бесхозяйственности и разгильдяйству! Ура! Он кинулся бежать так, что едва не упал на косогоре среди жирный и толстых лопухов.
«Хаммер» вынырнул из-за террикона. Перед Костей уже маячила распахнутая дверь машины. Он уже видел себя за рулем. Время всё ещё тянулось, как резиновое. «Хаммер» въехал на мост. Почему же он не стреляет? – с испугом подумал Костя, прыгая на сидение, снимая с тормоза и переключая рычаг передачи. «Газель» рванула с места в карьер, словно только и ждала команды. Давай, голубушка, давай, уговаривал он её, понимая, что они безбожно опаздывают. Для крупнокалиберного пулемета «газель» была легкой и желанной добычей. Одна очередь, и мы отправимся в праотцам. А «хаммер» всё не стрелял и не стрелял. Быть может, они просто не ловят мышей? – успел подумать Костя. И тут рвануло – раз, и сразу ещё раз. Да так, что в их многострадальную «газель» словно ударило кувалдой, и они поехали юзом. Сверху посыпались камни, ветки деревьев и листва. У Кости даже не было времени бросить взгляд в зеркало, он был занят дорогой, в центре которой тёк ручей, создав маленький каньон. Нельзя было допустить, чтобы колеса попали в него. Зато Игорь заревел от восторга:
– Готов! Готов! Ура!!!
– Что с ним? – спросил Костя, не отрывая взгляда от дороги.
– Его опрокинуло в речку! – радостно закричал Сашка. – Недаром мы ходили на склад! Недаром!
– Может, вернёмся и добьём? – воинственно предложил Игорь, хватаясь за ПМК и поглядывая на Костю, мол, давай, командуй.
Но никто не поддержал его предложения. Напротив, всем очень и очень почему-то захотелось убраться отсюда как можно быстрее. Завета вылезла из своего спасительного угла и тоже во всю глядела на «хаммер». Один Костя из-за дороги ничего не видел. Нет уж, хватит дёргать судьбу за хвост, с невольным облегчением на душе думал он. Хватит. Надёргались! Пора и честь знать! Его самого так и подмывало пойти посмотреть, что он такого сотворил с помощью мешка взрывчатки. Смерть всегда интересна, если она не твоя. Она притягивает и завораживает. Ты учишься на ней и думаешь, как избежать её. Костя переборол искушение, представив, как пиндосы суетятся вокруг завалившегося на бок «хаммера», почесывая бритые макушки и вызывая подмогу. Да, так воевать можно. Чуть что – по рации, и к тебе уже летят всякие ремонтники с супер-пупер оборудованием, а за ними полевые кухни, то бишь американские рестораны с разносолами и мороженным на десерт. Стандарт жизни для войны. Ничего не поделаешь. А если мороженое не дадут, то они и воевать не будут. Красотища! Хорошо быть американцем, но только не в этом проклятом «хаммере»!
За следующим поворотом он сбросил скорость, немного успокоился, поехал ровнее и всё-таки не удержался и глянул в зеркало в тот единственный момент, когда ещё что-то можно было разглядеть. Лучше бы он этого не делал. Спал бы всю оставшуюся жизнь спокойнее. Реальность была круче фантазий: над мостом и речкой Вонючкой поднимался густой столб чёрного дыма, за которым не было видно ни хваленного «хаммера», ни суетящихся вокруг морских пехотинцев. Никого! Это было плохо и очень серьезно. Это уже попахивало убийством. А Костя никого не хотел убивать. Он просто взорвал мостик, чтобы пиндосы сами не взорвали их какой-нибудь ракетой с тепловым наведением, вот и всё. Так примерно он и рассуждал, разумеется, оправдывая свой подвиг. Но на душе почему-то было тягостно и противно. Так противно, словно Костя кому-то съездил по физиономии. Последний раз так было, когда он выяснял по пьянке отношения с одним типом из соседнего отдела. В конце концов Костя выяснил, что тип не имеет к Ирке никакого отношения и впредь никогда не будет иметь. Но облегчения это не принесло, хотя бы из-за одного вида разбитой физиономии типа, хотя Костя ударил его всего-то два раза. Первый раз со злости, второй – чтобы тип зря не дергался и не питал никаких иллюзий.
