пережёвыванием мяса и весёлыми блатными рассказами.
- Ах ты, вашу за ногу! Припекает, как в аду, - Петрович расплескал водку прямо на костёр. – Ну, что там?
- Участковый. Насчёт барана. Он всё понял.
- Эт правильно. Наш человек. Зачем ему неприятности? Бери свеженький шашлычок.
… Через полчаса сытая компания проследовала через село Озёрки в обратном направлении. А ещё через час она лихо обогнала на самом въезде в город чёрную чиновничью «Волгу», которая уверенно проехала поглавным улицам в самый центр и остановилась у белой трёхэтажки, отличавшейся от соседних строений большим количеством машин у стен и блестящей вывеской «Администрация района».
Вышедшие из «Волги» почти на самое крыльцо мужчина и женщина о чём-то беседовали минут пять, потом двинулись было в разные стороны: он – к стоянке, она – к дверям здания, - но остановились и вновь заговорили. Это повторилось дважды, пока, наконец, они не расстались окончательно.
А в это время вызванная приездом двух важных особ незримая волна обошла пол-этажа и смыла со столов Управления образования чайные приборы, косметику и прочие нетрудовые приборы, уступившие место бесконечным бумагам, от которых зависели знания учащихся школ.
- САМА вернулась, - сказали в кабинете бухгалтеров.
- Никак с Викторовичем не наговорится. Наверное, недоделок много, - заключили в методическом кабинете.
- Может, отпустит пораньше в честь праздника, - высказал предположение
12
расчётный отдел.
Начальник Управления Шигина медленно поднялась по лестнице, прихрамывая на больную левую ногу и выслушивая на ходу просителей. У своего кабинета она приостановилась и, взглянув на озабоченное лицо заместителя Светланы Николаевны Котовой, на котором была написана какая-то новая проблема, сделала жест рукой, одновременно поправляя очки и как бы отмахиваясь от собравшихся в приёмной.
- Товарищи, я весь день моталась по району. Дайте перевести дух.
Шигина несколько раз фукнула в доказательство своей усталости и, кивнув заму, шагнула в полумрак своего длинного, пеналообразного кабинета, расположенного с тёмной стороны здания.
- Ну что ж, учебный год запущен. И детки одеты-обуты… Там по этой истории Отечества, учебникам, доработайте вопрос… В восьми школах успела побывать. Всё нормально. Ну, а у вас что?
- В Озёрковскую не заезжали?
- Что там?
- Директор звонил, потом учителя привезли бумаги. Они начинают с нами трудовой спор. Вот. Подписался весь коллектив.
Светлана Николаевна протянула начальнице несколько листов, и та, вздохнув и поджав губы, углубилась в чтение. Она молча прочитала всё от и до, и только лицо её становилось жёстче и холоднее. Наконец, снова глубоко вздохнув, Шигина протянула:
- Та-ак… Ну, теперь эта школа будет всё получать в последнюю очередь. Мы с таким трудом из кожи лезем, чтобы только начать учебный год, последнюю копеечку на ремонт бросаем, а они нам первого сентября такую свинью подсовывают! Бесстыжие! Жалею, что я там не была сегодня. Ничего. Мы ещё поговорим… И директор, значит, подписался?..
Она снова заглянула в листы с отпечатанным текстом, густо усеянные сине-фиолетовыми подписями.
- И директор, и завучи, хотя им не положено по закону о трудовых спорах, - поддакнула Котова.
