мастерица. И это уже особенная черта её характера.
Конечно, не всем людям её шутки нравились, так как и Распутину сейчас. Но ничего удивительного для Распутина в её поведении не было, всё было предсказуемо. Главное, что ожила та немного, забылась, и то хорошо. Других целей Гришка себе и не ставил.
Младшая Наташа та проще была, чем Валерия. И голос её отличался, прежде всего, своей душевностью, а это никак не подделаешь. Распутин ей и о своей семье рассказал, и о своих детях.
А старшей Валерии душевности как раз-то на данном этапе и не хватало. Наверно, потому что у неё были свои большие неразрешённые семейные проблемы. И они, как заноза, эти проблемы, бередили её душу. А этого ты никак в разговоре не скроешь, как шило в мешке.
Ей надо срочно решать свои проблемы, тогда всё и у неё наладится. Вот такой итог его переговоров с дочерями Елены, но пусть они этого не знают. Пусть Лена с улыбкой на лице думает, что дурачит его, пусть этому радуется, на неё это очень даже похоже.
Но вот Елена сама позвонила Распутину:
- Давай сходим с внучкой на нашу сопку, надо ей красивые места показать. Пусть посмотрит, как мы здесь живём, нашу природу. Ты ведь родился здесь и вырос здесь. Вот нас с внучкой и сводишь на экскурсию. Как ты думаешь?
- Через час жду вас возле своего дома, вам по пути будет. Только без опозданий, я этого не люблю.
Через час «туристы» встретились со своим гидом Распутиным. И тот повёл их к заснеженной сопке Тихонькой, достопримечательности всего города.
А за ней чуть меньше ростом стоит вторая сопка, она великолепно смотрится на синем фоне заснеженных сопок Малого Хингана. Это уже целая цепь сопок, которые тянутся до самого Амура, а там дальше Китай.
- Ну как, красиво смотрится наш таёжный край? – спрашивает своих туристов Гришка Распутин. – Те, очарованные зимней красотой таёжных далей, молчат. И солнце так ярко светит, что кажется им, что эти синие сопки рядом находятся.
- Мы туда пойдём? – спрашивает маленькая Даша свою бабушку, ребёнку лет пять, не больше. Но это рослая и домашняя девочка, с большими и серыми глазами, рыжеватыми косами. Бесспорно Даша красивая, но смотрится она чересчур разодетой, как весенняя луковица.
- Не на выставку собрались, красавицы, надо было бы вам проще одеться. Тяжело ей будет в сопку лезть в таком богатом наряде.
Но эта девочка уже с характером, не хочет с Распутиным разговаривать, даже от него отвернулась, когда тот протянул ей руку, чтобы поздороваться.
- Наверно, тебя этому в садике не учили. Нас так всегда и дома, и в школе здороваться учили, можешь спросить у своей бабушки, – говорит девочке поучительно дядя Гриша.
Елена аж взвилась на месте: «Что ты такое говоришь ребёнку, Распутин! Её приучили с чужими дядями не разговаривать, и только. И правильно приучили. А ты вечно со своими придирками ко всем людям пристаёшь».
- Кто к кому пристаёт? – не нравится Гришке весь этот разговор. – Я ведь дома отдыхал и никуда не собирался идти. Или ты забыла об этом?
Так переругиваясь, эта невесёлая компания движется по льду речки, к основанию большой сопки. А тут, по пути им большая полынья попалась, вода там и сейчас парит. Не успела вся река до конца замёрзнуть, течение мешает морозу это сделать, и там, в полынье несколько уточек на воде отдыхают. Они, что лёгкие поплавки покачиваются на течении, настороженно посматривают на людей. Но другого выхода у них нет: они по-настоящему бедствуют, только молчат бедные.
Уже скоро Новый год, но утки по каким-то своим причинам не улетели на юг. И сейчас от одной полыньи до другой летают бедолаги. Люди еду им приносят и на лёд кладут. Но что они там съедают, этого никто не знает.
