вынужден был
подвергнуться ампутации, дабы остановить опасное воспаление. В процессе
операции был повреждён нерв, в результате чего Эрнст испытывал постоянную
мучительную боль, которую пытался гасить сначала морфином, а затем героином,
вызвавшим у него развитие сильной зависимости. Фрейд сначала торжествовал,
когда ему, казалось, удалось избавить товарища от пристрастия к данным
препаратам посредством кокаина. Однако в итоге Флейшл фон Марксов мучительно
умер в возрасте 45 лет, страдая сильной зависимостью сразу от трёх наркотиков.
После приёма больших доз кокаина, к которым он со временем стал вынужден
прибегать, ему начинало казаться, что по его телу ползают белые змеи. Но эта
ситуация, наконец, убедила Фрейда в коварности данного «волшебного средства»,
которое он принимал сам «с поразительнейшим успехом от депрессии и несварения
желудка», а также рекомендовал многочисленным пациентам и своим близким.
В итоге, Фрейд пошёл в своейпрофессиональной деятельности другим путём. Выбирая пациентов, у которых, по
его представлениям, имели место не структурные дефекты головного мозга, а
«невроз», в основном «истерия» (по нынешней терминологии, конверсионное
расстройство, когда пациент демонстрирует множество соматических симптомов, для
которых врачи не видят обуславливающей их органической патологии), он пытался
«лечить» их своим словоблудием.
Декларативно Фрейд мог считать себяприверженцем биологического происхождения душевных расстройств, однако
фактически физические причины фигурировали в его теориях лишь на уровне,
скажем, наличия у мужчин торчащего из тела полового органа, в то время как
женщины, лишённые такового, им якобы завидовали. Возникновение психических
заболеваний у своих клиентов он объяснял при помощи своих извращённых фантазий
про их сексуальную жизнь в детстве.
Конечно, надо отдать должное Фрейду: онбыл очень наблюдателен, умел хорошо анализировать, а также проявлял завидную
изобретательность в интерпретации, казалось бы, достаточно нейтральных событий, происходивших с людьми, в нужном емуключе. Также, одним из важных факторов, позволивших ему снискать себе славу,
было его умение эпатировать викторианское общество разговорами о сексуальных
потребностях, тем более (о ужас!) детей! Говоря современным языком, можно
сказать так: Фрейд был троллем 80-го уровня!
Но каковы же были в итоге результаты?Разумеется, мы никогда уже, наверное, не узнаем правды о том, как Фрейд
фильтровал материал своих консультаций для публикации, фабриковал данные и т.д.
Безусловно, с одной стороны, помимо его собственных книг, есть вроде как
восторженные отзывы современников и т.д., но с другой, например, есть и
воспоминания якобы «исцелённой» Берты Паппенгейм, у которой до конца её дней не
находилось добрых слов в адрес психоанализа.
Зато мы имеем представление о том, вочто всё это вылилось в итоге. Вуди Аллен, например, посещал психоаналитиков на протяжении тридцатисеми лет, о чём не раз шутил в своих фильмах и интервью! Конечно, это были уже
отнюдь не те «золотые годы», когда, согласнонаставлениям Фрейда, терапевт принимал пациента каждый день кроме воскресенья и
праздников. Тем не менее, деньги наивных клиентов продолжали годами литься
полноводной рекой в карманы психоаналитиков (особенно учитывая, сколько они
драли, пардон, брали за свои сеансы, и не у всех было такое благосостояние, как
у того же Вуди Аллена). И какой прок? Безусловно, у конкретных пользователей
данных услуг имелись свои самые разные мнения на сей счёт, но надо думать, если
бы там действительно наступало «исцеление» от «невроза», то дальнейшие сеансы на
протяжении десятилетий уже были бы ни к чему!
Конечно, с одной стороны можно сказать:это личное дело! В конце концов, каждый человек решает для себя, как ему
развлекаться: кто-то ходит, например, в кабак или в публичный дом, а кто-то на
психоанализ! Однако на самом деле тут всё не так просто.
Ведь для того, чтобы продолжатьпродавать свои услуги, психоанализ, начиная с Фрейда, всё больше развивался в
индустрию, патологизирующую людей, приклеивающую им унизительные,
стигматизирующие ярлыки. Важный пример того, какой вред при этом мог быть
нанесён многим, Джонни узнал от женщины по имени Анна Крынка, чьи подкасты о
психически ненормальных людях ему было очень интересно слушать. Начав знакомиться
с её материалами, Джонни вскоре проникся к ней глубокой человеческой симпатией,
уважением и восхищением. Она помогла ему понять, что не все психолухи говно как
люди. Джонни восхищался той человечностью и эмпатией, которые она проявляла к
психически больным.
Ему даже стали приходить в голову странныедогадки о том, с чем это может быть связано. Например, он не мог не заметить её
далеко торчащие вперёд зубы, как у кролика. Разумеется, у него не было никакой
возможности достоверно выяснить этот вопрос, однако ему почему-то казалось, что
над ней из-за этого могли издеваться в подростковом возрасте. И кто знает,
возможно, именно из-за этого у неё развилось особое, более гуманное, тёплое и
душевное отношение к тем, кто психически не такой.
