состояние не гнетёт.
Серафима грустно улыбнулась. Глеб осторожно развернул её к себе лицом, крепко поцеловал и, не скрывая восхищения, добавил:
- Ты очень красива, любовь моя. А когда ты беременна, ты ещё прекраснее. Налюбоваться на тебя не могу.
_
Вечерний город утопал в разноцветных огнях новогодних гирлянд и игрушек, украшавших фасадные витрины магазинов и окна офисов. Яркие фонари освещали улицы и проспекты, на которых уже ощущалась праздничная суета. С ёлочных базаров довольные горожане спешили по домам порадовать семьи главным украшением всеми любимого и долгожданного праздника, а встречающиеся то тут, то там разряженные Деды Морозы и Снегурочки не скупились на улыбки и весёлые шутки.
К зданию областного драмтеатра непрекращающейся вереницей подъезжали дорогие иномарки. Руководство города и области, директора крупных предприятий и фирм, научные деятели и работники искусства были приглашены на празднование Нового года.
Вестибюль театра наполнялся гостями. Красивые дамы в шикарных туалетах и их галантные спутники степенно прогуливались по холлам и широким лестничным маршам, ведущими на второй и третий этажи. Большинство из них были знакомы между собой. Они вежливо улыбались и останавливались для коротких бесед, чтобы проявить уважение и узнать последние светские новости. В четырёх буфетах шла бойкая торговля спиртным, закусками и сладостью. Добрая половина столиков была занята радостно возбуждёнными гостями. Слышались поздравления и пожелания. Праздничная эйфория набирала обороты.
Несмотря на веселье надвигающегося праздника, Серафима чувствовала себя неуютно. Общая атмосфера любимого театра обволакивала её безликим серым гулом, яркие люстры и бра ослепляли. Чтобы не упасть от головокружения, тревожного ожидания и непонятного волнения, она крепко держалась за руку мужа, не всегда осознавая, кому именно улыбается и в приветствии кивает головой.
- Симушка, - озабоченный голос Глеба звучал словно издалека, - если тебе плохо, мы сейчас же уедем домой.
- Нет, не надо. Всё хорошо, - она постоянно оглядывалась, выискивая кого-то глазами.
- Ты кого-то потеряла?
- Нет. Не знаю. Странно всё как-то. Понять не могу, что со мной происходит. Пойдём в зал. Слышишь, уже второй звонок звучит?
По регламенту праздника вечер открывала одно актовая комедия, после которой должен был быть фуршет и танцевальная программа с живой музыкой.
При входе в зрительный зал Серафима встретилась глазами с Агнессой Теодоровной и приветливо улыбнулась ей. Та ответила своей обворожительной улыбкой. Они были немало наслышаны друг о дружке и желали знакомства, которому пока не наступило время состояться. Агнесса Теодоровна в сопровождении статного кавалера прошла в партер, а Серафима с Глебом заняли места в амфитеатре. Глеб обеспокоено высматривал Сергея среди входящих в зал зрителей. Оба руководителя фирмы «Утра» были приглашены на этот вечер.
«Где он застрял?» - недоумевал Глеб и достал из кармана сотовый телефон, который через несколько секунд завибрировал.
Серафима с любопытством бросила взгляд на маленький дисплей:
- Серёжа?
- Он родимый, – кивнул Глеб и ответил абоненту. – Да. Как не приедешь? Какие такие неотложные дела? Тобою уже интересовались. Баглаев и Шиляев. Конечно, перезвони. Всё. Пока.
Отключив мобильник и взяв в свою руку ладонь жены, Глеб поудобнее устроился в кресле в ожидании начала спектакля.
Искромётная, зажигательная комедия прошла для благодарной публики на «ура». Под занавес смеющиеся зрители несколько раз вызывали актёров на поклон бурными овациями. Серафима, заразившись всеобщим праздничным настроением, отвлеклась от тяготивших её размышлений и ожиданий и хлопала, не щадя ладони. Ещё находясь в зале, она услышала дуэт мужского и женского пения, звучавший под аккомпанемент инструментального ансамбля и льющийся из большого фойе второго этажа, на середине которого была установлена большая красавица-ёлка.
