их. Он только сломал о замок рукоятку своего молота. Потом он вернулся восвояси, Бог Грозы, и уселся на своем престоле». И лишь пчеле удается выполнить повеление богини-матери, сказавшей ей: «Иди! Ищи Бога Телепину. Когда ты его найдешь, ужаль его в руки и в ноги, чтобы поднять его с места. Возьми воску, намажь воском ему глаза и руки, очисти его и освяти его и приведи его ко мне!» Возвращение бога пло¬дородия возрождает и обновляет природу.
Обратимся к моавитскому «эмим» и аммонитскому «замзумим» - наименованиям, данным рапаитам близкород¬ствен¬ны¬ми евреям племенами, предполагая, что эти термины могут содержать некую специфическую ин¬фор¬мацию о рапаитах (нечто, острохарактерное, присущее только рапаитам, «клеймящее» их, породившее клички).
Согласно известной надписи Меши, хаибири Моава и Аммона, так же, как и Израиля, пользовались одним из диа¬лектов ханаанейского языка (вероятно, одним и тем же, судя по надписи). Поэтому оценим значения слов «эмим» и «замзумим», используя иврит. Будем полагать при этом, что оба термина, как и ивритское «рефаим», характеризуют некую группу людей (мужчин и женщин), поскольку они стоят в форме множ. числа муж. рода (окончание «им»). И тогда в данных терминах: «эм(м)-им» и «замзум-им»), - слова «эмм» ("имм(а)") и «замзум» означают «мать» и «жужжание» соответственно.
Здесь термин «эмим» (слово «мать» в форме множ. числа муж. рода) может быть переведено как «материнники» - т.е. люди, преимущест¬венно почитающие Великую мать, что соответствует представлению о культе рапаитов. Заметим, что и наименование литовцев XVII-XVIII вв. - «жмудь» (ж(е)м-удь), поклоняющихся богине-матери Жемине, явно связано с её именем.
Термин «замзумим» в свою очередь может значить «жужжащие» и отражать (взгляд со стороны) состояние ра¬паита в процессе произнесеня молитвы («жужжание» молящегося - негромкое, монотонное произнесение молитвы вслух, - состояние, типич¬ное для молящегося иудея). В то же время у прочих ханаанеев способ вознесения молитвы мог быть и иным. Так, в пуническом мире (а, следовательно, и у тирийцев) было принято молиться в полный голос, что подтвержда¬ется распространённым выра¬же¬нием (Э. Дриди «Карфаген и Пунический мир». 2008): «потому что он ус¬лышал мои взывающие к нему вопли» (буквально «крик моих слов»). Ироническое отношение аммонитян к процессу моления рапаитов пока¬зывает, что, по-видимому, у «черноголовых» мигрантов из Месопотамии ма¬нера произнесения молитв (перво¬начально) была другой, чем у ханаанев-рапаитов.
По-видимому, либо предвзятое отношение окружающего населения, либо представление о себе как о полу¬богах, понудило рапаитов организоваться в закрытые культовые сообщества (ассоциации), носящие наимено¬вание (И.Р. Тантлевский) «mrzh», финик.; «mrz(y)h'», арам.; «марзеах» (marzeah), ивр., которые засвидетельст¬вованы и в Палестине, и в Сирии.
Обозначение на иврите словом «марзеах» (буквальный перевод - «попойка») некоего культового мероприятия рапаитов как (отсюда и язвительное наименование самого сообщества), вероятно, указывает на то, что регулярные совме¬стные сакральные трапезы рапаитов (куда приглашались и духи почивших) могли носить весьма "весёлый" характер, поскольку рапаиты - служители культа плодородия. Так, в ряде угаритских текстов, записанных в XIV-XIII вв. до н.э. (например, KTU 1.17), содержатся описания обильных пиров рапаитов (с музыкой и пе¬нием).
Характерно, что и в брахманизме проведение ритуальных действий сопро¬вождается потреблением сомы (галлюциногенного напитка) и/или вина.
