листы локтями и рассерженно произнесла:
- Клитус! Кому нужны все эти твои графики? Прошла целая неделя, а мы так и не нашли Руфуса! И ты не предпринял ничего для того, чтобы его отыскать. А ведь ты мне обещал!
Клитус все-таки выдержал пятиминутную паузу после слов сверлящей его взглядом Гоал и закончил свои расчеты. Поставив последнюю точку, он закинул руки за голову и с наслаждением потянулся.
- За эту неделю я предпринял очень многое, Гоал, - самодовольно улыбнулся он, - И добился многого. В конечном итоге вся эта безумная история с кретином Руфусом сыграла мне на руку. Я не мог предположить,
что этот дурацкий костюм, - он кивнул на одежду Руфуса, которая висела на
плечиках у дверей и выглядела еще более грязной и потертой, чем раньше, -
обеспечит мне такую власть на Элизиуме. Совет Старейшин дает зеленый свет на
выполнение любой моей идеи, любого пожелания. Я о таком раньше и мечтать не
мог. Клитус всегда был ограничен в своих действиях, а Руфусу можно все, - он
усмехнулся и поправил манжеты своего шелкового халата, - Я раньше не понимал,
какие идиоты меня здесь окружают, а теперь вижу. Все, кроме тебя, Гоал. Ты одна
сумела понять, что я – это я, и не говори, что причина в твоей якобы любви к
этому мусорщику. Тогда на роутере твое сердце тебе ничего не подсказало. Так
что дело не в чувствах, которые ты сама себе придумала, а в том, что ты умнее
других. Сейчас твой разум затмила глупая романтика, но это пройдет. И тогда,
если ты попросишь у меня прощения, я приму тебя назад и женюсь на тебе.
- Этого не будет никогда, ты, самонадеянный болван! – воскликнула Гоал, - Я поверила тебе, надеялась, что ты займешься поисками Руфуса, хотя бы раз в жизни сделаешь что-то не для себя, хоть раз позаботишься
не только о себе!
- Я забочусь обо всех, - ответил Клитус, - За эту неделю я все распланировал и заставил эти планы четко работать. Твоего Руфуса ищут – я выполняю свое обещание. И именно идея его поисков натолкнула меня на
мысль о том, как отправить Элизиум на Утопию, что для этого нужно сделать.
- И что же? – спросила Гоал уже не так рассерженно.
- Для полета на Утопию Элизиуму нужна энергия. И когда я подумал, что для того, чтобы найти Руфуса, упавшего на Депонию, хорошо бы максимально очистить ее от ржавого мусора и хлама, который ее покрывает – ведь
так было бы проще искать – мне пришла в голову идея, что уничтожая мусор на
специальных заводах его можно было бы переработать в чистую энергию в таком
количестве, которого как раз хватило бы для того, чтобы отправить Элизиум на
Утопию. И эти заводы уже построены и работают почти целую неделю, двадцать
четыре часа в сутки, без остановки. Они уничтожают мусор и заодно таким образом
происходят поиски Руфуса, явно застрявшего где-нибудь там, среди гор ржавого
металлолома. Заводы работают быстро, так что, скоро он отыщется, - уверенно
произнес Клитус.
- Кто же работает на этих заводах? – спросила Гоал.
- Органонцы, - ответил Клитус, - Без остановок и отдыха. Те, кто валится от усталости, тут же перерабатываются в чистую энергию вместе с мусором, и их рабочие места занимают более крепкие. Совет Старейшин
одобрил все мои распоряжения насчет органонцев. Аргус погиб, и защищать их
права перед Советом стало больше некому. И это единственный выход, чтобы выжить
нам самим. Я должен тебе напомнить, - он предвосхитил возмущенный возглас Гоал,
- что мы, элизианцы, очень ограничены во времени. С того момента, как твой
Руфус притащил сюда половину Депонии своих друзей и знакомых, наши запасы стали
быстро подходить к концу. Мы должны попасть на Утопию как можно скорее, чтобы
просто не умереть на Элизиуме от голода и жажды. Правда, я придумал кое-что
еще. Та часть населения Депонии, которую Руфус не успел перетащить сюда, теперь
обеспечивает едой и водой тех, кто находится здесь, отдавая Элизиуму взносы в
виде продуктов со своих огородов, магазинов и рынков. Можно было сделать проще
и просто отправить их назад, но я подумал, что тебе и твоему Руфусу это не понравится,
- Клитус развел руками.