- Танцы начинаются! – восторженно прошептала Серафима и торопливо потянула мужа к выходу.
- А подкрепиться ты не желаешь? – Глеб больше волновался по этому поводу.
- Ах, нет же! Идём скорее! Там музыка! А покушаем позже, я сейчас не хочу, – Серафима упорно тащила его к танцплощадке, на которой кружились в вальсе несколько пар.
Глеб с трудом поспевал за ней, лавируя между многочисленными гостями, образующих плотное кольцо вдоль стен и колонн зала. «Куда подевались её манеры и степенность? – поражался он. – Да и покушать давно наступило время. Больше трёх часов маковой росинки во рту у неё не было! Ох, Сима-Симушка! Попрыгуньей-стрекозой захотелось сегодня стать. Ладно, веселись, лишь бы ты не грустила».
Поймав на себе нетерпеливый взгляд жены, остановившейся недалеко от танцующих в ожидании ангажирования на вальс, Глеб с достоинством подошёл к даме и предложил ей свою руку. Такое приглашение сломило бы самого беспристрастного и щепетильного в отношении этикета эксперта – женщину. Серафима едва заметным наклоном хорошенькой головки высказала свою благосклонность, и в тот же миг волшебные звуки чарующей мелодии захватили их в свои объятия. Серафима с обожанием смотрела на своего мужа-бога, переполненная благодарностью и нежностью к нему, и, утопая в его карих глазах, а Глеб был счастлив дарить ей маленькие радости, которые подпитывали тот удивительный живительный огонёк, горящий в сердце каждой любящей женщины.
Вальс сменил самый популярный хит сезона. Свободное место вокруг ёлки достаточно быстро оказалось заполненным танцующими. Глеб, поддерживая супругу за локоток, вывел её из круга и препроводил к небольшому балкону, у которого стояли несколько пустующих кресел.
- Серафима, ты обворожительна. Ты затмила собой всех женщин сегодняшнего вечера. Только твоя любовь ко мне и верность спасают меня от жгучей ревности, – полушутя-полусерьёзно признался он, целуя её руку. – Не знаю, как ещё можно благодарить Создателя за тебя…
- Ты не перестаёшь меня баловать, - промурлыкала Серафима, склонив голову к плечу мужа.
За их спинами гремела песня. Танцующих то и дело осыпали конфетти и серпантином; звучали непрекращающиеся поздравления с наступающим Новым годом и пожеланиями. Народ веселился от души. Нигде: ни в главном зале праздника, ни в вестибюле театра, ни в холлах и буфетах, ни на лестницах – невозможно было встретить хотя бы одно грустное или озабоченное лицо.
- Я всегда любила Новый год, – с тёплой задумчивостью произнесла Серафима. – Этот праздник всегда таит в себе волшебство, светлую тайну и надежду. С его наступлением мечтается и думается только о хорошем и свято верится, что плохое останется позади, а впереди тебя ждут только радость, удача и радужный мир.
Глеб привлёк жену к себе и поцеловал в висок:
- Так было всегда, так есть и так будет. Заметь: что бы ты ни пожелала – это всё сбывается рано или поздно.
- Серочка!
Её сердечко ойкнуло. «Надо же, - подумала она, - голос из детства. Так меня называли только… мама и папа».
- Серочка!
Молодая женщина медленно повернула голову в сторону зовущего. В нескольких метрах от супружеской пары стоял среднего роста, чуть худощавый, в отличном костюме, почти седой мужчина с голубыми, как небо, глазами. Его вытянутые навстречу руки слегка дрожали от волнения.
- Серочка, ты не узнаёшь меня?
- Папа?!