Джонни особенно проникся тем, как онакомментировала ролик парня с агорафобией по имени Боря, который тот выложил на youtube, чтобы рассказать людям о своейболезни. Этот молодой человек поведал о себе следующее:
«Мне сейчас 31 год, и у меня былипанические атаки с 15-летнего возраста. Но агорафобия у меня по-настоящему
началась, только когда мне было почти тридцать... Мне трудно об этом
говорить... С этим связана стигма, и многие люди не понимают этого. Мне иногда
приходится объяснять это даже медикам... Люди не понимают, что такое паническая
атака. Она всеобъемлюща. Она контролирует твою жизнь. Я снова и снова посещал <психо>терапевтов
на протяжении многих лет, они были доброжелательно ко мне настроены, но у них
нет ответа, и я не думаю что у кого-либо есть. Я испытываю гнев, потому что
когда я был в состоянии работать, мне приходилось устраиваться в места, не
подходящие мне по интеллектуальному уровню. Я был не в состоянии окончить
институт, был не в состоянии делать многие другие вещи. Тем не менее, мне
удавалось кое-как держаться на плаву, я никогда не голодал или что-нибудь в
этом роде. Последние года два выдались для меня особенно сложными... Я
практически совсем не выходил из дома. Сходить подстричься было для меня просто
ужасно. Мне требовалось примерно три дня, чтобы настроиться... Каждый раз,
когда я читаю об этом в интернете, там пишут: «чаще у женщин, чем у мужчин». И
вот я, мужчина, сижу здесь. Я считаю, у людей нет сострадания по отношению к
мужчинам. Считается, что мы просто должны «взять себя в руки». Но это очень
непросто! Когда я иду к стоматологу, например, это ужасно!
Никто не знает, каково мне, но, янадеюсь, что вы меня поймёте... Когда у тебя паническая атака, со стороны ты можешь
выглядеть нормальным, здоровым, но ты умираешь внутри...
Мне некомфортно снимать это видео, но вызнаете, мне уже наплевать, что про меня подумают люди. Я думаю, пришло время,
когда нам нельзя дальше молчать. Нужно рассказывать людям, я думаю, они должны
знать... Нужно лучше изучить эту болезнь. Я считаю, доктора должны понимать. Не
просто разбираться лучше, но также проявлять сострадание. Это не так просто,
как, знаете, люди говорят, просто делай маленькие шаги на улице или дыши
глубоко. На самом деле, это бесит меня! И это всё?! Всё, что я должен был делать все эти годы, это глубокодышать?!
Нет, конечно, я думаю, люди говорят этобез злого умысла. Просто я уже в отчаянии! Я понимаю, что сижу в своей квартире
и фактически... жду смерти. Я иначе не могу это сформулировать! Я имею в виду,
мы, люди с агорафобией, никуда не движемся, ничего не делаем... Мои родители
содержат меня. Я пытался оформить инвалидность, через силу иметь дело с этой
системой, но мне отказали. Причина – мне посоветовали устроиться на простую
работу. Я хотел бы знать, что это за работа? Для этого мне нужно покинуть мой
дом! И они не понимают, что я не могу удержаться на работе, потому что я не
могу находиться вне дома так долго! И если бы я мог находиться вне дома так
долго, мне не нужна была бы их «простая работа»!
Некоторым из вас повезло в том смысле,что вы ещё молоды. Что пугает меня, это когда мы стареем, и рядом не остаётся
никого... Например, твои родители умирают. Мне повезло, что у моих родителей
есть достаточно денег, чтобы мне помочь. А если бы у них не было?.. И каково
приходится людям, которым повезло меньше?..
Я не верю, что, знаете, как людиговорят, «это всё в твоей голове», «просто расслабься» и всё такое. Ты можешь
быть расслаблен, дома смотреть телевизор, не думая ни о чём. Никаких особых
стрессов у тебя не было на протяжении недель. И всё равно у тебя возникают эти
ощущения... Не знаю насчёт вас, а моя жизнь – просто ад кромешный из разных
симптомов. Стоит мне встать, например, как моё сердце начинает гулко стучать,
колотиться и вытворять прочие разные штуки. И непонятно, с чем это связано.
Может быть, с пищей?
У меня куча разных симптомов. Иногдалюди, у кого похожие расстройства, говорят, когда они чувствуют беспокойство,
то у них бабочки в животе и им хочется блевать. А я действительно блюю, 1-2
раза в неделю. И на протяжении нескольких лет это нанесло моему организму
ущерб...»
Рассказывая про этого парня, Анна непозволяла себя уничижительных характеристик в его адрес, как это любят делать
другие психолухи, которые сказали бы пронего мол, он не мужчина, а инфантильный иждивенец, которому удобно строить из
себя немощного больного и всё такое. Напротив, Анна выражала понимание его
ситуации и подлинное человеческое сострадание к нему, восхищалась его смелостью
в решении рассказать в интернете о своей болезни. В этом плане она представляла
для Джонни приятный контраст, например, с теми психоаналитиками, чью теорию про
матерей, якобы вызывающих шизофрению у своих детей она упоминала в написанной
ею книжке про психологию ненормальных:
«Ранние теоретики рассматривали семейныеотношения, особенно между матерью и её сыном, как ключевые в развитии
шизофрении. Одно время такой взгляд был настолько распространён, что был введён
термин «шизофреногенная мать», обозначавший предположительно холодную и
доминирующую, конфликтную родительницу, которая, как считалось, вызывает
шизофрению у своих детей. Эти матери характеризовались как несговорчивые,
чрезмерно опекающие, склонные к самопожертвованию, чёрствые, негибкие и склонные
к морализаторству относительно взаимоотношений полов, а также боящиеся
близости. Контролируемые исследования, призванные проверить теорию
шизофреногенной матери, не подтвердили её. Однако ущерб, нанесённый семьям этой
теорией, был значительным. На протяжении поколений родители винили себя в
болезни своего ребёнка, и до 1970х годов психиатры зачастую принимали в этом
участие».
И это был отнюдь не единственный такойслучай. Другая шумная история разыгралась, когда психоаналитики в «лучших»
традициях дедушки Фрейда стали внушать своим клиенткам, как якобы их в раннем
детстве трахал родной отец (или, в крайнем случае,