На Голанских Высотах Ханаана (Израиль), при обзоре с высоты птичьего полёта был обнаружен сакральный объект, названный как «Гальгаль (колесо; круг) рефаим», состоящий из трех каменных концентрических кругов (диаметр внешнего круга ок. 156 м) и большого «кургана» (диаметром 20 м и высотой от 6 до 10 м) в центре (эмблема порождающего лона Великой матери (здесь, вероятно, Анат)). Объект (стены и курган) построен из больших базальтовых камней длиной до 2 м. Во всех трёх кругах объекта есть разрывы (отверстия или проходы). Следует отметить, что в этом святилище поклонялись божеству (Анат-Астарте) не только ханаанеи (строение датировано приблизительно 3000 г. до н.э.), но и древние евреи: «... ты, Израиль, блудодействуешь... не грешил бы Иуда... не ходите в Гальгаль...» (Ос.4.15).
Определено, что из центра строения через эти отверстия в кругах три раза в год, в дни весеннего, летнего и осеннего солнцестояния можно наблюдать точно выверенные древними строителями астрономические точки, знание которых необходимо, в частности, для проведения сельскохозяйственных работ в определённые сроки.
На территории строения была обнаружена керамика, изготовленная ок. 3000 лет до н.э.. Данная дата постройки подтверждается также и рассмотрением изменения (сдвига) во времени ориентации сооружения относительно точек солнцестояния (за счёт циклического изменения наклона земной оси к плоскости эклиптики (прецессия)). Предполагается, что наблюдатель, стоявший в ок. 3000 г. до н.э. в центре строения на "кургане", мог видеть в июне восход солнца в срединной части (в центре) северо-западного проёма. Установлено, что в период с 1500-1200 гг. до н.э. (С-14) «курган» реставрировался (или перестраивался).
Под «курганом» открыта погребальная камера (круглое помещение, диаметром более 1,8 м и высотой более 1,5 м, переходящее в овальное, длиной более 3 м и шириной ок. 1,22 м). Стены и наклонный свод овального помещения были сложены из 6 рядов базальтовых блоков, потолок состоял из 2 огромных плит.
В результате просеивания почвы погребальной камеры найдено несколько золотых серёжек, сердоликовые бусины, кремневые лезвия, бронзовые наконечники стрел, глиняные черепки. Таким образом, погребальная утварь указывает на захоронение как мужчины, так и женщины, вероятно, царской супружеской четы. Все найденные артефакты относятся к периоду 1500-1200 гг. до н.э., что может свидетельствовать о том, что необходимость сооружения погребальной камеры под «курганом» обусловила и его «реставрацию».
Сакральная символика, связанная с этим строением (круг, овал; число три; «курган» в центре (с соотноше-нием высоты к диаметру 1/3-1/2), форма которого должна была быть конусообразной либо пирами¬дальной), указывает на то, что этот объект - святилище, посвящённое богине Неба, раннеземледельческой богине-матери (по крайней мере, до реставрации). И если название постройки («Гальгаль Рефаим») не случайно (есть сведения, что эти земли Ханаана в древности были населены рефаимами), то это - святилище, обслуживаемое рапаитами. Можно полагать, что гипотеза об эмблеме Великой матери в виде женского детородного, плодоносящего органа (курган в центре, конуса или пирамиды), предложенная для Стоунхенджа профессором Перксом, подходит и для «Галь-галь Рефаим» Голанских Высот (в Древнем Ханаане подобных эмблем множество ("Древний человек и божество")).
Поскольку жрецы-астрологи фиксировали в данном святилище только три астрономиче¬ские точки, то это свидетельствует о весьма архаической раннеземледельческой традиции в его сооружении. Статистический анализ сакральной символики компонентов святилища говорит о том, что проблемы, соотносимые с Небом (Зодиак, Солнце, планеты), занимали жрецов храма «Гальгаль Рефаим» много больше, нежели вопросы, связанные с Землёй (и её божеством).
8.2 Протоханаанейские божества.
