Восток Дальний и Ближний часть 5

                      Восток Дальний и Ближний часть 5

  По трапу сошла группа туристов, и началась посадка Петровых. Папа захотел подняться на верхнюю палубу. И это понятно, его душа моряка: простора  желала. Захотелось ему, ещё раз,  как в молодости грудь подставить морскому ветру.
  С ним и Саша наверх поднялся. И тому внизу тесно показалось. А  может он, специально к своему отцу захотел. Скучает ребёнок. Хотя ему уже тридцать лет.
    Всё равно для него он ребёнок. И самому папе уже «под завязку лет». Но сейчас они: «на одной ноге стоят». Мужики все такие, они до самой смерти «пацаны».
  Устроились они возле лееров: лёгкие ограждения из тросов, так называются. А тут к ним ещё целая семья наверх поднимается. Скорее всего, что это даже две семьи, если судить по детям, их много. Заполнили они собой всю небольшую палубу, а дети возле лееров крутятся. Похоже, было, что у них сегодня праздник. Под громкую музыку, они всё  пританцовывают.
  Это были арабы или цыгане, скорее всего что первое. Ивану трудно об этом судить. Рослые, черноволосые и смуглые, с большими цыганскими глазами, полнеющие мужчины. Похоже, что их женщины остались внизу, а этим экстрима захотелось.
  - Но, как они оставили своих детей на «веселых папаш»? - Иван этого не понимает.
  - Не скажешь, что они и сильно выпившие, если судить по нашим русским меркам. То у  нас и не такое бывает. Тут трудно что-то сказать, а тем более судить их. Совершенно другие люди.
  - Может они и сами, от природы такие весёлые люди. Без всякого там алкоголя:  не как у нас - раздумывает так Петров. - Но факт, остаётся фактом. Никакого внимания вся эта интересная компания на своих детей не обращает.
  И они, эти симпатичные куколки:  девочки в светлых кепочках, предоставлены сами себе. Они довольны этим обстоятельством. И даже повизгивают от удовольствия. Особенно когда катер штурмует очередную волну, и потом  катится вниз под горку. Да ещё стараются отцепиться от ограждения: игра у них появилась, такая «необычно интересная, и весёлая».
  Не нравится всё это Ивану, но терпит он. Как говорится: «не вмешивается в чужое дело». Хотя хорошо понимает, что на воде шутить нельзя. Всегда эти шутки плохо заканчиваются: море не прощает «баловства в свой адрес».
  Но и Ивана  понять можно: он здесь чужой человек. Что ему сейчас надо? И тем более их родственники молчат.
  Саша даже отвернулся от всей этой компании. Не хочет он туда вмешиваться. Всегда доброе его лицо, тут стало настороженным. И сейчас он скрывает это. Никогда раньше, не видел его таким равнодушным отец.
  - Его Саша «душа человек». Свою последнюю рубашку, не задумываясь, другому человеку отдаст. И детей очень любит.
  Но вот катер, начал резко закладывать поворот, на обратный курс. Море сразу возмутилось таким необычным манёвром: не хочет оно мириться с волей человека.
  И ветер сразу же «резко в лице поменялся». Перестал быть добреньким. Всем людям показал, что он на стороне стихии. А затем,  негодуя, «этот задира», сорвал  кепочку с головы одной девочки, и бросил её под леера на палубу. На самый край кормы, дальше только море, и волны.
  Манёвр ещё не закончился, но девочка  уже отцепилась от ограждений, и робко двинулась к своей потере. Но её головной убор не стал дожидаться хозяйку. И со следующим порывом ветра, «шаловливо устремился за борт». Игра такая. Ветер помог кепке это сделать красиво, и даже грациозно.
  Теперь головной убор, никому не нужный и жалкий, мокрой  тряпкой болтается среди беснующихся волн. Игрушка для них.
  Девочка уже у края кормы. Она не понимает всей опасности, что грозит ей самой. Сейчас ей жалко только свою кепку: «та бедная тонет», а родные не хотят этого видеть.
  Но вот и они все повернулись, к ней. И как ни в чём небывало, спокойно смотрят на ребёнка. Что будет дальше с ним, никого не волнует.
