недавно таких жизнерадостных созданий. – Никто не желает? Чего молчите? Кто из вас достоин?... Нет таких? Конечно! Могло ли быть иначе?
Все стояли обескураженные, молча отводя глаза.
Тем временем Юна приблизилась к женщине, а та замерла. Опять этот странный ритуал. Ненормальная что-то почувствовала, словно могла видеть Юну. Потом небольшая пауза, которая могла показаться вечностью. Вдруг женщина подняла руки и отмахнулась, как от наваждения. Она ничего не хотела. Она все знала, понимала, но не хотела, и это было заметно. Сорвалась с места и кинулась прочь. Юна догнала ее, на мгновение остановилась, оглянулась, посмотрела на людей стаи, весело махнула рукой и… исчезла. Исчезла навсегда. Спустя тысячелетия она обрела свою новую жизнь…
Все долго молчали, провожая взглядом женщину. Та прошла сотню метров, открыла дверь полуразрушенного дома, которая отчаянно заскрипела, и скрылась в своем жилище. Она тоже вернулась в свою жизнь. В жизнь, которая была на нейтральной полосе между двух огней.
- Уходим отсюда! – скомандовал Ворчун, собираясь ретироваться, - ничего, через несколько дней девочка будет с нами. Пошли!
Вдруг посмотрел на Илью и замер…
- Ты что?... Что с тобой? – изумленно воскликнул он.
- Господи, как вы мне все надоели! – воскликнул тот.
- Ты куда собрался?... Эй!... Ты в своем уме! Ты идиот?
- Такой же, как и вы! – произнес Илья, а глаза его горели. Он что-то хотел сделать. Он должен был что-то сделать. Наконец, он был к этому готов! А люди стаи с удивлением на него взирали.
- Ну, ты даешь! – прошептал Ворчун.
- Да идите вы все! – крикнул Илья и… исчез. Исчез совсем.
Глава 23
В палате было тихо, спокойно, даже уютно. Стояла изящная мебель – диванчик, небольшой шкаф, на подоконнике виднелась ваза с диковинным растением. Если бы не знать, что это уважаемое лечебное заведение, можно было подумать, что все происходило в квартире респектабельного дома. У окна находилась кровать, на которой без движения лежал человек. К нему проводками был подключен аппарат, который весело мигал лампочками, тихо, размеренно шурша. Здесь находились еще четыре человека – трое мужчин и женщина. На одном была надета полицейская форма. Под расстегнутыми белыми халатами Алексея и Оли виднелись строгие черные костюмы. Четвертым был врач-нейрохирург. Все чинно выстроились перед телом, лежащим на кровати. Лица людей были сосредоточенными, серьезными, даже строгими. Они с уважением взирали на тело и молчали. Так продолжалось какое-то время. Наконец доктор подошел к аппарату жизнеобеспечения, нажал на заветную кнопку, и тот умолк. Кромешная тишина повисла в палате, люди продолжали молчать. Врач пощупал пульс, открыл, потом закрыл несчастному глаза, взялся за край простыни, под которым лежало тело, бережно потянул и укрыл его целиком.
- Все, – торжественно произнес он. А остальные продолжали смотреть, ничего не говоря. Они не могли сдвинуться с места, отдавая последнюю дань уважения человеку, который только что их покинул.
- Все! – спустя какое-то время, повторил вслед за доктором Алексей, и люди с облегчением вздохнули… Все было кончено… законно и гуманно.
И тут белая простыня зашевелилась. Потом она слетела с головы, и показалось тело человека в больничной пижаме, которое вдруг заорало:
- Придурки! Вы чего творите? Какое “все”?
Люди в ужасе замерли, ничего не понимая. Они оцепенели, а тело продолжало размахивать руками и кричать:
- Совсем с ума сошли? Живого-то человека!...
Но присмотревшись, воскликнуло:
- Ах, красавцы! Ну, какие! Вырядились! – потом грязно выругалось и разумно продолжило:
- Я еще живой, а эти уже в черненьком! Красота! Поторопились, мерзавцы?
Первым очнулся участковый и захохотал.
- Ну ты, парень, даешь! Первый раз такое вижу! – и снова залился громким смехом.
