и не разобьется.
Она ненадолго задумалась, потом спросила:
- Ему так плохо?
- Ему только тогда хорошо, когда он летит. И пока он летит - ему хорошо.
- А если бы он был уверен, что ничем не рискует, что может летать, как мы, он стал бы это делать?
- Наверное, нет. ЭТОТ нет. Но нашел бы себе что-то другое.
Она уже не слышала его и неотрывно следила за крошечной черной точкой на далеком трамплине:
- Вот он оторвался и не касается спуска. Только ветер в лицо и земля далеко под ногами. Какой бешеный, сумасшедший восторг сияет в его глазах, как будто вся жизнь помещается в этом коротком полете... Ты видишь порыв ветра из-за той горы? Он скоро настигнет, он швырнет его на землю. Хочешь, я помогу ему, и человек не упадет? Он долетит! Он останется жить!
- Какой смысл? Значит, человек разобьется в другой раз, где-нибудь на другой горе, - заметил он.
- Я не понимаю, зачем все это? Через час он окажется в больнице, у него будет переломан позвоночник, у него никогда не будет семьи, не родятся дети. Он не сможет ничего создать, сделать! Зачем он пришел в этот мир, зачем явился сюда?
- Он будет до глубокой старости сидеть в инвалидной коляске и вспоминать, как он летал.
- Летал!... И это все?
- Наверное, это немало...
Мгновения превращались в секунды, часы сменяли дни. Где-то на далеком-далеком востоке сейчас вставало солнце, а на западном побережье было совсем темно, и тогда они устремились наперекор этому движению, чтобы укротить ночь и увидеть все на свете. На этом чудесном свете...
Наступило 3 января…
- Ты обещал показать мне любовь. Что это, и какая она у людей?
- Не знаю.
- Не знаешь? Ты не знаешь? Это великая сказка, неуловимая, но столь желанная мечта каждого, кто является и живет на этом свете. Это то, ради чего они приходят сюда.
- Смешная! Тогда покажи ее мне ты!
А она трепетала всем своим существом от предчувствия или смутного воспоминания. И он, поддавшись ее настроению, волновался тоже.
- Любовь - она везде, я знаю это точно, она в каждом из людей.
- Ну-ну, - снова усмехнулся он.
- Смотри, эти двое. Они сидят в красивом зале, пьют дорогое старое вино. Им приносят замечательные блюда. Они так красивы. Какой неземной аромат ее духов. Наверное, от запаха и вина у этого красивого мужчины голова идет кругом. На ней восхитительное платье и прическа. Как замечательно - быть женщиной, красивой и молодой. И когда тебя так любят! – с восторгом воскликнула она.
- А мужчина достает из кармана подарок, и дорогое колье обвивает ее тонкую шею. Женщина в восторге!
- И говорят они о любви. Может быть, это и есть та самая любовь? – прошептала она.
- Может быть. Но вечером, придя, домой, этот красивый мужчина из другого кармана достанет тоже дорогое украшение и подарит его уже своей жене, и будет говорить все те же слова. А на самом деле, он не любит ни ту женщину, ни другую. Но это уже совсем другое...
- А эта девушка, которая так любит в постели своего мужчину. Она ничего не говорит, но делает это?
- Они просто занимаются любовью, а потом он заплатит ей деньги.
- Как можно “заниматься” любовью и не любить?
- Они так это называют. Думаю, это тоже не совсем то.
- Тогда, где она - эта любовь? И есть ли она вообще?... Может быть, эти? У него никого больше нет и у нее тоже. Они вдвоем, и ничто не мешает им быть вместе. Он говорит те же слова любви, а она отвечает ему, и делают они все, что хотят.
- Мужчина слишком стар для любви и для нее. А девушка никогда не родит ему детей. Она не любит, лишь уступает. Он богат, а она красива и юна. Это тоже совсем другое. Брачный договор - так они это называют. Брак, но не любовь. Уж лучше платить за это, чем называть любовью.
- Значит, мы ее не нашли? - и она вздохнула, словно потеряла что-то дорогое. - А посмотри на этих!
