произнесла я.
- Что? – закричал Максим.
- Я не забыла телефон, я его специально оставила, чтобы не разговаривать с тобой.
- Но почему? – удивление его было искренним. – Я ничего не понимаю, Лёля! Завтра должны придти из журнала, проводить фотосессию. Ты, что забыла? Мы же так долго мечтали, чтобы нас напечатали в этом журнале.
- А ты возьми вместо меня свою блондинку, - не выдержала я, - она будет лучше смотреться на снимках.
Максим молчал. Я до последнего надеялась, что он начнет переспрашивать, удивляться, говорить, что ни о какой блондинке он ничего не знает. Но он молчал…
Я нажала клавишу «отбой». Мне не хватало воздуха, захотелось завыть громко в голос, по-звериному. Я выскочила из дома, и побежала, не разбирая дороги, ломая кусты, обдирая лицо и руки. Выбежав к реке, я остановилась: «Что дальше? Зайти в реку? Утопиться?» Я упала на песок и разрыдалась.
Кто-то тихо опустился рядом со мной. Я подняла голову, уверенная, что это Лёшка, но рядом сидел Стас. Он погладил меня по руке и улыбнулся.
- Ты плач! Я иногда так завидую женщинам, что им позволено плакать! Поплакала, и на душе светлей, как после летнего дождя… И в небе – радуга, - Стас широко раскинул руки, показывая, какая она большая и улыбнулся. – А я знаешь, как себя успокаиваю?
- Как? – спросила я, икая.
- Представляю себя на Луне! Вот сижу я на лунной поверхности и смотрю на нашу Землю. А она такая большая! С голубыми океанами, с желтой Африкой. И так мне спокойно становится, так хорошо! Все беды с души слетают и уносятся в черный Космос.
- Красиво! – я села рядом со Стасом. – Ты умеешь утешать, спасибо!
- Да я еще никого не утешал ни разу. Обычно, меня утешают, - он поправил свой чуб. – У тебя было такое лицо, что я реально испугался. Подумал, ты можешь в таком состоянии и в реке утопиться.
- Похоже, я так и собиралась сделать, - вздохнула я.
- Лёля, ну ничего же не произошло! Все живы, здоровы. У тебя родители есть?
- Есть. Сейчас к брату, в Америку, погостить поехали. Он там работает, у него трое детей. Они очень скучают по внукам.
- Видишь, как хорошо! А я детдомовский. Родителей своих даже не видел. Через такое прошел, вспоминать страшно. Ночью приснится, - ору, даже самому противно. А у тебя и родители, и брат, и племянники… А на Макса своего наплюй, не в мужиках счастье!
Я хлюпнула носом и вздохнула. На душе стало легко. Как после летних ливней…
- Пойдем домой? – заботливо спросил Стас.
- Спасибо, Стас, я еще немного посижу.
Стас поднялся, и, опустив голову, побрел по дорожке. Как ошибочно бывает наше мнение о людях. Я думала о Стасе, как о гламурном, пустом, тусовщике, а он оказался добрым, чутким и бесконечно одиноким.
Я сидела на песке, мне хотелось подумать о своем будущем, о Максе, но мыслей не было. Казалось, что-то блокирует мое сознание. Так со мной было в детстве, когда после волнений, я не могла прочесть ни строчки.
Сейчас я просто видела перед собой реку, слышала вдалеке гул машин, проезжающих по мосту, откуда-то лилась музыка и были слышны шаги. «Странные, - подумала я машинально. - Какие-то крадущиеся». Я собралась встать, но на голову мне накинули что-то колючее, тяжелое. Я забарахталась, пытаясь освободиться, но меня держали сильные руки.
- Лёля! – услышала я голос Лёшки.
Меня отпустили, кто-то бросился бежать. Лёшка стянула с меня старое одеяло.
- Что это было? – мы непонимающе смотрели друг на друга.
- Тут по базе много полупьяных мужиков шатается,- произнесла Лёшка, - может, это у них шутки такие глупые или кто дурное задумал? Пошли, Лёль! Что ты, вообще, убежала?
- Воздухом подышать захотелось!
- Подышала?
Мы подошли к домику, возле него стояли наши встревоженные мужчины.