  Иван уже мысленно всё просчитал, всю невесёлую ситуацию.
  - Если она даже и упадёт за борт. То он успеет нырнуть в воду, и достать девочку. Хоть Петров и не молод, но это всё ещё, в его силах.
  - Хотя на работе его друзья непременно бы сказали ему: «и тогда, «море выплеснулось из берегов» - это Саша Че, - тот любит пошутить. Хотя и сам поступил бы так же. Он добрый человек. И других шутников вдоволь хватает.
  - Но зачем дело доводить до крайности, когда девочку и на краю палубы можно, сейчас  перехватить. И Иван делает этот шаг.
  - Папка не смей хватать ребёнка, этого нельзя делать! – его Саша бледен, и очень взволнован. – Тут нельзя трогать детей и женщин. За это срок дают!
  Иван ничего не понимает: как это так?
  - Ребёнок скоро будет за бортом? И ещё есть возможность его перехватить тут?! Даже самим её родителям!
  А девочка балансирует на краю палубы, она побледнела и смотрит на Ивана. Больше никто её не поддерживает. Даже палуба играется с ней, старается уйти из-под ног. И она это хорошо понимает. Когда все держатся за леера.
  - Держись малышка! – просит её Иван. – Держись родная!
  Та пошарила вокруг себя ручонками, и зацепилась за трос. Крепче встала на ноги, и лицом повеселела. Сейчас ей ветер помог: с другой стороны «навалился на катер», и поддержал её. Вот «и нет, в нём души».
  Зато её родственники, можно сказать, что спокойны. Ничего плохого не случилось, и всё прекрасно вокруг. Не понимают они, что Петров им говорит. А ему сказать много чего хочется:  «очень хороших русских слов».
  Саша обиделся на отца. Катер замедлил ход, и он спустился на нижнюю палубу. Понимает он, что не имеет морального права, прилюдно указывать своему отцу, что ему делать. Но и молчать ему тяжело. Для него это настоящая пытка. Как говорится в России: «обухом топора не перешибёшь». Не понимает отец ничего, что «это не его Россия». Как ты ему это объяснишь?!
  И уже на берегу,  папа ему своё толкует, «а если бы она упала за борт?» А они все там стоят,  и смотрят спокойно?!
  - Ну и пусть падает! У них детей много, вот и не жалеют они их!
  - Они тупые папа!
  Совсем опешил Иван: «и арабы люди!» Он против всякого национализма: пред Богом все мы равны! 
  - Но ты же сам видел…..
  - Что вы ругаетесь? – это Ольга вмешивается. – И нам здесь не сладко приходится. Как у твоего друга Распутина написано. Он душу лучше тебя понимает. И ты почитай….
                                                                Пусть птицы утешат, клюют всё зерно,
                                                                Читают с ладони, судьбой что дано…..
  - Мы не знаем здесь, что будет завтра и послезавтра. Ещё месяца не прошло, как нас бомбили. Ты не можешь этого понять!
  Очень умело она обезоружила своего отца, и он замолчал,  не зная, «что ей ещё сказать про коммунизм».
  - Таня, тоже не поехала с нами, она не хочет рисковать ребёнком. Дима на работе, ему надо обязательно работать. У всех свои проблемы, и их надо срочно решать.
  - Вот видишь, как всё здесь сложно папа. Даже только в нашей семье, не считая других проблем.
  Но зять решил всех примирить: «папа ты устал?»
  - Иван искренне обрадовался: «хоть один родной человек позаботился «о своём престарелом отце. Скромном Российском пенсионере, с основательно подорванным здоровьем!»
  - Сынок спасибо, родной!
  - Не надо верить моим нехорошим друзьям. Которые говорят, что от моей «каленой «рожи», сигареты  прикуривать можно. Столько в ней жару. - Это поклёп на хорошего человека. - И он от жалости к себе, чуть не рыдает.
  Все дети смеются. Внук Итайчик стучит в ладоши: «молодец его дедушка!» Он его сильно любит.
  Офир не совсем понимает своего папу, и жена ему со смехом переводит: «молодец папа!».
  С ним скучать они точно не будут. Хорошо, что он приехал в гости.
