Сын Валентины Михайловны

исправления.  Но, и такие меры предосторожности, касающиеся его спасения от нравственного одичания и гибели, успеха не имели. Но, с кем, же она могла рекомендовать дружить Игорю? Павок Корчагиных и молодогвардейцев, рекомендованных тогда  литературой, и желанных ею, в природе, – нигде в действительности не водилось – не существовало. Комсомол стал гнездовьем лжи, цинизма и формализма, уже давно деградировал и морально разлагался. А  его алчные, циничные руководители в тихую,  исповедовали  идеологию  стяжателей и хапуг. – Не  коммунистическую. И  втихаря, ждали своего часа. Так, что не было окрылённых мечтами и перспективами идей высоко духовного общества, кому она могла бы доверить своего Игоря.  Конечно же, не одна она, разлагалось и вырождалось всё вокруг. Уже ничто не могло всё это спасти.

Валентина Михайловна как-то и не думала, и не догадывалась даже, что её сын подвергся тлетворному влиянию Запада, и теперь морально разлагался. Хотя иногда на собраниях, имея активную жизненную позицию, она, всё ещё, что-то искренне говорила, про то, как противостоять этому влиянию. Она, наверное, никак не предполагала, не задумывалась, что формализм и фальшь всей нашей жизни не способны противодействовать этому тлетворному влиянию на души многих и многих молодых людей, не только её Игоря. А  всякое, всюду навязчивое  продвижение  ценностей и идеалов, черпаемых из коммунистической идеологии не адекватных, не соразмерных нашей подлой, лживой и фальшивой жизни  вызывают только сарказм и ещё большее их отторжение и неприятие. Поэтому, молодые люди, уходя от этой действительности, находят всё большую усладу и упоение в Западных «ценностях», не сталкиваясь с ними в реальной жизни.

  Теперь же, устроители новой  откровенно подлой, циничной, ещё более лживой, и фальшивой жизни создавшие эпоху отстоя, подогнали под неё,  другие идеалы и лозунги,  как  уверяют эти беззастенчивые плуты и аферисты, пресловутые либеральные ценности, совсем не противоречащие теперь, этой смрадной жизни.  Теперь,  согласно этой либеральной идеологии, её канонам, уже не Павки Корчагины и не Молодогвардейцы борцы с пороками общества стали вдохновляющими примерами подражания молодых. Примером подражания молодых стали теперь, порождённые либеральными ценностями,  воры, мошенники,  взяточники и казнокрады, оттягивающиеся на райских островах где-то в тропиках и субтропиках, они стали идеалом и заразительным примером  подражания и стремления к тем выдающимся высотам. Движителем  их поступков и повадок стал появившийся тогда хамский и глубоко циничный лозунг,  он один из многих, подбрасываемых им подлой либеральной идеологией, идеологией воров, мошенников, взяточников и казнокрадов, Нагло взывающий к ним, своим цинизмом, будораживший их сознание и низменные инстинкты. Как  руководство к действию – «почему ты такой бедный, если такой умный».  Этот откровенно подлый и циничный лозунг, больно ударяющий по самолюбию мало имущей молодёжи. Это  хорошо просчитанный ход – вызов, чтобы вызвать ответную реакцию адекватную этой зловредной идеологии. И  подвинуть и направить молодых в нужное, правящей (царящей) касте воров, русло. Толкнуть их  на дела «великие» на дела «хорошие»  мошенничеству, как ловчее провернуть аферу. И  чем больший урон нанести ближнему, тем лучше ему, подпавшему под влияние этой идеологии, и далее подвигнуть их к грабежу, насилию, разбою и т.д.  Как возможно более стимулируя в них инстинкт наживы, закрыть им путь и стремления к идеалам гуманизма, вызвать у них бездуховность и нравственное одичание, приводящие общество к ещё большей деградации, разложению и упадку. Чтоб никогда  в обществе не возникало протестных настроений против воров, мошенников, взяточников – коррупционеров. Чтобы людоедский  олигархический режим общественной жизни был незыблем и вечен. Для этого и расставлена такая идеологическая ловушка, отлавливающая и поражающая души молодых, чтобы навсегда отвернуть их, от других идеологических влияний, проповедующих честность, принципиальность, альтруизм. Такие  качества адептами либеральной идеологии, зло и  цинично  высмеиваются, подвергаются остракизму, чтобы навсегда искоренить их из сознания деградирующего общества, сделать не обратимыми. Потому что олигархическая каста воров, мошенников, казнокрадов может царить только, в морально разложившемся обществе.


