[b] (сибирская бывальщина)
- Ну, Стяпан, давай дёрнем на посошок, да в дорогу мне пора сби-раться. Жду теперя тебя у нас в Рогожке. – молвит заплетающимся языком дед Евсей . – Давненько, кум, ты не наведывался к нам. Давнее-е-нько. Зазнался, брат? Вот Пелагеюшка-то и послала меня.
«Съездий – говорит. – Попроведуй. Можа помощь какая нужна».
- Да так уж карта вышла. – бормочет в своё оправдание скупой на слово кум. – Жди завтрева. После полудня подскочу.
- Ты четвертуху-то прихвати. Не жмоться. Шибко самогон у тебя знатный! До пят продирает! А я-то в долгу не останусь. Будь уверен.
- Сладим. Чё уж там. Чай не чужие.
- Ну, я это, того. Припозднился. Пора и честь знать. Помчусь к Пе-лагеюшке. Заждалась, поди.
- Ты бы, переночевал, а завтрева вместях-то и рванули в твою Ро-гожку. А? Не гоже под таким градусом в дорогу. Да и крещенская бе-совская неделя на дворе. Ненароком встренишься с козлоногим? Пе-реночевал бы, Евсей? А утречком, на свежую голову …
- Ты чё-то, Стёпа, совсем меня хлипаком выставляешь! А не мы ли с тобой, буйна головушка, годков двадцать назад, аккурат под Рожде-ство сквозь метель прорывались к вам из Барсуков? Ай не помнишь?
- Да помню. Помню. – кивает дед Степан. – Токо, вот мы-то были малость помоложе да посноровистей.
- Не скажи, кум! – стоит на своём дед Евсей. – Я и сейчас хоть ку-ды! Девки из соседней деревни до сих пор приветы-приглашения шлют!
- Ну и балабол ты, кум! Нисколько не изменился! Как был балагуром, так и остался…
- Да я … - сразу не находит что сказать Евсей. – Да я до сих пор пятаки гну за милую душу!
- Ну, вот! Ему про Фому, а он тебе про Ерёму! Бережёного Чёр-тушка стережёт, а Бог бережёт!
- Полно тебе нюни-то разводить, Стёпа…
На том и пошабашили: не смотря на поздний час, отбывает неугомонный кум до дому- до хаты…
- Ты попозжа выходи во двор. Я сам запрягу Орлика. Так надёж-нее будет.
- Да ладно тебе, Стёпа, за мною как за малым дитём ухаживать. Неужто …
- Сказано тебе, не суетись? Значит не суетись! Я за тебя нынче в ответе. – строжится хозяин. – Должён же я всё проверить. Жди. Стукну в окно …
* * *
… Во двор Евсей выходит в совсем непотребном виде. Видно, ещё пару раз, в отсутствии кума врезал «на посошок».
- Грудь-то запахни, храбрец! Да тулуп сразу напяль, чтобы до-машнее тепло сохранить. Морозец-то крепчает. – незлобно ворчит Степан.
- А погода-то, как на заказ! – щерится Евсей. – Глянь, как вызвез-дило!
- К морозу, однако. В Рождество-то завсегда так …
- Да какой там мороз? – хохочет Евсей и плечом толкает кума в сугроб. – Нас морозом-то не напужаешь! Застрашшал бабу титьками!
«Ой, мороз-моро-о-з, не морозь меня!» - горлопанит Евсей слова сибирской застольной.
- Полно тебе, кум! – ворчит Степан, поднимаясь на ноги. – Ты лучше в дороге за притужальником следи. Старовата подпруга-то. Ненароком ослабнет.
- Всё чин-чинарём, дружище! Не впервой. Мой Орлик с завязан-ными глазами дорогу к дому найдёт. Проверено.
- Дай Бог. Дай Бог…
- Да чё ты всё каркаешь и каркаешь, Степа? Эти двадцать вёрст мы в одночасье одолеем! Всё будет в полном порядке …
- Дай Бог. Не спокойно что-то на душе. Видно, к смене погоды, од-нако.
- Ну, челомкаться мы не будет, не девки, а доброе слово в дорогу никогда не помешает.
- Ладно, Евсей. Жди к полудню с гостинцами. С Рождеством тебя Христовым! Поздравь от меня Пелагею Ивановну…
- Спасибо на добром слове!..
II.
… Со двора Евсей выехал в прекрасном душевном расположе-нии. Мирный санный скрип да спокойное дыхание Орлика настраивали на спокойный лад.
« … Зря-то гнать жеребца нет нужды… Орлик-то сам дорогу знает …» - размышляет Евсей, погружаясь в дрёму.
