необходимо. И ещё есть одна беда: в концевых торпедных отсеках лодки всегда прохладно, а зимой даже холодно бывает. В остальных отсеках жарко, а летом так вообще невыносимо находиться. Пот всё тело заливает, и поневоле до плавок моряки раздеваются.
Работают вентиляторы, охлаждают аппаратуру и моряков, но воздух-то они горячий гоняют. Есть и кондиционеры, но толку от этого тоже мало. Да ещё если в южных широтах лодка находится, тогда многое зависит только от выдержки экипажа. Вот моряки сами себя и подбадривают: «Дыши через зад, проходим экватор!» – без юмора на лодке нельзя жить. И ещё выполнять поставленную перед экипажем задачу. И без песни:
Лодка, скинув море со спины,
Вновь палубу подставила муссону,
С наветренной цепляясь стороны
Антеннами за пояс Ориона.
Меня послали в командировку на первую ракетную лодку Тихоокеанского флота. Она уже тогда старая была. Три ракеты у неё было, потом ракетные шахты вырезали. И она доживала свои последние дни, как говорится, весь свой ресурс выработала.
Сложилась такая ситуация, что дышать было практически уже нечем. Ты вдыхаешь полную грудь воздуха, а кислорода там не хватает. Ощущение такое, что ты вообще не дышал. Тогда первый раз мы днём всплыли. Обычно лодка ночью всплывает, чтобы людям, да механизмам «дать отдышаться», зарядить батареи. Скрытность лодки всегда сохраняется, и только в аварийных ситуациях всё по-другому случается. А уже под утро боевая тревога и срочное погружение.
И снова нет ни неба, ни земли,
И снова ситуация такая,
Дежурные по флоту корабли
Родной страны покой оберегают.
- А я-то думала, почему ты всё время в тельняшке ходишь? Оказывается, есть тому причины, да ещё какие логические! Давай я тебя поцелую...
- Давай сплаваем до сетей, проверим их, хоть рыбы там и немного будет. Зато от мошки отдышаться можно. Я когда-то в одной книге читал, что диверсанты своего проводника ороча, есть такой народ на Дальнем Востоке, раздели и привязали к дереву. Убивать не стали, считали, что тот сам помрёт. Потом его геологи подобрали, так там вместо лица кровавое месиво было. И он потом действительно умер, но какой страшной пытке подвергся.
На воде всё же легче было, но и там не сладко рыбакам. Но делать нечего, надо ждать утра, ночью срываться с места просто глупо.
- Я знаешь, что решил, Софья, надо нам строить землянку. Тогда нам ни дождь не будет страшен, ни мошка. Как к себе домой будем ездить. И просушиться нам, и отдохнуть можно, знатная будет рыбалка. А так, аж воздух гудит от гнуса, и глаза, и нос забивает. Пытка, да и только, особенно если руки заняты сетями. И ветра нет.
- Раз ты решил, то будем строить! – улыбается рыбачка при свете фонарика. – Я всегда согласна с тобой, у тебя опыта много во всяких рыбацких делах.
- Здесь на островке есть хорошее место, оно и скрытное, и высокое. Вряд ли туда кто-то полезет в чащобу, то, что нам и надо. Возьмём в следующий раз лопату да пилу и начнём там стройку века. И место тут очень удобное, лучше не придумаешь.
В пасмурном небе рассвет затянулся, и похоже надолго. Но Распутин с Софьей уже сетки снимают, они не ждут его, а готовятся к нему. Здесь больше делать нечего, по паре вёдер рыбы поймали, и этого пока хватит. Нет тут смысла больше оставаться. Попили они чайку на дорожку с печеньем. Собрали свои рюкзаки, да на другую протоку вещи да лодку потащили. Тут всего сто метров ходу, а дальше на лодке плыть до тропы на трассу.
Вот и проточка показалась из-за деревьев: на них удивленно таращится через ивняки, да недовольно ворчит на рыбаков. Она себе новое русло пробивает через тайгу, поэтому торопится, некогда ей с рыбаками разговаривать.
- Мы с тобой, красавица, - говорит ей ласково Гришка Распутин, - да и не один я – принимай гостей!