- Я тоже такое в первый раз вижу! – продолжало тело. Оно отбросило простыню, скинуло ноги с кровати, и рухнуло на пол. Поползло. Попыталось встать, но ничего не получалось. За долгие месяцы лежания ноги ослабли и не слушались. Зато слушался язык. Тело, столько времени молчавшее, теперь громко и смачно ругалось на всю палату. Оля и Алексей в ужасе на него смотрели, а участковый продолжал хохотать.
- Помогите же ему! - наконец воскликнула Ольга, - Илья, Ильюшенька! Ты жив!
- Я тебе не Ильюшенька!... Да пошла ты! Не трогай меня! – и грозно зарычало, отталкивая подбежавшую жену, пытаясь ползти дальше.
- Убийцы! Палачи в черненьком!... Не тот дресс-код! У палачей другая униформа! Ну, ты посмотри! Человек еще жив, а эти уже обрядились – вот цинизм!... А где священник? Я же крещеный! Почему на шоу батюшку не пригласили?!... Сволочи!... Как собаку,… - продолжая ползти на четвереньках, выкрикивало тело, - …как паршивую дворнягу… Не трогай меня, шалава!... – грозно заорало оно.
От этих слов Ольга, которая пыталась ему помочь, отбежала в дальний угол, а мужчины в нерешительности замерли.
- Да пошли вы все!...
Тут тело рухнуло, распластавшись на полу. Руки устали, ноги устали, но оно продолжало выкрикивать:
- А приговор? Где приговор? Эй, служивый, будь другом! – весело попросило оно участкового. - Дай бумажку. Вон лежит на столе… Спасибо! Вот, хорошо! Сохраню! На память оставлю! На стенку повешу – всем буду показывать!... Ну что, друг детства, пароль нашел? Не нашел? Вот беда!
Тело снова встало на четвереньки, продолжая двигаться к двери.
- Пароль! Паролик! Ты же думал, что я идиот? Нет, не идиот? Извини!
- Куда вы, больной? – воскликнул врач, - вам срочно нужно поставить капельницу. Вам нельзя…
- Да пошли вы все… Вдруг тело остановилось, оглянулось на доктора и сказало:
- Уважаемый киллер, а денюшки им не возвращайте. Разрешаю! Можете оставить себе.
После этих слов тело уперлось лбом в дверь, толкнуло ее и выползло наружу, а из коридора еще долго слышались бранные слова.
Оля очнулась от перенесенного шока, посмотрела на полицейского, который все еще не мог прийти в себя – он всхлипывал, заходился смехом, и утирал слезы. Потом перевела беспомощный взгляд на Алексея, но тот рассеянно отвел глаза, и спросила врача:
- А он мог что-нибудь слышать тогда… там… ну, когда находился в коме? - на что доктор разумно ответил:
- Говорят, некоторые уникумы не только слышат, могут даже в своем летаргическом сне перемещаться, захаживать в знакомые, дорогие им места. Например, в офис или домой. Ну, это уже из области фантастики.
- Какой кошмар! – прошептала она.
Через неделю он ехал в поезде. Его тело еще не окончательно восстановилось, он испытывал слабость, но он был жив, и больше ждать не хотел ничего. Потом короткая остановка на далеком полустанке, потом автобус. Дальше его проводили пешком через небольшой лес. Снова автобус. Потом по бездорожью короткий маршрут на УАЗ-ике. Наконец добрались до места.
- Извини, брат, дальше не могу, - сказал провожатый. - Тебе туда. Спустишься с холма, пройдешь…
- Я знаю, спасибо, - ответил Илья, пожав мужчине руку, а глаза его смотрели вниз на равнину, где виднелись несколько полуразрушенных домов. Это был конечный пункт его путешествия.
Постучался, толкнув дверь, которая отчаянно заскрипела на старых ржавых петлях, вошел в дом и прикрыл ее за собой. В печи едва поскрипывали остатки горящих дров. Было холодно и темно. За столом сидела женщина. Он сразу же ее узнал. Перед ней стоял стакан и початая бутылка.
- Совсем ум потеряла?! – воскликнул Илья, подходя к столу.
- Эй, ты кто такой?... Стой, куда понес? Верни бутылку!… Вот ненормальный!
Но он уже вылил пойло в раковину.
- Чего тебе от меня нужно?
- У тебя будет ребенок, а ты пьешь! – зло сказал он.
- А тебе какое дело?... Не будет никакого ребенка.
- Как не будет? – закричал он.
- Ты кто такой? – повторила она.
- Не важно.