- Эти совсем еще дети! – отмахнулся он. - И не могут знать о ней ничего.
- Зато как они держат друг дружку за руки! Если они смогут, когда вырастут, так же идти по этой дорожке, держась за руки и глядя друг другу в глаза - может быть, это и есть любовь?
- Может быть! – задумался он, - не знаю. Почему же взрослые так не умеют?
- Твои взрослые про нее слишком много знают... Или не знают о ней совсем ничего, а просто боятся. Но мы еще найдем эту любовь. Она есть - я знаю это точно...
- Ты смешная…
И снова полет, и скорость, и ветер в лицо! Иногда не хочется спускаться на землю, но порой так интересно заглянуть в тот мир, зайти в незнакомый дом, подсмотреть что-то еще - новое и необычное. А значит, снова падение, и приземление, и новая сказка…
4 января.
- Смотри, как тут весело! Какие все смешные. Машут руками, кричат. Они напоминают зверушек.
Она устроилась под самым потолком огромного зала, и теперь наблюдала за странным скоплением людей.
- Это потому, что здесь происходит очень взрослая игра.
- Даже взрослее, чем там, на трамплине?
- На трамплине детские шалости по-сравнению с этим.
- Что же они делают? Вот этот, похожий на фазана, который громко кричит и машет крыльями, или тот, напоминающий осла, который все время кивает головой и раздувает щеки.
- Играют. Делают ставки. Это биржа. Покупают дешевле - потом продают дороже. Во всяком случае, так им кажется. Это не всегда получается, но они очень стараются, поэтому так похожи зверят. Хотя этот ослик, который думает, что сейчас ему все удается, просто осел, потому что скоро все проиграет и начнет кричать и размахивать руками, как тот фазан.
- А что за рисунки на стене?
- Графики. Они отражают цену товара или значимость какой-нибудь фирмы. Но все не совсем так. Стоит какому-нибудь человеку на другом конце планеты, далеко за океаном, сказать в новостях что-то плохое, и эта линия поползет вниз или наоборот. Только щеки у этого человека должны быть толще, чем у того осла. И его все должны знать.
- Как интересно! А если мы этому человеку с толстыми щеками подскажем, что нужно говорить, и он сделает это, получится обман?
- Конечно! Ты поняла правила игры. Обычно так и происходит.
- Но ведь это не имеет никакого отношения к реальной действительности!
- Схватываешь на лету!
- То есть, просто обман? – удивилась она.
- Это игра, - терпеливо объяснял он, - а если все будут играть по-честному, теряется смысл.
- Тогда в чем идея?
- В том, чтобы эти фазаны верили во все, что им говорят, как ослы . И только единицы, знающие истину, будут выигрывать.
- Ты меня путаешь. Любой обман в результате вскрывается. Не может быть столько ослов.
- Да. Но случится это нескоро, и тогда мистер “толстые щеки” извинится задним числом.
- И все?
- Конечно. Они так играют. А за это время благодаря неожиданной информации немногие посвященные выиграют, а миллионы проиграют.
- Поэтому здесь нет ни единого окна и такой искусственный свет?
- О да! Декорации должны быть правдивы, но абсолютно далеки от действительности.
- Я понимаю! Понимаю!... Живой яркий лучик солнечного света может заставить кого-то задуматься - не ОСЕЛ ли он? И все верят?
- Большинство! А чем больше это стадо, тем легче им управлять. Когда человек наедине с собой, он способен задуматься о чем-то еще, но когда все вместе, они лишь смотрят друг на друга и повторяют движения.
- Может быть, им так легче защищаться, когда они вместе? Это инстинкт самосохранения!
- Пожалуй, ты права, такую толпу не заведешь в газовую камеру, но окружить их, идущих с лозунгами и песнями, колючей проволокой очень легко… Не расстраивайся, эти, которые толпятся здесь, хотя бы не стреляют друг в друга. Разве что иногда в самих себя.
- Они что-нибудь еще делают?
- Эти нет.
- А если кому-то все же удается выиграть, что тогда?
- Снова приходят сюда, чтобы проиграть. Эта игра не имеет конца.