Гоал смотрела на него так, словно лишилась дара речи, и Клитус растолковал это по-своему, тем более, в комнату въехал робот-подавальщик и водрузил на стол подносы с завтраком.
- Ты можешь не беспокоиться, - стал уверять Гоал Клитус, - то, что мы едим и пьем пришло не с замусоренной Депонии. Я бы ни за что не стал есть овощи, которые поливали комариной мочой на грядках, чтобы их
вырастить, и кормить этим тебя. Это наши элизианские запасы, для нас их должно
хватить до самого конца, пока мы не окажемся на Утопии.
- Я больше ничего не буду есть и пить! – вскрикнула Гоал, - Ты жестокий циничный негодяй, Клитус! Тебе никого не жаль, ты идешь по головам!
- Ради тебя, Гоал, - возразил Клитус, - Руфус тоже делал это ради тебя, только он приносил бессмысленные жертвы, которых можно было избежать, а у меня все рассчитано, нет ничего лишнего, но меня ты
осуждаешь. Осуждаешь за то, что каждое утро можешь пить в мягкой постели
хороший кофе со свежими сливками, и дружки твоего Руфуса с Депонии,
обосновавшиеся на Элизиуме, до сих пор не подохли с голоду – да, за счет тех,
кто остался внизу, за счет органонцев, которые остались без
командира-покровителя и которых больше некому защищать, ну а как ты думала,
дорогая? За все должен кто-то платить. Кто-то получает блага, а кто-то добывает
их для него. Лучше бы сказала мне спасибо. Ведь я стараюсь ради тебя, выполняю
обещание. Руфус – это твоя блажь, твоя новая прихоть капризной избалованной
девушки, не более, но я готов откопать эту грязную сволочь из завалов мусора и
притащить тебе. Я готов даже изображать его сам для тебя и делаю это каждый
день.
- Это вранье, Клитус! – воскликнула Гоал, - Ты печешься только о себе, о собственной шкуре, о своей выгоде! Ты не любишь меня, потому что не понимаешь, что значит любить кого-то еще кроме себя, и я нужна
тебе рядом только для престижа. Но я люблю Руфуса… И если ты наладил сейчас
сообщение с Депонией, я отправлюсь туда и сама его там откопаю!
- Не нужно его откапывать, - произнес женский голос от входной двери.
Тони затянулась сигаретой и иронично усмехнулась:
- Когда вы так ругаетесь, хотя бы двери запирали, а то на весь корпус слышно.
Она сама плотно закрыла дверь изнутри и повернулась к Гоал и Клитусу.
- Я знаю, где Руфус, - сказала Тони, - Он жив, он на Депонии, и я точно знаю, где именно он находится сейчас.
Руфус приоткрыл глаза и потянулся в постели. В небольшое окно за очень знакомыми занавесками, наконец, светило солнце, свежий утренний воздух, как обычно приправленный дымом и испарениями Депонии, ощущался
из открытой форточки. Руфус чувствовал себя отлично. На его голове больше не
было никаких повязок, нога совсем не болела, но перед этим было несколько
муторных ночей, когда он просыпался от боли и дурного самочувствия, от
тревожных бредовых снов, и каждый раз было темно, хоть глаз выколи, и каждый
раз приятный голос смутно знакомой женщины и ее ласковые руки оказывались
рядом, гладили, лечили, утешали. А сегодня он, наконец, выздоровел, и сможет
отблагодарить свою спасительницу. И может быть, даже вспомнить, кто она такая.