13
- Трудовой спор… Накануне переизбрания губернатора… Да Областное управление нас живьём закопает! Получается, я им ножом в спину из-за угла за помощь в ремонте! Они району – целых четыреста килограмм краски на тридцать школ, не говоря уже об извести (больше, чем городу!), а мы им в благодарность – забастовку! Нате, мол, за все ваши старания и заботу о нас!.. И как у этих озёрковцев только рука поднялась говорить про… (она заглянула в бумагу) оснащение кабинетов, бесплатные учебники, когда нет денег на самое необходимое?! Кое-как бензин нашла, чтобы проехать сегодня по школам, увидеть всё своими глазами, а тут подавай им…оснащение кабинетов! Ничего, мы их оснастим! На следующий год вообще ни грамма краски не получат на ремонт, будут сами выкручиваться неблагодарные! Только и делаешь целыми днями, что ищешь стройматериал, уговариваешь энергетиков не отключать школы за долги администрации, зимой – каждую машину угля для школьных котельных с боем добываешь! Все силы, всё время на это тратишь, а они – бастовать!.. И добро бы ещё город! Здесь понятно: ни огородов, ничего! Но – сельские!.. Да меня просто съедят в Областном управлении! Сначала наш глава съест, потом там! Скажут: позор, сельская школа бастует! Не могут уже ничего себе на огородах вырастить!..
Несколько раз Шигина делала короткие паузы, шумно вздыхая, и Светлана Николаевна, жалея начальницу, согласно кивала головой. Но, едва пауза продлилась чуть дольше, она тут же поспешила успокоить бурю, слушая которую, секретарь за дверью уже отправила посетителей по домам до лучших времён.
- Это только начальная стадия, Александра Яковлевна. Уверена, что мы остановим процесс в зародышевом, так сказать, состоянии. Сегодня же примем меры.
- Это само собой… - Шигина, как разрядившийся конденсатор, отдавший энергию, выговорившись, успокоилась. – Это само собой. Ни в коем случае нельзя создавать прецедент. Иначе и остальные школы решат, что можно, и будут бастовать по всякому поводу… Ну, а уж накануне областных выборов это вообще недопустимо. Найдём на них управу…
Через пять минут начальник Управления, собрав всех руководителей служб и кабинетов и разочаровав затягиванием рабочего дня рядовых служащих, уже энергично проводила совещание, посвящённое началу учебного года,
14
наиболее существенным недостаткам в подготовке школ, некоторым финансовым вопросам и передаче на баланс управления образования совхозных детских садов.
Вопросы были хорошо известны, работа по всем направлениям велась самая активная, поэтому вскоре остался только разбор неожиданно возникшего конфликта с Озёрковской средней школой.
После того как Светлана Николаевна по просьбе шефа зачитала бумаги, присовокупив краткий юридический комментарий, и больше никто из присутствующих не пожелал высказаться, оценку произошедшего и составление плана ответных действий взяла на себя сама Шигина.
- Все мы теперь ознакомились с этой писулькой озёрковцев, которую почему-то подписали даже директор и завучи. С ними будет отдельный разговор. Чего же от нас требуют?.. Долги по зарплате за восемь месяцев, долги по детским за два года, долги по методической литературе за три года. Плюс ещё и детьми прикрылись: требуют улучшить ситуацию с детскими завтраками, с оснащением кабинетов вплоть до поставки компьютерного класса. Требуют также довести ремонт школы до конца, хотя – всем известно – то, что край и район нам выделили, мы прямиком отправили в школы. И у озёрковцев один этаж из двух покрашен, о чём мне только сегодня докладывал Сергей Викторович, а извести, я думаю, на коридоры хватило. Им нужны были цемент и шифер… Да, и новый электродвигатель в котельную. Но это уже сверх наших сил. И вот сегодня, в первый учебный день, они наносят нам предательский удар в спину: собираются бастовать. Как мы работаем – не мне вам говорить. Все вы… мы тоже восемь месяцев без зарплаты. И ничего, не плачем. Все сейчас терпят, потому что понимают: в стране трудности с положением, кризис. Руководство наше районное тоже сидит без денег. Губернатор каждую неделю летает в Москву, выбивает трансферты. Так что, я думаю, потерпеть ещё немного можно было. Всё-таки село, у всех домашнее хозяйство. Нельзя думать о себе, когда в руках судьба детей: будут они сидеть за партами или станут ходить по улицам без дела… Короче, уже конец рабочего дня, и нечего тут особо рассусоливать. Завтра, Светлана Николаевна, берите хоть наш «пазик», хоть микроавтобус, хоть мою «Волгу», летите в Озёрки, и чтоб это безобразие было остановлено в самом зародыше… Ещё и в область бумагу направили, бесстыжие. Хотят, чтоб меня там позорили и сказали, что я «подарочек» преподнесла
15
губернатору к его перевыборам… Свами поедет Елена Валерьевна Воронцова. Сначала поговорите с директором, выявите зачинщиков. Пенсионеры – а они там есть – чтоб сразу отказались от участия: и зарплату получают, и пенсию. Какая им может быть забастовка?.. Короче, не мне вас учить.