* * *
Меж тем, розвальни выехали в чисто поле. Зарождающийся ро-жок луны тускло лил свой желтый свет на извивающуюся меж холмов санную дорогу.
Евсею не спалось. Томило непонятное предчувствие.
«Надо бы дробовик проверить. Ненароком волки по дороге… Вон, в запрошлый год под Ельцовкой Митрича чуть не слопали …»
Возница пошарил в сене. Достал ружьё. Переломил ствол.
«Заряжено…»
Нащупал рядом с собою патронташ.
«Туточки … Вот и славненько! Гостинцы для непрошенных гостей – на месте…»
На душе стало, вроде бы, поспокойней.
Мерин, пофыркивая, бодро семенил по хорошо наезженной сан-ной колее. Миновали последний сосновый околоток. Дальше путь ле-жал по ровной, словно обеденный стол равнине…
«Во, молодец, Орлик! Скоро Ельцовка. А там – рукой подать до Рогожки … Закемарить можно …» - размышляет Евсей, снова погружа-ясь в сладкую дрёму …
* * *
… Очнулся возница от какого-то странного толчка и чьего-то мяг-кого баритона:
«Не дремай, кучерило! Святки проспишь ...»
Погода вдруг резко изменилась. Порывистый боковой ветер бро-сал в лицо пригоршни колючего снега. Морозец крепчал.
«Эх, Стяпан! Накаркал …»
А тем временем повалил густой снег. Снежное одеяло враз накрыло сани, покрыло толстым слоем тулуп Евсея, превратив его фи-гуру в подобие снеговика.
Ветер крепчал, превратившись за считанные минуты в ураган.
Равнина и звёздное небо укрылись за плотной снежной пеленой.
«Отродясь такого не было! Откуда что взялось?» - забеспокоился Евсей. – «Прав был Стёпа. Надо было переночевать у него …»
Орлик с лёгкого намёта сначала перешёл на медленный шаг, а вскоре и совсем встал. Храпя и раздувая ноздри он не реагировал ни на команды хозяина, ни на вожжи и плеть. Хмель мало-помалу прохо-дил.
Пришли ясность ума и трезвый рассудок.
«Нельзя останавливаться. Заметёт ведь... Надо двигаться …»
Евсей с молодецкой лёгкостью сбросил с себя тулуп и выпрыгнул из саней.
«Не иначе, бес попутал! Свят, свят, свят!»
Он трижды перекрестился, отвесив поклоны и зашёл, было, спе-реди саней, по-доброму обняв заснеженную голову Орлика.
- Ну, что, дружище? Растерялся, поди? Не дрейфь! Со мною не пропадёшь!
Отчаявшись поначалу добиться от мерина взаимности, Евсей успокоился.
«Приморился, видно, дружбан! – похлопал он жеребца по хреб-тине. - Переждём малость, да и двинемся. Не впервой».
Возница аккуратно смёл с Орлика толстый слой снега и, накинув на него теплую попону, снова улёгся в сани, закутался поплотнее в ту-луп и задремал…
Ураганный ветер, меж тем, поумерил свою страсть, а чуть позже – и вовсе пошёл на убыль, стих. Снова большими хлопьями повалил гу-стой снег. Орлик, что-то почуяв, смачно заржал и потянул за собою са-ни.
«Ну, вот и ладушки. Молодец!» - похвалил его хозяин – «Умница! Шагай пока что в одёжке. Попонку-то скинем попозжа.»
На душу Евсея окончательно пришли покой и уверенность, что в скором времени всё образуется. А старый друг Орлик дорогу к дому завсегда отыщет…
Вскоре мерин перешёл на мелкую рысь и Евсей вовсе успокоился. Снова задремал… Снегопад внезапно прекратился. На небе прояви-лась полная луна. Заржал Орлик.
«Что за чудеса в решете?» - оторопел Евсей. – «Скоко на белом свете живу, а такого отродясь не видывал: полная луна в начале меся-ца! Расскажу кому, не поверят! Засмеют!»
Евсей высвободился от тулупа и выскочил из саней.
В полном лунном свете он увидел рядом с дорогой за высоким дощатым забором огромный бревенчатый дом. Резные ворота были гостеприимно распахнуты настежь, как бы приглашая случайных пут-ников отведать хозяйского гостеприимства.
«Ну, и дела! Не понял! Это что? Ельцовка, что ли? Одна-а-ко!» - удивился Евсей. - «Поди, сбились мы с тобою, друг мой ситный, с до-роженьки!». – похлопал по холке своего друга хозяин. – «Отродясь здеся домов не бывало! Не в ту степь, дружок, мы с тобою забрели!»
