Утром Тая впервые увидела тропический дождь. Небо, всю зиму ясное, ночью затянуло сплошной серой дымкой, загрохотал гром, сперва далеко, затем - ближе, ближе, хлынула вода, пальмы-гиганты замотало из стороны в сторону, пейзаж - обычно красочный - предстал в черно-белых тонах...
Когда улеглось, Тая вышла из хижины и побрела вдоль берега на склон. Ее тревога, в отличие от погоды, униматься никак не хотела. Чуть поспокойнее стало, когда поднялась наверх - очевидно, физические усилия немного восстановили душевное равновесие. Красота океана, распростершегося внизу, завораживала, но Тая хорошо помнила, зачем она здесь, и оттого неприятно ежилась, и замирало внутри.
***
К 25 годам она имела немалый, по собственной оценке, любовный опыт - порядка полутора десятков молодых людей, одни задерживались на полгода, другие - на месяц; иные - на одну ночь, но "серьезными" отношениями до недавней поры Тая себя не связывала. В жизни ее занимало многое, и мужчины служили, скорее, помехой. Она бы вообще, положа руку на сердце, предпочла держаться от них подальше - если бы не одно "но".
В 16 лет с ней произошло сразу два события, запомнившихся на всю жизнь. Вдвоем с подругой они были в горах, и ночь накануне восхождения провели на стоянке с местными ребятами. Те угостили вином, и Тая, отчасти - из авантюризма, отчасти - в пику оставшемуся дома бойфренду, с которым она последнее время только и искала повода, чтоб разойтись - поддалась на уговоры одного из юношей провести ночь в его палатке. Утром они навсегда расстались, но о том, что между ними произошло, Тая не пожалела ни разу.
И дело даже не в том, что это был ее первый оргазм. В объятиях того, в сущности, незнакомого парня она вдруг ощутила, что не одна в этом мире - это неведомое доселе переживание своей новизной, как потоком воды, смыло накипь привычного мироощущения. О нет, "по жизни" Тая вовсе не чувствовала себя одинокой. Были друзья, подруги, хорошие родители, интересная учеба... Но все это вдруг задвинулось на второй план, она почувствовала себя и все, что связано с собой, мелким, ничтожным - по сравнению с огромностью мира. Но в этом смирении не было ничего от самоуничижения - ее любили, ее принимали.
Парень из лагеря (Тая так и не запомнила его имени) был ей, в общем-то, по духу неблизок, но опыт в сексе, очевидно, имел - в отличие от московского бойфренда он действовал без суеты, не торопясь - и Тая как следует успела все почувствовать и даже облечь в слова (только у себя в голове, разумеется). Ранним утром она выползла из палатки, оставив парня досыпать, и отправилась на поиски подруги.
День предвиделся туманный, и подруга на самый верх не полезла. Тая, оставив ей рюкзак на одном из плато, отважилась-таки на покорение вершины в одиночку, и вот там-то ее и "накрыло" во второй раз. Правда, на самом верху Тае не особо понравилось - отовсюду дул пробиравший до костей ветер, да и видимость была не из лучших - она быстро сделала "селфи" и устремилась вниз, к подруге, а в скором будущем - к ужину у огня и теплу плацкартного вагона.
Погода вдруг улучшилась, облака внизу разъехались, открыв панораму. До горизонта со всех сторон тянулись горные хребты; под ногами скрипели сыпучие камушки, а внизу проглядывал лес - вековые ели и сосны казались маленькими, игрушечными, будто бы деталями детского конструктора. И вообще, пейзаж виделся декорацией, к которой Тая не имела прямого отношения. Это было другое чувство, не то, что ночью в палатке. Там было слияние, растворение - здесь - пьянящее чувство свободы, отдельности. Таю, в принципе, любившую уединенные занятия, с детства проводившую сутки за книгами, никогда еще не приводил в такой восторг факт своего одиночества. Даже общества подруги не хотелось, и когда они, наконец, увиделись, Таина радость, похоже, поубавилась - что, впрочем, было неудивительно, ведь она спускалась на землю.
***
Нынешний тропический пейзаж, так непохожий на тот, в выразительности ему не уступал. Но состояние Таи было, пожалуй, прямо противоположным. Она, как всегда в похожей ситуации, чувствовала смятение и беспомощность. Что-то в ней противилось происходящему.
Точнее, тому, что неизбежно должно будет произойти.
Тая, впрочем, уже хорошо знала, как обуздать этот внутренний бунт. Следовало просто делать то, что от нее требовалось, и не отвлекаться на рефлексию.
Ночью она не выспалась - их с Валей разбудили громкие туземные голоса, раздававшиеся, кажется, прямо под дверью хижины. Пришлось, проклиная все на свете, выдвигаться наружу. Голоса, как выяснилось, звучали на расстоянии, из громкоговорителя. Из любопытства они с Валей пошли на эти голоса - и пробравшись огородами на дорогу, вскоре оказались на сельском стадионе - утоптанной поляне с пересекавшей ее волейбольной сеткой. Шел районный чемпионат, или что-то в этом роде - среди глубокой ночи, ведь днем температура в этих местах поднималась до 40 градусов. Молодые местные, сплошь парни, улюлюкали с "трибун" - деревянных скамеечек. Кто-то комментировал матч в мегафон.