Потом уже, когда они отъехали метров на триста вокруг террикона и когда он увидел на молодой траве обочины оторванную по плечо руку морского пехотинца, ему вообще стало физически плохо и едва не вывернуло тут же на приборную панель. Желудок дернулся раз-другой, застрял где-то в районе пищевода, и Костя потерял ориентацию в пространстве. В итоге, они едва не перевернулись. Чисто рефлекторно он надавил несколько раз на тормоза, колеса всё-таки попали в промоину посредине дороги, амортизаторы жалобно взвизгнули, и машина замерла в метре от пирамидального тополя.
– Что случилось?! – тревожно спросил Игорь.
– Ничего, – Костя сделал глубокий вдох, стараясь не смотреть влево, где на обочине всё ещё лежала рука пехотинца. Желудок медленно и осторожно, как скалолаз, опустился на место. Комок в горле пропал, но во рту остался горький вкус желчи. Даже в носу почему-то безбожно щипало, словно Костя вдохнул водки.
Больше всего Костя боялся, что ещё кто-нибудь заметит руку и будет думать о нём, как об убийце. А убийцей Костя никак быть не хотел. Не лежала душа у него к этому. Репортаж снять – это пожалуйста, а убивать он не хотел. Не привык. Даже в Боснии он ни разу не выстрелил, хотя сидел в окопах под обстрелами больше месяца.
– Поехали! – сказал Игорь таким тоном, словно всё понял, но не укорил, не спросил: – Что не понравилось убивать людей? – А ведь мог запросто спросить, а за одно и припомнить все обиды и насмешки.
Костя мысленно поблагодарил его за тактичность и завёл двигатель. Он сдал назад, вывернул на дорогу и всё же не удержался: в последний момент, когда они должны были выскочить на трассу, глянул в зеркало. Пресловутой руки морского пехотинца он, разумеется, не разглядел. Слишком густой была трава, да и жирные лопухи стояли стеной, слишком он разволновался, чтобы точно определить то место, где лежала рука. Бог с ней, подумал он, выезжая на трассу, может, ничего и не было, может, мне привиделось, может, это была коряга, только на корягах ручных часов не бывает.
– Ну правильно, – ободряюще сказал Сашка, чтобы никто не нервничал. – Я бы тоже так поступил, – и посмотрел на Костю очень и очень, как показалось Косте, вопросительно.
И Костя понял, что все всё поняли и совершенно не порицают его, мало того, они на его стороне и не думают, что он убийца. Ведь если бы было иначе, они бы уже не существовали, а лежали убитыми, как американцы. Как только он пришёл к такому умозаключению, всё стало на свои места и ему сделалось легче. Война на то она и война, просто я от неё отвык. В Осетии привыкнуть не успел, а здесь отвык без привычки.
Игорь сказал:
– Сверни-ка с трассы, а то не дай бог… – и выразительно выглянул в окно.
Костя тоже выглянул и обратил внимание на очень знакомый звук, похожий на звук «кобры». Всё, подумал он, писец, сегодня о репортаже не может быть и речи, потому что за нами начнётся настоящая охота. Шутка ли, завалить военный «хаммер». Америкосы не любят шутить. Это не в их стиле.
Однако, им всё же повезло. Их не заметил ни дрон, прилетевший на место взрыва, ни вертолет марки «кобра», который прикрывал спасательные работы и барражировал в радиусе километров трех. Им повезло ещё и потому что через полчаса в районе Пески сбили транспортник С-5А с ротой морпехов и тремя «хаммерами», и все силы пиндосов были брошены на спасательные работы.
***
Но репортаж они всё же сделали – ближе к вечеру, когда усталые и голодные забрались на террикон и втащили на себе оборудование. В шесть часов у них уже был канал связи. С террикона просматривался весь город, особенно – центр. В Буденовском районе чёрный дым, закрывая полнеба, стелился в сторону Макеевки. Похоже, горел аэропорт, только никто не хотел верить, что это хорошая новость: например, что наши его взяли или хотя бы сбили что-нибудь стоящее.
В эфире звучала неимоверная разноголосица.