- К кому пришел? Здесь больше никого нет. Ушли все.
- К тебе.
- Совсем стыд потеряли…, - встала, открыла дверцу шкафа и достала еще одну бутылку.
- Поставь на место, - тихо сказал Илья. – Почему не будет ребенка?
- Потому что ублюдок мне не нужен. А ты кто такой? Папаша, что ли? Не припомню я тебя. Даже если так, все равно ничего не будет. Договорилась я с санитаркой, отведет в госпиталь, там помогут. На кой он мне нужен?
- Ребенок ни в чем не виноват, - сказал Илья.
- Ублюдок он, а не ребенок.
- Ребенок. Человек.
- Человек?... Ты-то кто есть? Господь Бог или дьявол? Морали мне читать!
- С сегодняшнего дня я твой ангел, запомни это.
- А зачем мне ангел? Не нужен он мне, - тихо, устало ответила она и посмотрела в окно.
- А квартира в Москве тебе нужна? Деньги. Много денег, - и он назвал сумму.
Женщина задумалась.
- Что дальше?
- Родишь и запишешь дочку на меня, если тебе она не нужна. Я ее удочерю.
- Откуда знаешь, что будет дочка?
- Знаю.
- Точно, ангел.
- Ну что, согласна?
- Куда ты меня повезешь?
- Тебе не все равно? Увезу отсюда. У тебя будет жилье, еда, все, что нужно для жизни…
- Зачем тебе это?
- Не важно. Согласна?
- Не понимаю…
- Тебе не нужно ничего понимать. Просто родишь и все.
- Я подумать должна.
- Есть что терять?
Она оглядела дом и пробормотала:
- Нечего.
- Собирайся.
- А чего тут собираться?
Женщина встала, накинула тулуп, натянула на ноги сапоги, потом оглянулась на стену. Там висела фотография, на которой были видны молодая красивая девушка и симпатичный мужчина. В этой юной особе едва можно было различить черты лица женщины, которая стояла перед ним. Она подошла, сняла ее со стены, вынула из рамки, снова посмотрела.
- Муж? – спросил Илья.
- Да, - коротко ответила она.
- Что с ним?
- Убили.
- Пойдем, - и спрятала фотографию за пазухой.
- Да, пойдем.
- Тебя как зовут?
- Аня.
- А меня Илья.
- Ангел – Илья. Поняла.
Она повязала на голове платок, и они вышли из дома.
В лицо ударил шквалистый ветер, и крупные капли начали биться о тонкий слой снега, оставляя в нем черные дыры. Дождь в январе! Он взял женщину под руку, и бережно повел в сторону холма.
- Кавалер! – буркнула она.
Вдруг в километре раздался взрыв, потом еще один и еще, яркие вспышки начали появляться в отдалении. Грохот усиливался. Казалось, стреляют уже со всех сторон.
- Надо бы вернуться. В подвал спуститься, - сказала женщина.
- Пригнись, нам немного идти, - крикнул он.
- Немного. А много и не нужно, - возразила она. Но Илья чувствовал, что ничего ужасного произойти не могло. Почему? Не знал, но был в этом твёрдо уверен.
- Ладно, пойдем, ангел, - сказала она, оттолкнула его, ускорила шаг, закуталась в тулуп и теперь шагала впереди. А дождь все усиливался. Ветер завывал что было сил, снаряды рвались повсюду…
Может быть, нельзя рисковать? Может вернуться? – вдруг подумал он. Сейчас он рисковал не только собой. - Переждать?
И тут он услышал громкие шаги. Нет, не взрывы, именно шаги, знакомые до боли. Ураганный ветер сносил их в сторону, но они снова и снова повторялись. Уже были совсем близко, хотя грохот стоял невообразимый, но он знал точно, кому они принадлежат. Вдруг крикнул:
- Снова ты? За мной что ли пришла, красавица?
И тут ему привиделся знакомый низкий голос. Перепутать его было невозможно ни с чем. И смех. Зловещий смех:
- Нужен ты мне, малохольный! - хохотала тетка.
В следующее мгновение он ее увидел. Она топала в отдалении, а ноги ее, обутые в валенки и калоши, чавкали, утопая в грязи.
- Ладно, не обижайся, шучу я. Не сейчас. Не время ишшо! - радостно орала она, перекрикивая шквалистый ветер и грохот снарядов. И тут ему стало хорошо