Они постояли, посмотрели и отправились восвояси. Скоро занялась заря, пошел дождь; голос в мегафоне смолк; игра, очевидно, оборвалась, что заставило их с Валей переглянуться с некоторым злорадством. Дождь, тем не менее, не должен был помешать их собственным планам. Спать уже не получалось. Тая дождалась солнца и отправилась в рощу на склон.
Не выспалась - значит, сложнее будет терпеть. За два года совместной жизни с Валей Тая хорошо успела изучить особенности воздействия на себя телесного наказания. Случалось, Валя порол ее натощак, до завтрака, и больнее было в разы. Да, кстати, надо не забыть поесть. Но сейчас кусок в горло ей бы точно не полез. Следовало собрать розги.
В тропической фауне Тая разбиралась плохо, названий почти не знала. В их прошлогодний приезд сюда же Валя как-то выпорол ее гибкой бамбуковой тростью. Но где они тогда нашли бамбук? Тая не помнила.
Зато повсюду невысокие деревца с, кажется, подходящими тонкими ветками, усеянные крупными жесткими листиками в форме полумесяцев. Эти сухие полумесяцы - с прошлого, позапрошлого года - шебуршали под ногами, распластанные большим ковром. Знать бы, как это дерево называется... А впрочем, какая разница?
Обрывать ветки ей всегда было жалко - что здесь, что с родных березок и осин. Тая старалась с одного дерева собирать не больше двух-трех.
Снова начался дождь, подул ветер, но укрыться было негде, и Тая постаралась не уделять погоде излишнего внимания.
***
Этот дождь в тропиках воскресил в памяти день знакомства с Валей. Тогда тоже шел дождь, да какой!
Они повстречались в группе на психотренинге, куда Тая подалась, в общем-то, с отчаяния. Те два переживания в горах так с тех пор и не удавалось между собой примирить, увязать одно с другим. Тая обожала секс, но возлюбленные - что тот, что другой - молниеносно становились в тягость, посягая на Таину самодостаточность чуть ли не фактом своего существования. Девушка расслаблялась только на время секса; в остальное время отношения не клеились. Парни казались никчемными, недостойными ее времени и внимания. Ну никак не хотели уважать ее свободу!
Валентин заметно выделялся из группы. Худой, застенчивый, сутуловатый, он словно излучал добросердечие и мягкость. Он тогда напросился проводить ее до метро. Однако осуществиться плану было не суждено - дорогу преградил, можно сказать, экваториальной мощи ливень. Спутники в момент вымокли до нитки, и Валентин - он, как выяснилось, жил неподалеку - пригласил девушку к себе, переждать непогоду, а заодно и пообщаться. Тая была только рада.
Он жил один; все, однако, выглядело аккуратно и на своем месте, разве что аскетизм обстановки - мебели особо не было - придавал квартире несколько нежилой вид. Валентин проводил Таю в душ, выдал ей полотенце, а сам пошел заваривать чай.
Переодетый в домашнее, Валентин стал еще трогательнее. Тая поймала себя на малознакомом ощущении - между ними ничего не происходило, но чувство было примерно как во время секса. Нет, она, кажется, не хотела Валю здесь и сейчас - просто с удивлением отметила про себя легкий экстаз, ощущение себя "на своем месте" - без всякого любовного подтекста, хотя то, что симпатичный парень - так близко, а она перед ним лишь в одном лишь полотенце, безусловно, в какой-то степени "заводило".
За чаем она вкратце поведала новому приятелю о своих житейских неурядицах.
- Ну-у-у... В рассказанном т-тобой нет н-ничего удивительного... - Валентин немного заикался.
- Как жаль, - улыбнулась Тая.
- Налицо внутренний к-конфликт... Борьба за независимость, которая, в сущности, вовсе тебе ни к чему... Н-независимость, я имею в виду... И б-борьба соответственно...
- Вы за традиционные ценности? - поинтересовалась Тая.
- Давай "на ты", мне, п-право, неловко... Какие, к черту, ценности... Тебе мужчина нужен, которому ты сможешь п-позволить собой обладать... Ты не отдаешься полностью... Не п-переступаешь эту г-грань...
- Да что ты говоришь! - занервничала Тая, - Я сама обладать могу кем хочешь! Вот ты, к примеру. Я бы не прочь тобой обладать. Ты хороший.
- Откуда т-тебе это известно? У меня были две девушки...
- Одновременно?
- Независимо... К-каждая по п-полгода. Обе не выдержали.
- Да, это видно, что один живешь... А чем ты им не угодил?
- Отношения, п-похоже, не для м-меня...
- Ну это прямо-таки моя ситуация! Но зачем ставить на себе крест? Зачем на себя наговаривать? Наверняка какие-нибудь детские комплексы... Прорабатываемые за 5-10 сеансов! Сознавайся, что с тобой не так!
Валя нахмурился, видимо, что-то прикидывая в уме.
- Стесняешься? - продолжала Тая, - Не доверяешь? Тогда давай поступим следующим образом... - она размотала полотенце, встала с табуретки и голая прошлась по кухне, - Вот, видишь? Я не стесняюсь! Не отставай!
- Тоже р-раздеться? - засмеялся Валентин.
- Нет, это пока ни к чему! Рассказывай всю правду! Что тебя гложет? Гнетет? Я же честно поделилась с тобой! Будем на равных!
- П-понимаешь... - Валентин все так же сидел на табуретке, в то время, как Тая расхаживала из стороны в
|