- А мы стоим и не знаем: идти к вам или оставить вас наедине. – заговорил Стас.
Позже, сидя с Лёшкой в нашей комнате, я рассказала ей о телефонном разговоре с Максимом.
- Выходит, не зря его твои родители не любили? Всем он нравился, а им нет. И почему мы своих родителей не слушаем? Моим, Борька тоже никогда не нравился. Просили меня не торопиться. Но мне, же надо было в фате покрасоваться, на работу фотки свадебные принести. Все ж приносили. Как вспомню свою семейную жизнь, так стыдно становится! Представляешь, я ему квартиру оставила, а он мне даже одеяло не отдал. «Его же специально под эту кровать делали! Ты себе новое закажешь!» - передразнила она Борьку. – И я с этим крохобором пять лет спала, ела, ходила в гости, целовалась! До сих пор, как вспомню, хочется рот помыть.
- А я с Максом двадцать лет жила, и до вчерашнего дня только счастливой себя считала. Лёш, ну не может человек двадцать лет притворяться любящим! Ну, месяц, ну, год. Но я ж двадцать лет в его любви купалась! Он – красавец, умница, руки золотые, хирург – от Бога! А я? До фотомоделей мне, как до Луны, не накрашенной – сама себя пугаюсь, фигурой, тоже не похвастаться. Вот за что он меня любил? Лёш, неужели и, правда, из-за прописки и папиных денег?
- Да ты, что, глупая? – кинулась ко мне Лёшка, - ты у нас самая лучшая! По-секрету тебе скажу: без косметики мы все не красавицы. Но ты, же вся светишься, Лёля! Своей добротой, мягкостью, душевностью. К тебе хочется прижаться; зная, что не обидишь никогда, не предашь. А когда ты в своих костюмчиках стильных идешь, да с прической, - не только мужики, тетки головы сворачивают. Ты ж аппетитная, до невозможности!
- Это потому, что я себя любимой считала, - грустно сказала я.
- А мы, уже любящими тебя не считаемся? – обиделась Лёшка.
- Я бы без вас утонула в океане горя! Вы мои острова счастья!
- Красиво говоришь! У нас твое вино еще осталось? За такой тост, стоит выпить!
- Вино осталось, а из закуски – один зеленый лук.
- Нет, вино луком закусывать не будем.
Мы разлили по бокалам остатки вина.
- Бог с нами, и черт с ними! - произнесла Лёшка наш любимый тост.
* * *
Утром я проснулась с опухшими глазами. Я даже не помню, когда столько плакала в жизни.
- Лёль, мы ненадолго в Ростов, а ты бы не гуляла одна.
- Да куда я пойду с таким лицом?
- Девушки, - в дверях показалась Людмила Ивановна, - я не поняла, вам, что Райкина стрепня не показалась?
- Очень даже…показалась, - закивали мы.
- А шо ж на ужин вчера не зашли, на завтрак не торопитесь? – обижено поджала губы комендант. – Мы с утра стекла повставляли. Красота получилась!
- Я против завтрака не возражаю, - оживился Лев Павлович.
- Так идите ж скорее! Может, вам еще что, из еды принести покушать?
- Спасибо большое, нам Раечкиной еды хватает, - улыбнулась Лёшка.
Я надела солнцезащитные очки, которые закрыли мои глазки китайского пчеловода, и мы всей компанией отправились на завтрак.
В столовой, с новыми стеклами стало светлее и нарядней, последствия вчерашнего погрома были ликвидированы. На столиках мерцали веточки сирени. Пахло по-домашнему вкусно.
- Сегодня стресс снимать тоже будем? – шепнула Лёшка.
- Сегодня с удвоенной силой будем. Чувствуешь, как пахнет? – я решила еще раз насладиться Раечкиной кухней. Завтра мы покинем этот островок счастья, который создала для людей удивительная Раечка.
К нам навстречу торопилась веселая толстуха с ямочками, в руках она несла поднос с румяными ватрушками.
- А что ж вы не ужинали? – участливо спросила она, - или вам еда наша не по вкусу?
- Что вы, красавица! Очень даже по вкусу! – замахал руками Лев Павлович.