А так на верную погибель они здесь остались. И люди это хорошо понимают: зима шутить не любит, пропадут они. Но тут утки резво сорвались с воды, встали на крыло и полетели уже далеко, в верховья заснеженной и покрытой льдом реки. Может там под сопками есть где-то во льду большие промоины, и они найдут их, никто того не знает. А утки своей информацией никак не хотят делиться с людьми. Остаётся зрителям пожелать им счастливого пути, что они и делают: хоть бы бедненькие уточки долетели! Удачи вам!
Даша и бабушка тоже машут уткам вслед своими разноцветными варежками. Вокруг нет равнодушных людей. И это действительно хорошо. Наглядно видно, что не очерствели ещё человеческие души.
На вершину горы вела узкая тропинка. Она серпантином опоясала всю поросшую лесом сопку. И по-другому туда любопытным туристам не забраться. Первым туда лезет Распутин, за ним бабка, затем внучка, всё, как в сказке. Правда, до идеала всё равно Жучки с репкой не хватает. Но и без них необычайно весело людям. Сказка, так сказка, и так им хорошо.
Пока поднимались вверх, Даша вся упрела в своих тёплых одеждах. Ей смешно. И если она падает на снег, то уже нивкакую не хочет подниматься. Бабушке это не нравится, и она упорно поднимает внучку. Слышны разного рода наставления, но Распутин не вмешивается.
Лена – это та ещё шустрая бабка. Энергии у неё через край. И как говорится в народе, ещё не одного мужика эта бабка в могилу загонит. Поэтому ему нет смысла в их дела вмешиваться. Пусть она кричит. Это их проблемы, и они прекрасно сами во всём разберутся, без Распутина.
Но что бы не вызвать гнев на себя, ему не надо зазря выставляться. Это, как умной собаке, знать своё место. И он, следуя этой науке, потихоньку ломает ветки багульника для Елены. Небольшой букетик зимних цветов, всё это образно сказано, до цветения багульника ещё очень далеко. Но это то, что и надо в данной ситуации. Смягчить «её буйный норов деспотичной женщины». Но как ты об этом ей скажешь? И он придумал.
- Поставишь дома в воду, глядишь, и зацветёт растение. Тут, Леночка, всё от души человека зависит. Если ты добрая, то обязательно сбудется. А у меня не получится, потому что я сегодня не в духе. Я уже забыл, когда был добрым. А так я неудачник от природы, ты ведь знаешь?
Та взяла багульник и внимательно смотрит на Распутина. Тот, конечно, хитрит. Где-то и здесь есть подвох, но пока она его не замечает.
- От чистого сердца даришь, Распутин, как раньше дарил, – вопрошает его Елена Маслова. – Или просто подурачиться захотел?
Тут даже внучка присела в снег от такой неожиданности. И она не ожидала от чужого дяди такого щедрого подарка души, но тут совсем другое дело. Поэтому она умилённо смотрит на бабушку своими большими светлыми глазами: «Бабуля, ну что же ты? Брать надо подарок!»
Дальше вверх поднимались уже быстрее, склон был более пологий. А затем и вообще показалась дорога, по которой лихо катились вниз раскрасневшиеся лыжники. Эти вообще хитрецы, вместо автомобилей там ездят.
Но вверх так лихо не заедешь: хоть на лыжах, хоть на ногах, природой это не дано. Приходится им пешком подниматься вверх, до самого ретратранслятора. Здесь путешественники остановились и залюбовались панорамой города, который вальяжно расположился внизу сопки, по-другому не скажешь. Огромный великан разметался там во все стороны. И шумно отдыхает под её надёжной охраной. Как в сказке устроился: живет и дышит.
Но надо туристам и к дому двигаться. Поэтому нашли более подходящую тропинку. И уже раскручиваясь по спирали вниз, где боком, где скоком, стали спускаться с сопки.
Такой своеобразный «переход солдат Суворова через Альпы». Но только там, в горах, наверно, не так весело было, как здесь. Всё же солдаты шли на войну воевать, а не отдыхать. Как сейчас туристы это делают. Упал, поднялся, и лицо всё в снегу, но главное, что живой ты.
