бы. Но тут Саша показывает развороченную колодину на земле. Это медведь, всю её «распушил», личинок так доставал, для него это любимое лакомство.
И далее, то же самое: ни одного гнилого дерева Миша не пропустил. Везде лакомился этот обжора. Но не всё коту масленица: «два весёлых бутерброда», нагло вторглись в его владения. Непорядок это, по всем его меркам наглость.
- Что будем делать папка?
- Тут всё ясно, по-другому в тайге не бывает:
- Медведь уже давно сзади нас идёт, крадётся, как и любой хищник. Хоть и сытый он, но всёравно опасен. Может, кто-то из охотников его сильно обидел. И что у него там на уме мы не знаем. Поэтому Саша нам надо срочно уходить из его владений. И чтобы с ним не встречаться, то сейчас, только вперёд надо идти. Ни в коем случае не назад, к землянке, где мы свои вещи оставили.
- Тут сбоку, недалеко от нас лесовозная дорога проходит. Потихоньку мы пойдём туда, но всё время вперёд будем двигаться. На одном ягоднике с медведем нам не сработаться. Злой он сейчас, потревожили мы его гордость.
- Через десять минут мы были уже на дороге. Медведь туда никогда не пойдет, не его это «барское дело», по людским дорогам «выставляться».
- Вот тогда медведь и начал реветь. Сильно обиделся на нас хозяин. «Осерчал, косматый трудяга», что не встретился с нами. А мы уже по дороге назад пошли, и ловко обошли Мишку-медведя.
Засмеялся отец, что-то весёлое вспомнил:
- У меня был друг один, так он примерно так рассказывал свою встречу с медведем: любил тот почудить, да и приврать: «всего, граммульку».
- Как рявкнул медведь на меня, я чуть в штаны не наложил. До самой моей нежной души достал этот бродяга своим рыком. Так неожиданно всё получилось: он меня видит, а я его нет! Тут обидно вдвойне!
- Потом опять, как «выдаст диким рёвом» свежею арию». Этот «солист» лесной. Ужас один! Дрожь по телу!
- Наверно хотел мне сказать, что ты сюда ходишь «недотёпа»? Тут всё моё!
- А эхо в сопках весело дразнится, ему-то что? Оно всегда плохо говорило, а тут «вообще никуда»: хули-хули-хули…..
- Нет, что бы мне всё по-человечески объяснить, а то: хули-хули-хули… Я и, … в штаны наложил.
- А что я мог сделать тогда? Не тренированный я. От природы: такое «нежное создание» рос. И вырос!
- И не себя мне тогда жалко было, а штаны свои новые: «хули-хули-хули»! Из Китая те приехали. Жена их купила: «что-ли?».
Очень недоволен мной Хозяин тайги, а как же иначе: «и тебе бы не понравилось».
- Ноги мои отказали: совсем, как ватные стали. Я и сел, на свой «граммофон» отдыхать. «Парюсь там», в своих новых штанах из Китая: хули- хули, чёли-чёли. И думаю так позорно.
- А мысль, в таких случаях, по-предательски чётко работает. Буд-то дразнится она: вперед меня забегает. Рассудите сами? - Коронный прием рассказчика.
- Никогда я так быстро «по нужде не ходил», как сейчас. - Не поверите! - А тут ловко: «всё «влет» получилось». Вся моя немочь прошла! Медведь помог. – Как тут не смеяться людям? А тот дальше продолжает:
- Мне некогда было, «дно почистить», не до того было….
- Так и сидел я, «заколдованный, очарованный», на фоне всей красоты. – «Любуюсь!»
- Ох, и досталось мне тогда страха!
- Но главное, что выход всё же был найден: для любого типичного случая.- Этот случай, мне и помог братцы.
- Теперь я сразу убегать тренируюсь: «ноги мои ноги»!
- Первый приём САМБО отрабатываю. Если правильно перевести: Сам-Боюсь! Система такая.
Веселятся дети в машине, ну как тут не смеяться? Чудит их отец. Он таёжник старый, не одну такую байку знает. Говорит, что ночи у костра длинные не то ещё услышишь.
- Ну, от чего же не рассказать людям. Но с одной оговоркой: везде доля правды есть. Только в каком соусе всё поднести: сколько чего сыпать? Только мастера знают.
Итайчик хлопает в ладоши, он уже понимает своего дедушку, и он ему очень нравится.
И хочется ему сказать дедушке: где же ты был раньше мой родной дедуля. Так скучно без тебя было. Оставайся у нас. А у того уже слёзы на глазах.