- Что хотите на завтрак? – заулыбалась женщина. – Есть омлет с жареными помидорами, кашу могу принести овсяную, и сегодня фирменная Раечкина топленая ряженка.
- Это как? – удивились мы.
- Рекомендую, - заговорщески подмигнула повариха.
Мы все выбрали ряженку, а Лев Павлович заказал себе еще и омлет. Через мгновение, нам принесли стеклянные стаканчики, с румяной корочкой сверху. Вкус у этого чуда был сказочный!
- Ничего подобного не ела, - удивилась я, - теплое, сливочное, с корицей. Я могла бы питаться этим всю жизнь.
- Девочки, вы омлет попробуйте! – отозвался Лев Павлович.
- Давайте благодарность ей напишем? – предложил Стас.
- Да у нас это не принято, - смутилась женщина, - спасибо скажут мы и рады.
Настроение после такого роскошного завтрака было прекрасным. Светило солнце, пели птицы, народ потянулся к реке.
- Я тоже схожу, позагораю. Вон сколько людей туда направляется. Надеюсь, при всех нападать никто не будет?
- Мы скоро вернемся, и я к тебе присоединюсь с удовольствием, - чмокнула меня Лёшка. – Мы побежали!
Я надела купальник и подошла к большому зеркалу в прихожей. Всего два дня без ужина и живот так не выпирает, да и ноги кажутся стройнее. «Жаль, весов нет. Сейчас бы точно узнала, сколько скинула».
В дверь постучали. «Наверное, что-то забыли»,- подумала я, и пошла открывать.
На пороге стояла моя знакомая Марфуша.
- Вам нужна помощь? Что-то случилось? - спросила я
Она стояла и смотрела на меня. Одну руку Марфуша держала за спиной. Я попыталась заглянуть, что она там прячет, но Марфуша, быстро вытащила из-за спины тряпку, и поднесла ее к моему лицу. В нос ударил сильный запах эфира…
* * *
Мне было очень холодно, я почти не чувствовала ног. Голова лежала на ужасно твердой подушке. И этот тошнотворный запах рыбы и затхлой воды… Откуда он? Я с трудом разлепила глаза. Они упорно не хотели открываться. Вместо обоев в мелкую розочку, я увидела перед собой неструганные доски, с неровными щелями. Прямо перед моим носом лежала грязная тряпка. «Где это я? Может, это страшный сон и мне надо поскорее проснуться?» Я попыталась встать, но мои руки и ноги не шевелились. «Наверное, я в гробу. Заснула летаргическим сном, а мои близкие меня похоронили!» Стало жутко.
Но потом, немного придя в себя, я заметила, что размеры моего последнего пристанища больше смахивают на склеп. В углу стояли лопаты, были набросаны веревки и тряпки. Я приподняла голову и тут заметила, что мои руки и ноги крепко связаны клейкой лентой. Я лежу на грязном полу, в одном купальнике. Сквозь щели света не видно, значит, сейчас ночь. Поэтому я так замерзла. Да что же это такое? Кто мог со мной это сделать?
И тут я вспомнила Марфушу, ее тряпку и запах эфира. Но зачем она это со мной сделала? Наверное, она ненормальная или хочет попросить за меня выкуп? Бедная девушка, она совсем измучилась от своего уродства и нищеты. Я ее последняя надежда. Надо с ней поговорить по - хорошему. Я помогу ей в жизни. Можно сделать ей пластику в нашей клинике. Исправить зубы.
Мне стало интересно, как можно изменить внешность бедной Марфуши. А называть ее стоит Мари. Фигура у нее неплохая, просто, она скрывает ее за своими нелепыми нарядами. Привезу ее в Питер, поселю у себя. Максим, скорее всего, уже уехал из квартиры.
Только сейчас я поняла, как были мудры мои родители, когда предложили нам переехать в их квартиру. Официально они подарили нам на свадьбу двухкомнатную квартиру, рядом с метро. И мы счастливо прожили в ней пять лет. Не надо говорить, что вся наша студенческая компания не вылезала из нее. Иногда, из угощения в доме был только хлеб. Кто - то приносил бутылку вина, модные записи. И мы от души веселились.
Однажды я решила закатить прием, в