И всё же, Распутин решил сделать одну небольшую остановку, устроить привал. Нашли подходящее место на полянке, насобирали дров. И Гришка разжигает костёр. Он не нужен здесь большой. Главное, что есть ствол дерева, где можно присесть и расслабиться. Всё же с ними путешествует ребёнок.
Бабушка достаёт бутерброды из рюкзака Распутина, кружки и солдатскую фляжку с чаем. Даша, недолго раздумывая, уже приступила к еде. Находилась она сегодня предостаточно, в снег нападалась вволю, вот и аппетит у неё на славу разыгрался: ест, только щёки у неё раздуваются. А тут и чай поспел. Чай, заваренный по своим рецептам, сейчас он сладкий, ароматный, да горячий. Действует на них, как эликсир, укрепляет здоровье.
Елена вся раскраснелась, подобрела. И уже нет у неё той напряжённости, что была раньше. Румяная и здоровая, как свежеиспечённая булка, которую достали из русской печи, она во все стороны пышет своим жаром. На неё можно долго любоваться: для современных людей это обычное дело сравнивать. А тут есть, что показать и посмотреть! Любуйтесь, добрые люди!
Сибирячка, бывшая лыжница и просто здоровый человек. Действительно, есть чем гордиться: здоровье ни за какие деньги не купишь. Недаром под Москвой сибиряки вместе с дальневосточниками во время войны таких немцу «пилюль наворочали», что те до сих пор их «хорошим» словом вспоминают. И уже не советуют своим бравым ребятам в Россию с войной ходить.
- Ты что, Распутин, такой грустный, влюбился что ли? – Дашина бабушка дразнится. Её карие глаза сейчас приобрели янтарный оттенок. В них много солнца и тепла. С ней так и раньше бывало, но уже семнадцать лет прошло, как один день, пролетели. И всё равно память ничего не забыла, наверно, такая информация никогда не стирается.
- В тебя что ли? – не хочет Гришка признаваться, что он в чём-то уличён. Даже не разбираясь в подробностях, никому из мужиков такое заявление не понравится.
- Я просто вспомнила, как мы с тобой на моторной лодке по Бире раньше катались. Твои синие глаза, как небо были красивые. И света там было много. И сейчас они у тебя синие и добрые.
Распутин вздрогнул, что же это получается, как в народе говорится, у дураков мысли сходятся? Но так ли это? Может лучше признаться.
- Я тоже самое о тебе вспомнил! Тогда глаза у тебя, как мёд были янтарные. Тепла в них было, через край лилось, и сейчас они такие же счастливые.
Елена не знает, что Распутину ответить. После смерти мужа она редко улыбалась. Её душа ни к чему не лежала, как говорится, всё из рук валилось. Не захотела она ещё раз бередить свою изболевшуюся душу.
- Давай лучше домой собираться, нас уже там потеряли. Валерия сама вся на нервах ходит. Развод у неё с мужем.
Дальше спускались молча до самой Биры. И когда ступили на лёд реки, то уже как победители взглянули на громадину сопки, с её обрывистыми склонами, поросшими редкими кустами багульника. Даже самим не верится, что такое возможно. Мы победители!
Пошли в направлении дома, здесь Бира разбивается на два рукава. И тот рукав, что ближе к городу, постоянно размывает низину, война здесь ни на минуту не прекращается даже зимой.
Гудит и ярится течение, ударяясь своей грудью в обрывистый берег, постоянно круша его. И тот со стоном и хрустом удерживает натиск реки. Не сдаётся.
Даже лёд не может сковать здесь студёную воду своим вечным холодом. И у него нет таких сил её строптивую сейчас взять, и обуздать. Прижать уздой, эту непокорную и дикую кобылицу, реку.
Идёт настоящая последовательная война, со всем её размахом и удалью. Для победы нужна своя стратегия и тактика, и, главное, выдержка, как при долгой осаде крепости. Иначе не будет виктории.
Трудно понять людям, кто же здесь победитель, даже на данном
