Верующий в бога - еще не Homo sapiens (Глава 23 - ДАЛАЙ-ЛАМА XIV)

так же проверяйте и мое учение, и только убедившись в его истинности, принимайте его!» — говорил Будда.
— Это еще одно существенное различие, и не в пользу монотеистических религий, где не спрашивают твоего мнения. А как насчет сотворения мира?
— Мир считается «никем не созданным и никем не управляемым»; в то же время вопрос о том, есть ли у мира начало, считается «не имеющим ответа», а также нет единственного мироздания, число миров считается бесконечным.
— Браво! Точно так считают многие современные ученые. А как борются с ересью?
— Ереси нет по той причине, что нет единого канона текстов, общего для всех школ.
— А как же Трипитака?
— Это общий сборник буддийских текстов, в последней махаянской китайской редакции — 220-томное издание. Нет общих и непререкаемых для всех школ догматов, нет провидения, за что буддизм часто называют «религией самоспасения». И, в конце концов, — буддийская толерантность. Последователь буддизма может быть одновременно последователем других религий. В Японии, например, 90 % буддистов одновременно являются и синтоистами, в Китае — даосистами. Никто никого не преследует из-за этого.
— И нет религиозной организации аналогичной церкви.
— Да, буддийская сингха является сообществом, а не организацией.
— Спасибо за исчерпывающую информацию, а теперь, когда Вы просветили меня и наших читателей относительно сущности буддизма, позвольте перейти ко второй части нашей беседы, к институту далай-ламизма. Видимо, он отличается от института папства или патриаршества в христианстве.
— Далай-лама — духовный лидер тибетского народа. В переводе с монгольского «далай» — «Великий океан», «лама» — учитель. В тибетском буддизме Далай-лама — тулку, что значит линия передачи в тибетском буддизме школы Гелугпа, восходящая корнями к 1391 году. 
— Можно подробней об этой школе?
— Гелугпа — традиция буддийского монастырского образования и ритуальной практики, основанная в Тибете ламой Чже Цонкапой (1357–1419). Известна в монгольском мире также как «желтая вера».
Цонкапа — один из величайших наставников буддизма. Он реформировал буддизм у себя на родине, чем спас его от деградации и сохранил последователей Будды для будущих поколений. Его реформа состояла в очищении буддизма, возобновления монашеской дисциплины в монастырях Тибета, которая изрядно пошатнулась, а также борьба с неверным толкованием Дхармы.
— Видимо, с монашеской дисциплиной труднее всего, — улыбнулась Лена, вспомнив свои приключения в монастыре Беатрис в романе «Время, когда просыпаются петухи». — Дхарма представляет собой религиозно-моральную доктрину о правах и обязанностях каждого индивида, насколько я поняла.
— Да, именно. Цонкапа вошел в историю не только благодаря своим духовным и интеллектуальным достижениям, но и благодаря необычайной доброте к тибетскому народу. В одной из своих предыдущих жизней Цонкапа, будучи маленьким мальчиком, поднес Будде Шакьямуни хрустальные четки и взамен получил от него раковину. Обращаясь к своему ученику Ананде, Будда предрек, что мальчик переродится в Тибете и сыграет ключевую роль в возрождении его Учения — Дхармы. Будда добавил, что при посвящении мальчик получит имя Сумати Кирти, по-тибетски Лобсанг Драгпа.
Цонкапа, которого в Тибете почтительно называют Чжэ Ринпоче, что в переводе значит «Досточтимый и Драгоценный», никогда не похвалялся личными духовными свершениями, и о глубине его медитативного опыта свидетельствовали лишь его случайные оговорки. Однако он не скрывал своих близких отношений с Буддой Манджушри — легендарным сподвижником Будды Гаутамы. 
Культ Манджушри был особенно популярным в Тибете и в Китае, где его образ встречается во многих легендах. В китайской традиции Манджушри зовется Вэньшу, в тибетской — Чжам. В Тибете земным воплощением Манджушри считался основатель школы Гелуг Чже Цонкапа.