Протока сильно не возражала, у неё тоже строптивый характер, но не как у старицы. Кстати, она сама оттуда, мягко сказать, сбежала, не по пути им пришлось шествовать. Зато рыбакам с ней тут по пути, и даже очень. Быстро и с почётом доставит она их до тропы: и лодку, и рыбу, и рюкзаки, и самих рыбаков. Всё им не по кочкам, да рёлкам гружёными тащиться.
И вот уже вода понесла их, как строптивая кобылица, по лёгким волнам. Рыбаки только успевают отводить лодку от поваленных деревьев, что из-под воды выпростали свои заскорузлые руки-ветки, готовые для захвата добычи. Но это не старица, силы у неё маловато. И для рыбаков это не страшно.
- Вот вправо отходит проточка, - говорит Софье Распутин. - Она сейчас непроходима для гружёной лодки, и нам туда лезть не надо. Она лёгкая добыча для этой большей протоки, по которой мы сейчас плывём. Её, как мышонка, эта строптивая киска сцапает. Посмотришь, как это ловко она сделает.
Протока огибает небольшую дугу и уже ловко зашла первой проточке наперёд, и там за песчаным бугром устроила свою засаду: ждёт её нерасторопную подружку-побегушницу, та сильно зазевалась в пути. И вот забурлила вода, как в кипящем котле мечется. Здесь идёт вечная борьба за власть, кто сильнее. Хотя исход той борьбы был заранее ясен, всё, как у людей, происходит: не зевай, Фома, на то она и ярмарка. Здесь они встретились.
- Поклонись этому месту, Софья, отсюда новая река зародилась, здесь её истоки. Так и в нашей жизни всегда есть истоки: и в жизни, и в памяти. Надо их только найти и сохранить. А лучше всего не терять их.
Лицо Распутина одухотворённое, сейчас с него хоть картину рисуй. Но это громко сказано, хотя подъём души тут наивысший. И не заметить это просто нельзя.
Глаза, как синие самоцветы, светятся его мощной душевной энергией. Хотя там должна быть чернота, в бездне их. По всякой логике вещей, если там бездна памяти, а здесь свет струится, да ещё какой сильный! Жизнь это!
Вся его крепко сложенная фигура, точно литая. И природа вокруг такая же замечательная, навечно врезается в память. По-другому здесь просто нельзя себя чувствовать. Формируется человек и его воля в один мощный организм – вот он! И река тоже здесь обрела свою жизнь, как живой человек.
- Это сколько же надо воды, чтобы напитать большую реку? Тут никак не сосчитаешь, и зачем это делать? Но откуда её здесь столько берётся? Значит, есть мощнейший выброс родников.
- Смотри внимательно, Софья, за поворот. Тут всего сто метров расстояния, если не меньше будет, но песчаный бугор, густо заросший ивняком, мешает что-то там увидеть. Сейчас всё увидишь сама – приготовься.
Завернула лодка за песчаный бугор, как за тяжёлую занавесь заглянула.
А тут уже большая река ждёт рыбаков в своём живописном разливе. И, как в лёгкие объятия, скользит туда лодка с людьми. Они в восторге! Перевоплощение небольшой массы воды – из ручейков в большую реку – здесь грандиозно смотрится. Ярко и неповторимо!
- Тут дважды торжествует живая душа: и реки, и человека! Возможно ли такое чудо!? Любуйтесь!
Софья очарована происходящими событиями, она забыла обо всём на свете. И даже мошка отступилась от неё. Никак ей не испортить праздник её души, там всё ликует.
- Удивил ты меня, Григорий, на всю жизнь память осталась. Не каждый человек может похвастаться, что видел всё это. Здесь нет огромной воронки, что мы видели с тобой на Бире, но живой котёл страстей здесь ярче кипит. Там конкретная западня человеку, а здесь чрево жизни. Хотя и там, и здесь можно погибнуть. Там нас вода тянула вниз, а здесь выбрасывает наверх.
- Я нырял туда! – говорит ей Распутин. – Всё так и есть, как ты думаешь. Иначе бы я не сидел перед тобой в лодке.