К  примеру, как банковские аферисты, идеологически вооружённые этим лозунгом, безнаказанно и безжалостно, теперь, завлекают в свои мошеннические ловчие сети многие и многие тысячи доверчивых людей.  Оставляя их без жилья, а иных лишая здоровья и жизни. С молчаливого согласия их родного олигархического государства, потворствующего этим мошенничествам.  Вроде, как не официально, их государство втихаря дало добро этой зловредной волчьей идеологии, овладевшей примитивными душами многих людей. Орудуют теперь эти бесы в духе вдохновляющей их идеологии, ни бога, ни чёрта не боятся.    По  другому-то богатым быть невозможно, в особенности, если они  не дети высокопоставленных коррумпированных чиновников или  бандитов-олигархов, и не значатся в разряде «золотой» молодёжи, а, если они всего, лишь, «дети рабочих». Такие лозунги время от времени подбрасывают  крайне циничные и подлые пройдохи  проталкивающие в молодёжные массы «ценности» новой либеральной деструктивной идеологии, пришедшей на смену коммунистической. Чтобы  дезориентировать «детей рабочих», извратив их сознание, морально их разложить, и привести к нравственному одичанию, завести в тупик, откуда не будет выхода. –  В конечном итоге люмпенизировать их, лишить их возможности  протеста установившемуся олигархическому воровскому, антинародному режиму социальной жизни, в котором у них нет ни малейших перспектив на более, менее сносную жизнь. 

      Ещё,  можно вспомнить, как нанятые аферистами Лёни Голубковы заманивали, всячески завлекали тогда посулами всякой  всячины, обещаниями  лёгкой жизни в капиталистическом рае, в ловко расставленные мошеннические сети, доверчивых, инфантильных, как дети, людей, для того только, чтобы этим аферистам и мошенникам  безбедно жить в этом самом капиталистическом рае. Неустанно, с утра до вечера на экранах телевизоров этой рекламой промывали обывателю мозги, заманивая его в ловко расставленные аферистами мошеннические сети. Проделывали это, точно так же, как охотник, голосом подсадной утки, заманивает на ружейный выстрел доверчивую дичь, так заманивали они доверчивых, ещё не пуганных, жаждущих халявы обывателей в сети расплодившихся тогда лохотронов, денежных  потрошителей. Подготавливали этим внушением их незрелое  сознание к тому, чтобы они безропотно и покорно шли в эти ловчие сети мошенников, несли им последние свои деньги. Как жадность, духовная пустота гнали советского человека во всякие, расплодившиеся тогда МММ-ы, в  ловчие сети аферистов и мошенников. Людоедская, олигархическая власть, той же, асоциальной природы, никак не вмешивалась в этот процесс, чтобы пресечь бурную, преступную  деятельность аферистов и мошенников