Сняв с мерина попону, Евсей бросил её в сани и, взяв Орлика под уздцы, направился к дивным воротам. Миновав резное чудо, он поди-вился, царившим повсюду аккуратности и порядку.
В глубине двора – огромная поленница, добротный амбар, бань-ка. Подведя Орлика к яслям, Евсей накинул вожжу на перевязь, затянул её покрепче и направился к крыльцу дома. Широкие окна с диковинны-ми резными наличниками были полны света.
«Поздно ведь уже. А здесь будто ждали меня?» - с недоумением подумал Евсей и постучал в дверь.
Ответа не было. Он снова постучал и, не дождавшись хозяйского приглашения, вошёл в огромную, хорошо освещенную горницу.
- Доброго вам здоровьичка, хозяева! С Рождеством Христовым! - как можно громче прокричал Евсей.
- И тебе тем же самым по тому же месту. – ответил ему из-за цве-тастой ситцевой ширмы хриплый старческий голос. – Разболокайся, коли уж зашёл.
От такого гостеприимства у Евсея побежали по хребтине мураш-ки.
- Мне бы, это, того … с мерином разобраться. Водички ба … - как можно спокойней произнёс он.
- Возьми там, у входа ведёрко да напои своего Орлика.
- Откуда знать-то тебе, мил человек, имя мерина моего? – ис-кренне удивился Евсей.
- А мне по званию положено знать всё. – проскрипел голос неви-димого собеседника. – Я и про тебя, Евсей, всё ведаю. Хочешь? Рас-скажу …
- Чё про меня-то говорить? Ты о себе слово молви.
- Время придёт, узнаешь …
- Ну, так я водичку-то возьму?
- А чё же? Бери. Не жаль …
Схватив ведро с водой, Евсей мигом выскочил на крыльцо.
«Нечисто тут, однако! Надо рвать когти отсюдова, пока не случи-лось что…»
Он подошёл к Орлику и, потрепав по обледеневшей гриве, поднес к его морде ведёрко с водой.
- Пей, дорогой. Пей. Приморился, дружок. – как можно мягче про-изнёс Евсей. – Бежать, однако, нам с тобою надо с этого двора. Вот тебе немного сенца. Пожуй, а я вмиг обернусь. Ведёрко-то вернуть надо. Ты, сенца-то, всё-таки, пожуй. Дорога, по всем признакам, пред-стоит нам с тобою дальняя. Я сей час …
В большом душевном смятении Евсей снова поднялся на крыльцо и вошёл в горницу.
- Я это, того. – робко произнёс он. – Ведро вернул на место. Спа-сибочки! А мне в путь-дорогу пора…
- От чего бежишь так скоро?
- Делов много дома. Да и гостей жду завтрева. Сочельник ведь начался …
- До Рогожки тут рукой подать. Враз управишься …
- Да вот заплутал, однако, я. Не подскажешь, мил человек, в какой стороне Рогожка будет? Место-то это для меня не знакомо. – робко произнёс Евсей.
- Как не подсказать? Я и довести могу. – проскрипел голос из-за занавески. – А это место действительно мало кому из мирян знакомо. Обычно, его обходят стороной. Чертякино. Можа слышал?
Евсей в ответ растерянно мотнул головой.
- Повезло тебе, что сюда попал.
- Сам-то я из Рогожских. – полушёпотом произнёс Евсей, робко оглядывая горницу. – А в гостях я был у кума. Хороший человек он. С детства знакомы …
- Да наслышан я о твоём куме ...
«Матерь Божья!» - мысленно удивился Евсей, глядя на пустой Красный угол избы. – «Иконы-то куда подевались? Ай безбожники тута обитают? А можа сила нечистая?»
Он трижды перекрестился и отвесил глубокий поклон в сторону Красного угла.
В тот же момент избу затрясло, с полок посыпалась кухонная утварь.
- Ты чё ета творишь, твою мать? – заорал скрипучий голос. – Не поминай здеся о Боге! Тьфу, тьфу,тьфу!
Вдруг, горница наполнилась каким-то жутким, надрывающим душу жужжанием. Поднялся сильный ветер. Стало нестерпимо жарко.
Евсей на непослушных, сделавшихся ватными ногах кинулся к двери. Но она оказалось запертой.
Тотчас все свечи погасли и стало совершенно темно.
Вдруг, в окне появилась огромная свинячая рожа с огромными красными, светящимися глазами.
- Свят! Свят! Свят! – произнёс в ужасе Евсей. –
о прочитанном!