Руфус еще раз лениво потянулся под одеялом и снова прикрыл глаза. Он лежал на
расстеленном диване, таком широком, что места хватило бы на двоих, и этот диван
был удобным, но почему-то вселял чувство смутной тревоги. От него как будто
исходила некая опасность, как и от таких знакомых занавесок на окнах. Но
вспоминать и думать об этом пока совсем не хотелось. Руфус удобнее устроился на
подушке. Сонная нега стала вновь охватывать его, как вдруг раздался звук шагов,
а потом и голос его спасительницы, склонившейся над ним.
- Руфус, мальчик мой, пора вставать. Я приготовила завтрак, тебе нужно поесть.
- Мама, можно еще пять минут? – сонно пробормотал Руфус, но все-таки разлепил веки и взглянул на женщину, - Мама…
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы сразу все вспомнить и понять, кто перед ним, и где он находится.
- Мама Тони! – воскликнул Руфус, подскакивая на постели и натягивая на себя одеяло, - Но… но… почему вы со мной так ласковы? Вы же всегда меня ненавидели! Я даже подумал, что вы моя… что вы могли быть моей…
Теперь Руфус хорошо понимал, почему его так встревожили занавески и диван. Он находился в комнате, которую они с Тони занимали, когда приезжали в гости к ее матери. На этом разложенном диване они
спали вдвоем, и занавески – это было первое, что видел Руфус, когда просыпался
утром, и мама Тони бесцеремонно заходила к ним в комнату и говорила, что ее генератор
снова сломался, и в доме опять нет электричества. Тони отвечала, что давно уже
надо бы купить новый, на что ее мама возражала, что на новый у нее нет денег. Тони
предлагала ей деньги на генератор из своих накоплений, но мама отвечала ей, что
Тони и так пашет за двоих, чтобы прокормить себя и своего парня-бездельника,
который не в состоянии устроиться на постоянную работу и умеет лишь витать в
облаках. Тони сначала возражала маме, потом закуривала сигарету натощак прямо в
постели, а Руфус лежал на этом чертовом диване и рассматривал ненавистные
занавески, думая о том, что вот бы сейчас попасть на Элизиум, сиганув в небо
прямо через них, или хотя бы просто выпрыгнуть в окно и сбежать, оказаться как
можно дальше от дома мамы Тони и нее самой. Но он оставался на месте, потому
что, как думал тогда, любил Тони. Да и далеко ли уйдешь с голым задом? Руфус
дожидался, когда Тони закурит третью сигарету – обычно это означало, что она и
ее мама уже вдоволь наругались из-за него друг с другом и скоро объединятся и
начнут вдвоем пилить его самого. Руфус натягивал штаны, отказывался от завтрака
и лез на крышу, где полдня возился со стареньким генератором. Починить его
всегда удавалось, но ремонт требовал много времени и сил. Он спускался с крыши
перемазанный в мазуте и копоти, с обгоревшими на солнце плечами, и Тони отмывала
его в ванне едким мылом, а ее мама никогда не говорила ему спасибо. Она никогда
не называла его «сынок», «милый» и «мой хороший» и конечно, никогда не гладила
его по голове. Она считала, что он паразит и бездельник, который не подходит ее
дочери. Она хотела, чтобы Тони его бросила, и чтобы на этом диване под цветными
занавесками с ней спал кто-то другой. Более правильный, трудолюбивый и
вежливый. Но Руфус точно знал, что ни один пресмыкающийся перед мамой Тони
болван не сможет починить ей ее генератор. Это мог делать только он, Руфус.
Неужели она это в конце концов оценила?
Руфус не заметил, как улыбнулся этой мысли и увидел, что мама Тони улыбается ему в ответ.
- Я не могла оставить мать после того, как попала на Элизиум, - объяснила Тони, продолжая затягиваться сигаретой, - Так что, я нашла способ с ней переписываться, тем более, после того, как Клитус наладил
постоянное сообщение с Депонией, делать это стало несложно. Я хотела забрать
мать сюда, но она не захотела этого, сказала, что слишком стара для переездов,
и что на Депонии у нее хороший дом, огород, который ей нравится взращивать.
Часть выращенных овощей и ягод она теперь отдает на Элизиум, чтобы не работать
на заводах органонцев. А еще, она находит более-менее целые вещи