- Всё сделаем, Александра Яковлевна.
- Тогда совещание закончено.
Глава 2
На рассвете Озеро выглядело нежно и торжественно. От первых лучей солнца вода делалась бледно-голубой, прозрачной, зелень прибрежных деревьев и кустов, наоборот, словно густела и резко оттеняла контуры водоёма, а лес на холмах, разбегавшихся во все стороны, в удалении тоже казался голубым.
Иван любил бывать с Озером наедине. И сейчас, изредка взглядывая на поплавки удочек, он больше любовался переливами на воде со стороны восхода солнца и искал глазами среди сплошной зелени противоположного берега крапинки желтизны. Осень надвигалась, и это чувствовалось в особом дыхании воздуха, ещё тёплом, нежном, но с какой-то едва уловимой свежестью, которая давала понять, что время купаний-загораний прошло.
- Отдохнёшь сейчас. А то замучили приезжие за лето… А мне вот рыбы наловить надо. Не выспался, пошёл. Хоть ухи сварим. В честь праздника…
Иван задумался. Дремали поплавки, дрёма окутывала голову рыбака. «И на что жизнь тратится? – медленно тянулись в его голове мысли, подобные невысоким волнам, окатывавшим берег. – Вот в старину люди о еде да простой одежде заботились и всё… Разве я сильно от них отличаюсь? Что, без телевизора или холодильника не проживу?.. Телевизор смотреть некогда, холодильник всё равно всегда пустой. Да, все проблемы – от желаний. Сейчас жильё, мебель, машина и так далее. Раньше – жильё, экипажи, одежда шикарная… Кто-то выдумывает потребности, и всё человечества бьётся в погоне за ними…вот как бьётся этот карасик…»
- Какой ты хороший!.. Так, и там заклевало… Ага, бычочек. Сюда его…
«Что я за проблему решал?.. Да, сколько всего появилось в последнее
16
время: евроремонт, джакузи, струйные принтеры… И всем хочется. И дальше выдумывают, выдумывают… Хотя у многих одно желание – кусок хлеба. Хотя бы взять это Озеро. Раньше, сосед говорит, сюда только с удочками ходили. А потом появились заграничные сетки-путанки, и всю крупную рыбу мигом выловили. То каждый мог иногда наловить на уху, и всем хватало, а то двое-трое всё разом выгребли, и сидишь ради двух рыбёшек часами…
- Ну, давай ещё одну рыбку, и ухожу, - снова обратился Иван к Озеру вслух. – Пора корову выгонять.
Озеро, очевидно, поверило. Рыбак вытащил второго карасика и смотал удочки.
От водоёма к деревне у него был свой путь, более короткий, чем дорога, по которой ездили отдыхающие. Тропинка, едва обозначенная, вела прямо к переулку близ Иванова дома и к его огороду.
«Не роса – пробежался бы, - подумал он, уворачиваясь от мокрых веток. – Хоть и с удочками… И комары б не надоедали… Интересно, инстинкт в них какой-то заложен, что ли, на кровь? Если б я здесь не прошёл, так и сидели бы на траве, потом сдохли. А теперь вот надо допекать мирного человека…»
Пошёл крутой спуск, и размышлять стало опасно. Тропа
