замуж выхожу? – девушке не нравились его грязные намёки.
- А мужей тоже часто двигают, – глаза Кости сузились от ехидной усмешки.
- Я Глеба люблю, и двигать его никуда не собираюсь.
- Это ещё бабушка надвое сказала. Мне всё равно: вот возьму и украду тебя прямо со свадьбы. Хотя свадьбы можно и не ждать, – он мёртвой хваткой сжал запястье девушки и громко прошептал. - Знай, Серафима, я люблю тебя, и ты всё равно станешь моей. Слышишь? Моей!
- Ты с ума сошёл! – Серафима с отвращением смотрела на него, пытаясь высвободить руку.
- Из-за тебя, дорогая.
- Это почему женатый мужик к чужой невесте руки тянет? – Матвей вырос, словно из-под земли.
Издали заметив подходящего к внучке бывшего поклонника и почуяв неладное, он прибавил шагу. Последние слова Кости подтвердили его опасения.
Выпустив руку Серафимы, молодой мужчина зло сплюнул:
- Мы просто разговариваем.
Лесник посмотрел на Симу, растирающую запястье, с лица которой не сходил испуг, и скомандовал:
- Марш домой.
Серафима охотно повиновалась и вскоре скрылась за домом, так и не оглянувшись на деда и Константина.
Матвей Маркелович угрюмо смотрел на жалкого воздыхателя, который по сути своей был достаточно трусоват, но идущего на поводу собственного характера и эмоций и демонстрирующего порой завидное упорство. Чтобы хоть немного охладить молодой горячий пыл, дед расставил всё по местам:
- Если ты попытаешься встать между ними, помни, что шальные пули достигают не только дичь. Ты знаешь, стреляю я очень неплохо.
- Не боишься, что посадят? – Костя ненавидел Матвея.
Ненавидел из-за Серафимы, беспрекословно слушавшейся его, и из-за того, что сам робел перед крепким стариком с железной волей.
- Мне не страшно. Я уже хорошо пожил, зато внучке никто жизнь не испоганит.
Константин, после непродолжительной попытки выдержать тяжёлый и гнетущий взгляд лесника, опустил глаза и криво усмехнулся:
- Да пошутил я, - и, больше не говоря ни слова, развернулся и зашагал в Гусево.
Он старался идти твёрдой и независимой походкой, устоявшегося в своих принципах зрелого мужчины, но ноги почему-то были ватными и плохо слушались, постоянно запинаясь за мелкие камушки и неровности дороги.
-3-
Разноголосые звуки нескольких клаксонов взорвали размеренное течение деревенской жизни и тишины. В распахнутые двери влетела Иринка Шпилькина и, выпучив от радостного возбуждения глаза, заорала:
- Симка! Жених едет!
Серафима до этой бури спокойно сидела в окружении Лизы, Верки, Надюшки и Алёнки. После долгожданного известия все пятеро с визгом вскочили и устремились каждая в своём направлении. Возникла невообразимая суматоха. Девчонки бросились искать в одночасье потерявшиеся воздушные шарики, букеты цветов, подготовленные заранее поздравления, стихи и тосты, пакеты с подарками и призами к состязаниям и конкурсам.
Серафима подбежала к Матвею. Обхватив его руки своими ладонями, она прижала их к груди:
- Дедушка! Дедушка!
В порыве волнения, Сима что-то хотела сказать ему сокровенное, важное, но не находила слов. Она всматривалась в его глаза своими изумрудами полными радости, отчаяния, уверенности и растерянности, желания замужества и грусти проходящего девичества, ища понимания и поддержки.
Матвей обнял девушку, поцеловал в висок и голосом, полный нежности, сказал:
- Ты будешь счастлива, радость моя, как была счастлива твоя мать. Ты перенесёшь все традиции, которые царили в семье твоих родителей, в свою семью, приумножив их и дополнив. Ты выбрала себе такого же любящего и надёжного мужа, каким был твой отец. Ты родишь прекрасных детей и будешь жить ими, гордясь за них. Не бойся ничего, Серафимушка. Замужество – это очередной этап в жизни женщины, и он освещается светом, если она стремится сохранить и пронести через все годы чистоту помыслов и действий. А сейчас, позволь мне вытереть последнюю слезинку грусти. Вот так. Улыбнись, дай руку, и я выведу тебя к твоему жениху: он терпеливо ожидает нас у крыльца.