    Жизнь  Игоря и дальше протекала под тлетворным влиянием Запада. Однажды запозднившись, его пьяного, ничего не помнящего обобрали и раздели где-то, с него не сняли только, майку и трусы, полуголым рано утром, босиком он вернулся домой. Мать с отцом и бранили и стыдили его, всё напрасно. Тогда, они, чтобы реже давать ему денег на попойку и прочие нужды его эстетской жизни, предприняли пришедший им на ум приём – раньше, быстренько позавтракав кое-чем на ходу, тихонько уходить из дома на работу, пока  он, ещё не пробудившись, крепко спит. Наивные. Думали, что он так вот перетерпит неделю другую, и больше не будет хотеть пить. Его ненасытное нутро с каждым месяцем и годом, всё больше требовало этого дьявольского пойла. Несколько раз они всё же успешно проделали такой трюк. Тогда Игорь проснувшись, не охмелённый и злой, и никого не обнаружив дома, а главное денег. А кто-то из родителей ему и нужен был, только затем, чтобы изъять необходимую порцию  денег – 10 – 12 рублей, больше не зачем … и никого не обнаружив, он в бешеной ярости принялся крушить всё подряд в доме – посуду, мебель. В нашедшей на него ярости и злобе, он разбивал стулья, шкафы, табуретки, полки, будто бес в него вселялся.

Однажды, чтобы и на этот раз не выдавать ему денег на попойку, не забашлять его, Григорий Иванович (обычно он выдавал деньги) решил пораньше, поскорее позавтракать и тайком уйти на работу, обмануть, таким образом, в очередной раз Игоря. Он, поднявшись пораньше, сидел тогда за столом на кухне, и быстро, спешно поедал, чтобы долго не засиживаться за столом, порезанный на большие куски холодец. Игорь, несколько раз, попавшийся на эту уловку,  теперь сообразил про такие хитрости родителей, разгадал их намерения, был не глупым, смекалистым малым и принял упреждающее решение. Намеренно, сделав усилие, чтобы в очередной раз не проспать, он, раньше обычного времени, уже, не спал.  Лёжа в постели, он напряжённо ждал, внутри клокотала злоба от сознания, что отец и мать намеренно надуть в очередной раз его хотят. И, как только он  услышал шорохи и прочие звуки на кухне, он поднялся с постели, с опухшей от длительных попоек и давно небритой, заросшей щетиной наглой рожей, с длинными, перепутавшимися, всклокоченными  волосами, он неуверенной, шаткой походкой вошёл на кухню. Он всё понял, увидев, как жадно в спешке, отец пожирает холодец, глотая его большими кусками, чтобы скорее уйти, не исполнив свой родительский долг, не забашлив его деньгами.  Вообразив, как это будет мучительно тяжело, ему не опохмелённому пережить день, он пришёл в едва сдерживаемую  ярость, и злобным, срывающимся, осипшим, меняющим тональность голосом, похожим то на рычание, то на шипение, злобно сказал – Батя! Дай червонец на похмелку. Григорий Иванович обернувшись, и не ожидая вовсе, увидеть такую образину за своей спиной, говорящую незнакомым ему голосом. Он сделал поспешный судорожный вдох, собираясь что-то сказать, кусок холодца, оказавшийся в этот момент у него во рту, потоком воздуха увлёкся не туда, куда ему нужно было, и перекрыл дыхательный проток в его горле и застрял там. Он быстро встал со стула, с раскрытым ртом, с расширившимися, испуганными глазами, багровеющим лицом, он резко замахал руками, будто защищаясь от нечистой силы, явившейся к нему,  собравшись, было что-то делать, но не успел, иссякали силы из-за отсутствующего дыхания; он с размаху  упал на пол и прерывисто захрипел. Игорь от неожиданности не сразу сообразил, что ему нужно делать. А делать ему ничего и не нужно было. Валентина Михайловна, его мать – врач, и ещё не успела уйти на работу, собиралась в это время в своей комнате.

    Придя в себя от происходящего, видя лежащего на полу, бьющегося в агонии отца, сообразив, что дело совсем плохо, Игорь бешено заорал – Ма! Скорее сюда!  Вбежала Валентина Михайловна, увидевшая и сообразившая, что происходит, она как-то искусно освободила горло, уже задыхающегося, теряющего сознание Григория Ивановича от злополучного куска холодца чуть не