Как явствует из угаритской мифологии, знаменитый Ваал (Балу) - первоначально небесное божество, бог-пода¬тель небесной влаги (дождя и росы (из гимна Нилу: «роса... спускается с Небес»)) растениям, одна из эпифаний богини Неба, Великой богини-матери.
В мифе «Дворец для Балу» рассказано, что Анат и Балу, оба - божества Небес, перед пиром (Анат в гостях у Балу,) совершают ритуальное омовение не водой земного источника (водами "бездны"), а «росой небес». Высокая сакральная значимость «небесных вод» следует из фабулы того же мифа (106. с277), где повествуется, что Анат, обнару¬жив безжизненное тело Балу, горько стенала, «поедая его мясо без ножа и выпивая его кровь без чашки», т.е. Небо поглощало физическую суть убиенного бога (источник небесной влаги), которая (плоть божества), видимо, в те архаичные времена представлялась как «небес¬ная влага» (и которая не доложна была пребывать на земле всуе).
Очевидно, что такое поедание богиней Неба тела умершего Балу не является обычным, простым актом принятия ею ритуально подготовленной жертвы (подобно трупам, оставляемым для поедания птицами, небес-ными эквивалентами самой богини), ибо тело убитого Балу лежало в случайном месте и без совершения каких-либо похоронных обрядов. С точки зрения естественно-природного толкования мифа, полагает Ю.Б. Циркин (с277), «перед нами олицетворённое поглощение дождевой воды (тела Балу) земным источником».
Непосредственно после данного деяния (далее по тексту мифа) Анат обходит различные земные источ-ники, поскольку ей, бо¬гине растительного плодородия, необходимо оценить их обильность, а также ущерб от за¬сухи после гибели бога Балу. Вероятно, ко времени создания мифа сама богиня Неба уже успела «переложить» на Балу (Баал-Хаддада) обязанность производить дождь и росу. Заметим, что Анат, как раннеземледельческая богиня Неба, - владычица «высокой, небесной, воды (А-Н)», но не «сладких» вод «бездны Абзу», вод земных источников, соотносимых с Великим богом-отцом (связь Аанат с земными источ-никами - через бога Балу, её раннеземледельческой эпифании, который, сделавшись богом земли и царём богов, унаследовал к мо¬менту создания мифа и эту функцию (ответственность за «источники бездны») от протоханаанейского бога-отца).
Таким образом можно полагать, что когда богиня Неба поглощает материальную субстанцию Балу - «небесную влагу», то она (Небо) тем самым собирает (в виде испарений) росу и воды дождя (только), поскольку возвра¬щает на небеса собственность, при¬надлежащую ей согласно архаичному праву.
В первой половине II тыс. до н.э. Балу, по-видимому, уже являлся олице¬творением производительных сил природы (в обряде священного брака бога Балу (в образе быка) и богини Анат (в виде телицы) акт их «любви» призван воздействовать как на плодородие скота, так и растительного мира). Символ Балу - фаллос, - круглый, рогатый головной убор (шапка), в котором обычно и изобра¬жался Балу, заканчивается фаллическим навершием. Известны изображения Балу в облике быка (идол с головой быка и знаком фаллоса на лбу (14.с299)), а также и как громовика Алиййяну-Балу (либо Баал-Хаддада) - могучего воина, поражающего землю молнией-копьём (стела из Угарита; первая пол. II тыс. до н.э.; белый известняк (49-1.с159)).
«Сделавшись» богом земли, Алиййяну-Балу (Баал-Цафон) борется за власть над миром с богами Муту (зем¬ные недра) и Йамму (воды моря), иногда терпит поражение, но, в конце концов, одерживает победу (земледелие - ос¬нова производящего хозяйства и в Ханаане амореев). Так, Муту, обращаясь к Балу (Баал-Хаддаду), говорит: «А ты возьми облако твое, ветер твой, молнию твою, дождь твой с собою, семерых отроков твоих, восемь каба¬нов твоих». И энергичный, деятельный и справедливый бог-воитель Балу (Баал-Цафон, Алиййяну-Балу, Баал-Хаддад) - бог