Она смотрела на него, боясь отвести взгляд. Это был добрый сон. Нет. Это было счастливое видение, в которое трудно поверить, что оно – явь! Не отпуская руку мужа, Серафима шагнула к отцу и остановилась. Она всматривалась в постаревшее лицо родителя, нещадно изборождённое морщинками, но которое оставалось таким же милым и дорогим, каким было много лет назад.
- Папочка! – она нашла в себе силы сделать ещё несколько шагов, и через секунду сильные отцовские руки бережно обнимали вздрагивающую от слёз дочь.
- Наконец-то! Господи, наконец-то я её нашёл!
Серафима чувствовала, как родные губы покрывают её щёки, нос, глаза и волосы поцелуями.
- Я верил, что ты жива! Я знал, что найду тебя!
- Я тоже тебя всегда ждала…
- Тебя не было среди погибших. Я присутствовал при опознании тел, но тебя, слава Богу, среди них не оказалось. Пострадавших разместили в нескольких больницах. И там я тебя не нашёл. Двадцать шесть человек считались без вести пропавшими. Но я всё равно надеялся…
Клим говорил быстро и сбивчиво.
- Мы группой обратились в Интерпол. Те, кто потерял родных. Я дополнительно обратился за помощью, разослав твои фотографии в телекомпании многих стран. Не только Европы. Я объехал множество детских домов в России, делал запросы. Я искал тебя, моя доченька. Я искал тебя везде, где мог и где предполагал твоё вероятное местонахождение. Я нашёл тебя, кровинушка моя…
Он порывисто прижал её к себе, гладя по голове.
- Господи! Счастье-то какое! – шептал Клим. – Сколько лет прошло! Сколько лет!
Глеб, придя в себя от невероятной встречи, терпеливо стоял в сторонке. Он был рад за жену, рад за её отца.
- Папа,- спохватилась Серафима, - познакомься, пожалуйста, это мой муж Глеб.
Клим с улыбкой протянул руку:
- А я заочно его знаю.
- Как? – удивилась дочь, широко распахнув глаза.
- Пойдём, присядем, и я вам всё расскажу, – мужчина жестом указал на пустующие рядом кресла. – Месяц назад, находясь во Франции, я был в гостях у моего давнего знакомого месье д'Арона. Его жена является хозяйкой фабрики по изготовлению женского белья. На неё работают лучшие модельеры Европы в этой области. Мирей показала мне каталог продукции и похвасталась, что самым красивым девушкам мира за честь оказаться на обложках этих журналов. Я с ней согласился: там действительно были одни красавицы. Затем Мирей гордо добавила, что моделей для своих коллекций она находит не только на подиумах. Несколько агентов разъезжают по миру в поисках претенденток, достойных быть лицом компании на сезон. В этом неоценимую услугу оказывает ей муж Жан. Благодаря ему, Серочка, мы с тобою встретились.
- Каким образом, папа? Я не знаю никакого Жана!
Клим рассмеялся и продолжил:
- Три с половиной года назад он был с деловым визитом в Москве. У него с женой разный бизнес, поэтому женское бельё никакого отношения к Жану не имеет. В конце поездки его партнёр, некий господин Иосиф Илларионович, сводил д'Арона в Большой театр. Там и была сделана эта фотография, - Клим достал из внутреннего кармана пиджака снимок.
Ребята, увидев его, переглянулись.
- Жану очень понравилась девушка, которая, по его словам, была из глубинки. К тому же она великолепно говорила на французском. Он попросил красавицу попозировать, но та из-за скромности отказалась. Поэтому, снимать её пришлось почти что воровски. Таким образом, получилась эта фотография. Д' Арон сказал, что Иосиф Илларионович выяснил по своим каналам из какого она города, но Мирей почему-то протеже мужа забраковала. Фотография удивительным образом сохранилась в архиве мадам д' Арон, которым она очень гордится. Я её понимаю: любоваться на женское совершенство всегда и всем приятно. А теперь представьте моё состояние, когда на снимке я увидел точную копию своей Каридад! Серафима, ты, как две капли