- Они не хотят что-нибудь сделать? Ну… Посадить пальму, построить дом, полететь на Луну?
- За них это сделают другие.
- Теперь я поняла, почему здесь все так похожи на зверушек. Они ими почти стали... Так смешно... Спасибо тебе. Все так интересно!
И много-много хронометров на белоснежной лысой стене показывали свое время, каждые - строго свой час. Они разделили мир на пояса. Но почему бы не взять в руку кисточку и не раскрасить эти полоски круглой планеты в веселые цвета? Получилось бы очень красиво...
5 января.
- А ты не хочешь пригласить меня в театр?
- Театр? Сто лет там не был. Впрочем, почему бы и нет, тебе понравится.
- Ваш театр – это тоже игра?
- Пожалуй, самая высокая игра, на которую только способен человек.
- Ах, как красивы эти люди в необычных нарядах на сцене… среди бархатных кресел и лож зрительного зала под удивительными люстрами, откуда с высоты потолка спускаются водопады хрусталя и света.
- Света, который сейчас погаснет, и начнется спектакль.
- Зачем его гасят? - спросила она.
- Ну…
- А я знаю. Чтобы люди в зрительном зале не стеснялись своих слез… Вот в центре появился статный высокий старик. Он за сценой едва ходил, а теперь, словно скала на каменных ногах, ведет остальных за собою, и все смотрят только на него и слушают его мощный голос.
- Это великий актер. Но все это лишь игра, и пьеса придумана.
- Тогда почему люди плачут и верят этому старику?
- Потому что он гений.
- Гений обмана?
- Гений великого обмана. И люди, глядя на него, узнают в этой придуманной истории свою не придуманную жизнь и самих себя.
- Поэтому смеются и плачут? И поэтому их душа очищается, а после спектакля они уйдут в свой мир немножко добрее и лучше. Но, может быть, тогда это не обман, а сама правда?
- Не знаю.
- Я знаю. Это и есть правда и сама жизнь… Вот зрители встали, они прощаются с актерами, аплодируют. А великий старик желает спрятаться за спины других и поскорее уйти со сцены. Почему?
- Такое редко, но случается. Он не любит славы и все, что хотел сказать сегодня - уже сказал.
- А теперь торопится домой?
- У него нет дома.
- Почему?
- Потому что всю свою жизнь он служил сцене.
- Вот почему все разошлись, а он никак не уйдет! Но где же его семья?
- У него нет ни семьи, ни дома.
- Но почему?
- Потому что всю свою жизнь он служил сцене.
- Он беден?
- Он не может даже позволить себе умереть.
- Почему?
- Потому что за долгую жизнь он не заработал ни на гроб, ни на клочок земли на погосте.
- Подожди. А как же те актеры, которые в дорогих нарядах и шубах садились после спектакля в красивые машины, и ехали в свои уютные дома? Они что, лучше его?
- Нет, не лучше, но пока они зарабатывали деньги, он служил сцене.
- Поэтому он так беден?
- Беден?... – он молчал и думал, не зная, что сказать. Вдруг, неожиданно для себя, пробормотал:
- Пожалуй, он богаче их всех!...
Она украдкой на него посмотрела, улыбнулась, но он не заметил ее взгляд, полный восторга, надежды и огня. Она благодарна была ему за эти слова. А он долго еще не мог оторвать взгляд от сцены…
- Ты не устала? – наконец очнулся он.
Они снова мчались в безумном полете, и огоньки большого города становились меньше, а звезды ближе и ярче.
- Мы не умеем уставать. Ты забыл?
- Нет, не забыл, просто хотелось сказать или сделать что-то...
- Спасибо, ты очень внимателен, тебе это удалось. Но снова вперед! Хочу без перерыва, без остановки, только вперед. Вперед - навстречу рассвету...
6 января.
Солнце заливало знойными полуденными лучами зеленую долину, склоны гор, и весь этот мир, на холмах которого трудились люди. Наверное, когда-то в древности так строили пирамиды, перекатывая вручную тяжелые глыбы на непомерную высоту.
- Теперь они летают в космос, создают