Серафима глубоко вздохнула, медленно выдохнула, отпуская от себя ненужные переживания, и улыбнулась солнечному лучу, который, отразившись в маленьком зеркальце на столе, замер на стене.
Невеста, приподнявшись на цыпочки, из глубины комнаты через окно с интересом наблюдала за происходящим на улице. На дороге вдоль обочины стояла вереница машин и два микроавтобуса. От дверей свадебного лимузина до дверей дома выстроились две шеренги парней и мужчин, одетые строгие костюмы и белые сорочки, которые украшали стильные галстуки. За спинами молодцев стояли многочисленные гости и жители Чернухи и Грибков, пришедшие полюбоваться на необычную свадьбу.
Подружки покинули невесту и Матвея Маркеловича, растворившись в толпе зевак и что-то там оживлённо вещавших.
- Готова?
- Готова.
- Идём.
Серафима опёрлась на крепкую руку деда и переступила через порог комнаты.
Несколько метров до парадной двери показались ей каким-то тёмным переходом между прошлым и будущим.
Матвей на минуту остановился на крыльце перед ведущими вниз ступеньками и придержал Серафиму, которая от множества фотовспышек и большого количества народа, растерявшись, покачнулась. Невеста была необыкновенно хороша в белом льняном наряде. Её глаза сияли радостью, а улыбка источала столько тепла, что видевшие её в ответ желали девушке только самое лучшее. Серафима поискала глазами Глеба. Он стоял в усыпанном красивейшими розами проходе и в руках держал со вкусом подобранный букет из полевых цветов.
В ту минуту, испытывая бескрайнее восхищение и восторг, Глеб не мог ни о чём думать. Он наслаждался этими мгновениями. Мгновениями, когда Матвей вручал свою внучку, как самое большое сокровище, надёжнейшему охранителю.
Глеб шагнул Серафиме навстречу и, не в силах удержаться, крепко обнял её. Они ничего не видели и не слышали вокруг себя, ощущая дыхание друг друга и в унисон бьющиеся сердца.
«Серафимушка, любовь моя».
«Я ждала тебя».
Валентина Александровна украдкой заплакала от счастья за ребят. Её под локоток осторожно взяла Екатерина Ивановна:
- Вот, наконец, ты и дождалась свадьбы сына. Из них получилась славная пара. Серафима хорошая девушка. Она будет завидной женой Глебу. Многие матери мечтали бы иметь таких снох и дочерей.
Под радостный гомон приглашённых гостей молодые подошли к лимузину, двери которого предусмотрительно распахнул старый друг Сергей Медведев.
Свадебный кортеж торжественно направился в Гусево.
-4-
Серафима растерянно улыбнулась многочисленным гостям, стоявших на обочине грунтовки:
- Сколько их, оказывается, много…
- Волнуешься? – шёпотом спросил Глеб.
Невеста кротко кивнула и зябко поёжилась.
- Замёрзла?
Жених приобнял любимую и накрыл её холодные пальцы своей ладонью.
- Голова идёт кругом, - тихо поделилась Сима. – Словно нахожусь в центре яркой и шумной карусели. Все поздравляют, говорят добрые слова, а я лиц не вижу. Словно не здесь я, не со мной это происходит.
- У меня такая же история, - признался Глеб. – Когда ехали к тебе, у Сергея решил уточнить присутствие некоторых особ, а он посмеялся надо мной! Оказывается, они подходили ко мне, здоровались, я даже о чём-то их спрашивал…
- Почему так случается? А может, со всеми молодожёнами такое происходит?
- Не знаю.