— А теперь поговорим о Вас. Вот справка из Вики: Далай-лама XIV (Нгагвáнг Ловзáнг Тэнцзн Гьямцхó, родился 6 июля 1935, Такцер, Тибет) — духовный лидер последователей тибетского буддизма. Лауреат Нобелевской премии мира (1989). В 2007 году награжден высшей наградой США — Золотой медалью Конгресса. До 27 апреля 2011 г. также возглавлял Тибетское правительство в изгнании (потом сменил Лобсанг Сангай).
— Можно просто Тэнцзин Гьямцхо. 
— По-видимому, это имя нарицательное?
— Да, Тэнцзин в переводе с тибетского означает «держатель учения», в данном случае буддийского, распространено среди последователей школы гелуг. Но мое имя, данное при рождении, — женское, об этом я вспоминаю с юмором.
— Как? Родители хотели, чтобы родилась девочка?
— Нет. Я родился в бедной крестьянской семье, в маленькой деревушке на северо-востоке Тибета. При рождении я получил имя Лхамо Тхондуп, что значит «богиня, исполняющая желания». В Тибете при выборе имен не учитывают пол младенца, поэтому я получил женское имя. Мой старший брат был признан реинкарнацией высокого ламы Такцер Ринпоче и в дальнейшем стал настоятелем одного из самых знаменитых монастырей Тибета — Кумбум. Еще один брат, Лобсанг Самтен, тоже стал монахом. 
— Лама — значит учитель.
— Да, а Ринпочé — буквально означает «драгоценный», это уважительный титул для именования высших лам и перерожденцев (тулку) в тибетском буддизме. Титул Ринпоче прибавляется к имени ламы. 
— В целом — «драгоценный учитель», понятно. В автобиографии «Моя земля и мой народ» Вы пишете: «Если бы я родился в богатой аристократической семье, я бы не смог проникнуться чувствами и чаяниями беднейших тибетцев. Но благодаря своему простому происхождению я могу понять их, предвидеть их мысли, и именно поэтому я так сильно сострадаю им и всегда пытался сделать все, чтобы облегчить их долю».
— Моя семья, как и другие двадцать семей деревушки Такцер, тяжело работала, выращивая овес, пшеницу и картофель. Я был девятым из шестнадцати детей в семье, выжило семь. Когда мне было два года, в деревню прибыла особая группа лам, искавшая новое воплощение Далай-ламы XIII, умершего к этому времени. Когда-то он совершал паломничество по святым местам и посетил нашу деревушку. Его потрясла красота места, и он отметил, что хотел бы вернуться сюда вновь. После соответствующих испытаний я был признан его реинкарнацией.
— А Вы как считаете, это действительно так?
— Я считаю, что далеко не все инкарнации далай-лам были подлинными. Лично я уверен, что являюсь воплощением Далай-ламы V, которого в Тибете называют за заслуги «Великий Пятый», так как в детстве у меня было очень много ярких снов, связанных с этой прошлой жизнью.
— По-видимому, Ваша судьба после этого резко изменилась?
— Да, в четырехлетнем возрасте меня увезли из родительского дома в Лхасу — столицу Тибетского государства, где я был возведен на трон 22 февраля 1940 года. 
— Как изменилась жизнь бедного тибетского мальчика после такого поворота событий?
— Я обучался с шести до двадцати пяти лет от роду, чтобы получить высшую ученую степень геше-лхарамба, что равнозначно степени доктора буддийской философии. В возрасте двадцати четырех лет сдал предварительные экзамены в трех главных монастырских университетах Тибета: Дрепунге, Сэре и Гандене. Заключительные экзамены прошли в главном храме Лхасы во время ежегодного молитвенного празднества (монлама) зимой 1959 года. Утром в экзаменационный день я сдавал экзамены по логике тридцати ученым. Во второй половине дня участвовал в философском диспуте с пятнадцатью учеными. Вечером тридцать пять ученых экзаменовали меня по вопросам монашеской дисциплины и метафизики. 