  Посмеялись, и зять предлагает ехать на озеро Кинерет, Оля переводит.
  - А мы успеем до темноты вернуться?
  - Не успеем, но потом некогда будет.
  - Надо ехать!
  Офир готов хоть куда ехать, лишь бы отцу было хорошо. И снова машина летит вперёд. Но как они не торопились к озеру они подъехали уже в темноте. Большие валуны преграждали путь к озеру. Иван и Саша решили искупаться.
  - Мне для истории, а тебе не надо сынок. Для вас вода холодная!
  - Я такой же, как и ты папа. Мне всё можно.
  Ольга достала им большое полотенце, и они в темноте пошли к озеру.
  Кое-где Иван различил головешки на берегу: это рыбаки оставили, свой след. И здесь наверно нашего брата рыбака хватает. Как говорят: «рыбак он и в Африке рыбак» Душа его неугомонная. Не хочет он по-другому отдыхать, к воде его тянет.
  Видел Петров это озеро по телевизору у себя России. Говорили там, что это богатое,  рыбное озеро. Там рыба сама прямо в руки лезла. И он это видел своими глазами. Конечно, как и всякому рыбаку, это ему очень понравилось. Думал он и здесь побывать. И вот:
  Но сейчас здесь темно, и дно сильно неудобное  для ходьбы босиком. Да и волна здесь большая. Ничего сейчас в темноте не рассмотришь, какая там рыба.
  Зато в полукилометре от них яхты стоят: светятся, что светлячки на озере. Хотя такого в реальной жизни не бывает: каждому своё место. По берегу озера красивые, высокие здания для туристов расположены. Они сейчас блистают рекламами, а озеро «ушло в темноту», и затаилось там.
    Это взгляд  Ивана из самого озера . И он сам сейчас для других не заметен: «я водяной, я водяной…» Но это шутка.
  - Санька ты не замёрз?
  Тот действительно через силу купается, но не сдается сынок. Папе надо срочно вылезать из воды, и сын за ним следом пойдёт. Так оно получилось.
  Пошли они к машине, а по пути огромные разлапистые деревья. В темноте они как доисторические монстры стоят, и «рыбаков»  в свои объятья встречают. Наверно так оно и было на самом деле, хотя давно это было. А сейчас чёрной ночью, «даже небо с копеечку покажется».
  Оля переживает за них, для них они настоящие герои. Но надо им, ещё, и яхты посмотреть: «поехали туда!»
    Здесь по набережной гуляли все вместе, в полном составе. Море огня, и иллюминаций. Здесь на это дело денег не жалеют. Зато озеро, сейчас чернее чёрного. Его жемчужины яхты, на теле озера, светятся, как дорогие  украшения. Одна яхта богаче другой выглядит. Величественно смотрятся они в озеро, «его чёрное, бездонное зеркало», им нельзя не понравиться своему Властелину Озеру. Это Восток, и никуда тут не денешься. - Всё тут в  Израиле красиво этого не отнимешь!
  Домой летели на всей возможной скорости. Офир любит экстрим, но правил движения нигде не нарушает. Тут он пунктуален, «берёт» только всё возможное!
  - Вот куплю себе джип, и по бездорожью покатаюсь. Вот это езда! По горам, по пустыне.
  Оля всё переводит отцу: «молодец сынок». Живите дружненько:  «и всё у вас будет «ладком, да с медком»
  Дома Ивана ждёт сюрприз. Оля подаёт отцу телефон: «тебя спрашивают!».  Петров поздоровался, и спрашивает: «кто вы?» Там мужской, незнакомый голос весело отвечает: «а отгадать не попробуешь».
  Не любит Иван такие «фрацедельки». Хотя и сам не знает, что это такое: «может съедобное, а может, и нет».  Во всяком случае, не кулинар он. Но по созвучию похоже на сардельки, блюдо такое. А может кто-то придумал такое  слово для набора красивых звуков. А голову пусть ломают другие: «что это?» Кто-то сказал «подурачился», а в мозгу навечно осталось. И такое бывает: «запало туда».
  - Вряд ли я отгадаю здесь в Израиле, в России у нас проще на эту тему.
  - А