– Сбили… – придав загадочное выражение лицу, сообщила Завета, кивая на приёмник, из которого доносилась сбивчивая английская речь. – Шпарят открытым текстом.
– Чего сбили? – дёрнулся Игорь, который дремал, умаявшись, в салоне.
Плечо у него всё ещё болело, но Игорь, привыкший к боли, не обращал на него внимания, разве что когда неудачно поворачивался, тогда плечо дергало так, словно в него забили гвоздь.
– Какой-то большой самолёт, – Завета покрутила ручку настройки.
– Нашла чему радоваться, – равнодушно ответил Игорь. – Их теперь пачками сбивают. Давно пора привыкнуть, лучше иди сюда…
– Не-а… – загадочно ответил Завета, кокетливо прикусив губу. – Не-а… Сбили большой транспортник…
– Транспортник? О! – на этот раз Игорь убрал с лица маску безразличия. – Это меняет дело. Если это «гэлэкси», то он может перевозить до фига пехоты или два танка или кучу «бредли». Я такие в Багдаде видел.
– Ты что, воевал в Ираке?
– Было дело под Полтавой.
– Расскажи…
– Что прямо сейчас? – лицо Игоря сделалось дурашливым, – я думал, мы с тобой чем-нибудь другим займемся.
– А когда? Конечно, сейчас, – Завета пропустила мимо ушей недвусмысленное предложение и покрутила ручки настройки, паническая речь стала громче и внятнее. В друг в неё вклинились русские слова: «керосин», «двигатели» и «адский взрыв».
– Эй, пожарников сзывай! Заливай! Заливайте! – прокомментировал Игорь Божко. – Да это неплохо, – наконец в полную меру оценил он. – Это хорошая новость. Ха! Значит, ещё не вмерла Украина. Надо сообщить нашим. Пойдём!
– Чем это его так?
– Может, «иглой», а может, ракетой посерьезнее, – Игорь самодовольно рассмеялся.
– Ну да… – сообразила Завета. – Получается, наши так далеко стреляют?
– А чего? Недаром в Славяногорских лесах уже месяц идут дожди и висят тучи. Технологии, однако! Разбираться надо!
– Всё-таки расскажи, что ты делал в Багдаде?
– Рассказать? – оценивающе посмотрел на неё Игорь. – А что мне за это будет?
– Господи! – в нетерпении воскликнула Завета. – Да поцелую, чего ещё?
– Ну ладно, тогда слушай…
Они покинули «газель» и, поднимая ржавую терриконовую пыль, зашагали по серпантину, опоясывающему рукотворную гору. В двух метрах ничего не было видно из-за густой цветущей акации. Сладковатый, приторный запах привлёк массу пчел. Завета несколько раз ойкнула и предпочла, чтобы впереди шёл Игорь и веткой отгонял назойливых насекомых. Впрочем, чуть выше задул ветерок, и мучения Заветы кончились, не успев начаться.
Они поднялись на террикон в тот момент, когда Сашка Тулупов заорал:
– Есть связь! – и схватился телекамеру.
В ту же секунду что-то изменилось в окружающем мире, потому что даже Сашка, который должен был держать камеру, направленную строго на Костю, присел и испуганно оглянулся. Ударная волна пришла с опоздание, но была мощна, как ураган.
Игорь и Завета, которые стояли под защитой склона холма, невольно присели. Им в лицо полетели мелкие камни, пыль и белые цветы акации. Сашка Тулупов вынужден был схватиться за ближайший куст акации. Костя же улетел в колючие заросли. Его остановило только то обстоятельство, что он был в толстой джинсовой куртке. Колючки впились в неё, но не порвали.
Он с трудом выбрался оттуда, отплевывая пыль и вытирая кровь с лица и дал знак Сашке снимать. Времени, как он понимал, было в обрез, не из-за того, что грохнул взрыв, а из-за последствий, который он мог вызвать, кроме этого спутник выходил из зоны. В общем, чутье
| Реклама Праздники 12 Июня 2024День России 11 Июня 2024День работников легкой промышленности 14 Июня 2024День работников миграционной службы 21 Июня 2024День кинологических подразделений МВД России 18 Июня 2024День медицинского работника Все праздники |