— Насколько мне известно, Вы блестяще сдали все экзамены в присутствии более 20 000 ученых-монахов и получили звание геше-лхарамбы. Но поворотным моментов в Вашей судьбе стало вторжение в Тибет китайских коммунистов в 1949-м. Вам было всего пятнадцать лет, когда чрезвычайная сессия Национальной ассамблеи Тибета обратилась к Вам с просьбой принять на себя всю полноту духовной и светской власти. 
17 ноября 1950 года состоялось возведение Далай-ламы Тэнцзина Гьямцхо на престол духовного и светского правителя Тибета. 
— В течение девяти лет я предпринимал попытки мирного сосуществования с центральной властью КНР, одобрив Соглашение по мирному освобождению Тибета в 1951 году. К сожалению, найти общий язык с китайскими коммунистами было трудно. После подавления антикитайского восстания я был вынужден оставить Лхасу в ночь на 17 марта 1959 года, чтобы найти убежище в Индии. С этого времени в Дхарамсале (штат Химачал-Прадеш) находится Тибетское правительство в изгнании, там я и живу по сей день.
— В 2001 году в Тибете впервые в истории были проведены демократические выборы на пост Калон Трипа (премьер-министра). В 2007 году Вы заявили, что после избрания политического руководства в ходе всенародных выборов Вы находитесь «наполовину в отставке». Также Вы высказали мнение, что в следующих перевоплощениях Далай-лама не будет являться политическим лидером, а сохранение института далай-лам остается на усмо­трение тибетского народа. С чем связаны подобные заявления?
— В Китае меня считают политическим изгнанником, который под знаком религии ведет деятельность, направленную на раскол Китая. Но я не раз подчеркивал, что, вопреки заявлениям китайских властей, не стремлюсь к независимости Тибета, а выступаю за его демократическое автономное существование в составе КНР. Есть две мантры. Первая, которую постоянно повторяет Китай: «Далай-лама — раскольник и хочет отделения Тибета». И вторая, повторяемая мною: «Я вовсе не настаиваю на отделении Тибета от Китая».
И эти мантры как бы парят в политическом пространстве совершенно отдельно друг от друга и потому малоэффективны. Я пытаюсь донести свой посыл о том, что борюсь за развитие Тибета, чтобы народ там не прозябал. А пока он живет на грани вымирания. Но мне не верят. И если я сейчас прилечу в Пекин, мне сразу наденут наручники и арестуют.
— Вообще, четыре десятка лет в изгнании — это тяжело.
— Родина там, где человеку хорошо. Я беспокоюсь за Тибет, но сейчас у меня родина — в Дхарамсале. Мне там хорошо.
— В марте 2011 года Вы заявили об уходе из политического руководства Тибета. Чем собираетесь заниматься сейчас?
— Теперь я уже не политический руководитель Центральной тибетской администрации (в эмиграции), а только духовный лидер буддизма, и политическое измерение целиком исчезло из моей деятельности. 
— За что вы получили Нобелевскую премию в 1989 году?
— За политическую программу Зона ахимсы, или Зона мира, которую я предложил еще в 1987 году.
— В чем она заключалась?
— В расширении полностью демилитаризированной зоны ненасилия — начиная с Тибета до размеров земного шара. В программе предполагается, что Тибет как зона мира будет освобожден от любых видов оружия и будет местом гармонического сосуществования человека и природы. 
— Этот план еще называют «срединным путем» Далай-ламы XIV. Нобелевский комитет отметил постоянное противодействие Далай-ламы применению насилия в борьбе за освобождение Тибета от китайской оккупации и его «конструктивные и дальновидные предложения для решения международных конфликтов,