_
Лимузин остановился перед главным входом здания администрации посёлка, перед которым с обеих сторон уже стояли друзья жениха. Глеб вышел из машины и подал руку невесте. Многочисленные зеваки оценивающе рассматривали кортеж и уважаемых персон. Ещё бы! Среди гостей поселяне узнавали лица, которые видели только по местному телевидению. Об удивительной свадьбе под открытым небом в чистом поле лились реки кривотолков. Никто не мог понять странные причуды жениха и невесты.
Серафима почувствовала на себе натиск лавины взоров и обсуждений. Ей стало нехорошо, и она умоляюще посмотрела на Глеба. Подхватив любимую под локоток, он быстро препроводил её вовнутрь здания.
Торжественная часть церемонии заключения брака пролетела для молодых словно сон. Из-за счастливого волнения они могли слышать и чувствовать только друг друга. Будто издалека до них донёсся голос работника ЗАГСа:
- Согласны ли вы, Глеб, взять в жёны Серафиму?
- Да.
- Согласны ли вы, Серафима, стать женой Глеба?
- Да.
Словно волшебный вихрь подхватил их долгожданный момент. Они были счастливы. Молодожёны не могли, да и не хотели, отойти друг от друга даже во время многочисленных поздравлений. Они крепко держались за руки, не допуская мимолётного расставания. Их души, обращённые друг к другу, ликовали…
-5-
После скромной торжественной части, сидя в машине и ласково обнимая молодую жену, Глеб предложил ей:
- Как ты смотришь на то, чтобы прямо сейчас съездить в сосновый бор?
- А как же гости?
- С гостями уговор есть, поэтому они организованно прибудут на наш участок и подождут нас там.
- Хорошо, если ты считаешь это необходимым.
- Я считаю это важным.
Лимузин мягко притормозил на обочине грунтовки у реликтового леса. Глеб помог молодой жене выйти из машины и, взяв за руку, повёл к величественным исполинам.
- Мне очень захотелось первые минуты законного брака провести с тобой наедине от всех.
- Глеб, ты становишься романтиком, – Серафима с улыбкой прижалась к мужу. – А если честно, ты словно читаешь мои мысли и знаешь, к чему склоняется моя душа.
- Но я же твой муж! Кто тебя лучше поймёт, как не я? – Глеб крепко поцеловал свою суженую и с лукавинкой в глазах добавил: - Побудь, пожалуйста, некоторое время без меня. Только не волнуйся, я быстро вернусь. Так надо, - и скрылся за густой порослью пушистого сосняка.
«Опять что-то придумал мой милый фантазёр», - Серафима проводила его любящим взглядом…
Два года назад, перебирая старые книги в хранилище районной библиотеки, Серафима случайно наткнулась на описания обрядов, сопровождающих важнейшие события в жизни человека на Руси. Она почерпнула из этого издания массу забытых традиций, логично объясняющих каждое действие, заговор и слово. Позднее Глеб стал благодарным слушателем и мягким оппонентом в коротких спорах по истории России, поведанных любимой.
…Серафима осмотрелась по сторонам. В нескольких шагах на небольшой полянке она заметила цветы в густой высокой траве и заторопилась к ним. Срывая стебли с бутонами, Сима с любовью плела для Глеба венок.
Она с теплотой вспомнила несколько дней и ночей, по обоюдному согласию проведённых под одной крышей старого домика. Ребятам хотелось обжить избу и сделать её по-настоящему своей до свадьбы. Днём они увлечённо обустраивали этот кров, украшали его, а вечером после ужина, Глеб заботливо подтапливал печь, чтобы ночью Серафима не зябла, кутаясь в одеяло на широкой постели. Сам он всегда уходил спать в сени, где стояла старая кушетка.
Серафима улыбнулась, восстанавливая в памяти прогулки под звёздным небом и добрые мечтания.
- Как назовём мы это место? – Глеб задумчиво осмотрел гектары своего участка.
Девушка молчала, прислушиваясь к его рассуждениям.
- Мы живём в деревне. Или мы поехали в деревню. Не годится! Может, «усадьбой» назовём? Тоже как-то не звучит.
- Загадай поскорее желание! – Серафима показала на падающую