Взялся Распутин за вёсла и давай понемногу ими подгребать, помогать течению. Здесь уж очень плавно преподносит себя стихия: река, как пава, рисуется. Залюбуешься ею. Но это не последний её сюрприз.
Огромный таймень недалеко от лодки взлетел над водой. В своём грациозном прыжке акробата, при всем своём параде - его выход. И это у него так легко получилось, что соперничать с ним трудно любому профи, будь то человек или рыба, или зверь. Но это его жизнь, хищника. Наверно, уже где-то под корягой лакомится своей жертвой. И снова готов повторить грандиозный захват добычи. Смотрите! Повторяю для непонятливых, кто здесь хозяин...
А река уже подносит их к тому месту, откуда они вчера начали своё путешествие. Течение тут сильное, и Распутин налёг на весла, чтобы их дальше не пронесло в самые кочки.
Вылез он из лодки в воду в своих болотных сапогах, подтянул лодку дальше к берегу и говорит Софье: «Прибыли, красавица, вот наши вчерашние следы. А это визитка твоего сапога на песке, если сомневаешься, то можно и ксерокопию сделать».
Софья ничего не понимает, как такое возможно. Но сегодня столько чудес было, да и вчера не меньше. Чтобы что-то сразу понять, здесь просто невозможно, нужно время для осмысления событий, их цепочки. Иначе и быть не может.
Перетащили они вещи на берег, помыли лодку, и давай её укладывать в мешок. И только рыбаки двинулись по тропе к трассе, как зауросил дождичек. Долго он собирался, и наконец-то, соизволил разойтись. Но это уже рыбаков не пугало. Иди себе потихонечку к трассе, а там в известное время и автобус подойдёт. Всё рассчитано, и даже минут десять в запасе останется.
- Я обязательно хочу сюда вернуться: здесь словно частичка моей души осталась, - это Софья говорит Распутину, словно исповедует свою душу. – Никогда такого со мной ещё не было.
Через неделю они снова вышли на старицу. Только по другой тропе шли, чтобы выше зайти: выше стоянки гольдов. Надо осмотреть древнюю стоянку. Это Софье новый сюрприз.
И уже потом поплывут строить землянку на своё старое место, тут всё по течению реки получается. Только сейчас рыбаки начали своё движение по реке с другой стороны, сразу со старицы.
Лодка медленно скользит по воде, в этот раз она тяжелее, чем прежний раз. Груза изначально добавилось: хороший топор, хорошая ножовка, гвозди, лопата и так далее.
- Вот видишь маленькую рёлочку, там эта древняя стоянка. До неё от реки метров двести будет, не больше. Пойдём туда налегке, зачем весь груз туда тащить. Потом к лодке вернёмся и дальше поплывём.
Рыбачка Соня с Распутиным не спорит, она знает, что если тот говорит, то это у него уже всё продуманно, и действительно так лучше будет. А если шутит он, то по лицу его это не трудно определить, там всю его простецкую душу легко увидишь.
Берег крутой, сразу не пристанешь. А потому нашли они небольшой кармашек, от слова карман, и загнали туда свою лодку. Закрепили её, привязав верёвкой к кустам, чтобы ту не унесло течением. И двинулись рыбаки по кочкам к высокой рёлке.
Она здесь, как бастион, возвышается над местностью. И если говорить языком военных, то имеет большое стратегическое значение. И может, это странным покажется, но это могло быть правдой. Ведь здесь и маньчжуры жили. А у тех и города в этих местах были. И войны тут были. Гольды – простые рыбаки и охотники, а маньчжуры – это воинственные племена. Вполне возможно, что стычки здесь бывали, ведь надо было дань с этих племён собирать.
Ниже по течению Ина есть Гольдячий залив, так там древний город был, вокруг него курганы нарытые. Их много по периметру этого мистического города. Со стороны реки стоят, как смотровые башни. Гришка с Колей Пыхаловым не раз там бывали, есть там что посмотреть и о чём подумать.
Здесь мощная энергетика. Да такая, что твоя душа, как под рентгеном, наружу
