КОРН, невнимательный

перебил Игнат:
– Они убили бешеного.
– Альбатрос дело говорит, – поддержал Бор.
– А я говорю, что сваливать надо по-быстрому.
– А мальчика куда? Себе возьмешь?
Бронислав обратился к Серафиму:
– Где сейчас твой отец?
– Мама говорит, что попа исчез.
“Говорит” резануло по слуху.
– У тебя есть бабушки и дедушки?
– Все умерли.
– Мама воспитывала тебя в одиночку?
– Угу.
Ладони Насти соскользнули с плеч мальчика. Она побоялась, что передаст тяжелое чувство, которое возникло в ее груди.
– Кира, – сказал Бронислав: – Посмотри что-нибудь про его родственников.
– Да зачем тебе? Вернем на место происшествия, отвезут его в участок и там разберутся.
– Прошу тебя.
– Ну ладно…
Она сфотографировала мальчика, на мгновение ослепляя вспышкой. Через минуту объявила результат:
– Теперь он сирота. Была мать, 27 лет. Отец ушел с селянами, крестных нет. Бабушки и дедушки погибли в эпидемии. Хотя нет… Вот – один дедушка умер два года назад от старости. Конец списка. Значит детдом. Что уж теперь? Мы тоже через это прошли.
Бронислав сохранил тягостное молчание. Игнат подошел сзади, положил руку на плечо и крепко сжал.
– Послушай. Я понимаю твои чувства. Но поверь моим словам – воспитывать ребенка сложно. Тем более таким, как мы… Его надо отдать в детский дом. В окружении нормальных людей ему будет лучше.
Юноша вежливо убрал ладонь с плеча.
– Не будет.
– Ты серьезно? – с тревогой спросила Настя. Она на расстоянии почувствовала, как его душа мечется, разрываясь надвое: – Почему ты этого хочешь?
Игнат рассказал всем, что когда прибежал – Бронислав пытался вылечить мертвого; и добавил, что если бы юноша этого не сделал – слишком долгая клиническая смерть не оставила бы Серафиму шансов на успешную реанимацию.
– Зачем тебе лишний раз светиться по документам? – в смятении спросила Кира. – Тебе, что спокойно не живется?
– Ты смогла бы вписать меня в регистрационную базу крестным Серафима?
– Смогла бы, но надо ли?
– Можно соврать, что я состоял с его матерью в гражданском браке.
– Бронислав! – не удержала возмущение Настя.
– Хо-хо! – гоготнул Бор, – Настюха к покойнице приревновала.
– Заткнись, идиот!
Этот эмоциональный галдеж перебил тонкий голосок Серафима.
– Пожалуйста… Похороните меня…

– Я умоляю вас… Люди… Сжальтесь надо мной… – просит мальчик недетским голосом; в нем интонация измученного страдальца. – Я клянусь вам!.. Я не хотел!.. Я пытался убить себя... Я благодарен вам... Прошу вас, спасите мою душу… Похороните меня… Я хочу лишь одного… выспаться…
Из ступора первым вышел Игнат, подошел к Серафиму, сел поближе. Он посмотрел на лицо 7-милетнего, и увидел на нем отпечаток 37 лет.
– Народ… Мальчишка медиум… Через него бешеный говорит.
Вадим посмотрел на Бронислава с надеждой, зашептал голосом невинного мальчика:
– Умоляю… Простите меня… Сотрите из этого кошмарного мира… Вы ведь итак убили меня… Добейте…
Юноша осознал, что не может смотреть в этот взгляд; отворачивается и злится. Он ненавидит бешеных всей душой. И реплика Борова, – жестокая, но честная, – оказалась уместной.
– Шел бы ты уже в ад...
– Бог тебе судья, – сказал Игнат и звонко пощелкал пальцами перед глазами Серафима.
Ребенок заморгал, пришел в себя. Он соскочил с пенька, и начал копать твердую землю.
– Серафим!.. – воскликнула Настя.
– Мне жалко дяденьку, – мальчик роет ямку, роняя в нее слезы.
Все взрослые оцепенели от происходящего на их глазах; девочка Нина разрушила застывшую сцену. Она отправилась туда, где была Кира; принесла в своих маленьких ручках нечто уродливое и овальное, положила на труп.
Настя остановила Серафима ласковым голосом.
– Мы поможем.
Мальчик увидел, что Бронислав уже стоит над телом. Для юноши это испытание заканчивается смирением; от которого внезапно легче на душе.
На правое плечо Бронислава легла ладонь Игната, и он стал делиться энергией. Настя подошла с левой стороны. Ее свободную руку держит Нина, подключаясь к общей цепочке, доходящей до Бронислава. За Настей встала Кира. Бор подошел к рыжей, положил ладонь на упругую ягодицу; девушка цыкнула и переложила куда надо. Все они, пострадавшие от бешеных, потерявшие близких – сплотились чувством прощения; которое не дало бы энергии, не будь искренним.
Толя, не владеющий магией, наблюдает со стороны. Он видит, как пламя вырывается из выставленных ладоней Бронислава; как выстреливает тугим огнеметным потоком, озаряя рыжим светом темные заросли. Юноша принял и вложил совместную энергию, чтобы сделать выплеск подобным плазме; в которой сгорел даже прах Вадима. Когда все закончилось – на земле осталось выжженное пятно; такое же, как в душе каждого, кто выжег личную обиду.

Ладони Бронислава все еще дымятся; ожогов нет, они просто распарены. Пульс еще не выровнялся окончательно; ноздри раздуваются и опадают, втягивая воздух.
– Мама говорит, что вы все очень хорошие люди, – сообщил Серафим. – Мам, почему ты не можешь сказать об этом сама?.. Мама говорит, что у Бронислава светла душа. Бронислав… А вы видите мою маму?.. Она же рядом со мной стоит…
В гробовой тишине, буроокий подошел к новообращенному, присел на корточки и заговорил; глядя в серые глаза, обволакивая добрым взглядом:
– Серафим. Как зовут твою маму?
– Маша.
– Мария, я позабочусь о вашем сыне, – сказал юноша. А потом снова обратился к мальчику: – Запоминай: меня зовут Бронислав, я живу вместе с вами, с тобой и твоей мамой. Она говорит, что я твой будущий отчим…
– Это как папа?
– Да. Сейчас мы вернемся туда, где случилась авария, и полицейские отвезут тебя в участок. Не бойся их, они не причинят тебе вреда. Ты расскажешь им, что убежал от злого дяди в лесопарк, и заблудился. Про нас ничего не говори, это секрет. Потом я приеду за тобой и отвезу домой. Договорились?
– Ладно.
– Будь смелым. Ты не одинок.

ВНИМАНИЕ!

http://vk.com/public_artur_brown

Здесь указан электронный адрес, пройдя по которому ты найдешь аудио формат данного произведения. Оно записано речитативом, под аккомпанемент песен таких групп как Korn, Disturbed, Muse, System of a down, Rammstein, Godsmack, In this moment и многих других.
Зацени.