ПЛЕМЯ ЛЮДЕЙ

твою, думай! Не пей – а думай! Дур-рак! Не его это… а чьё тогда? Чьё?
Уже на выходе Сергей обернулся:
-Ты же знаешь – я упёртый, Иваныч.
И прикрыл за собой дверь.
 
В клубном закутке, где хранилась аппаратура и инструменты, в том числе и самый дорогой – синтезатор «KORG», на который деньги копились не один год, Илюха и Володя баловались водочкой. Вернее, принесённая в дар бутылка уже закончилась, и наступил черёд самогоночки, коей в райцентре, как и в тысячах других мест по России, торговали тсправно и задёшево. Эффект опьянения  с неё, правда был другой – очень уж быстро вся дрянь  с души начинала подниматься, но что же делать, если с середины восьмидесятых водка стала далеко не всем страждущим по карману? «Пей отраву, хоть залейся…»
-О, Серёга пожаловал! – легко, на расслабоне, обрадовался Володя. – Две недели не было… Чё такой смурной? Жулики одолевают? На вот, замахни стакан – не боись, не палёнка. Без димедрола и резиной не пахнет.
У Володи не было ног. Был сильный и красивый голос, отменный слух, он играл на баяне, клавишных, ударных, на всех гитарах – а вот ног у него не было. После армии обслуживал свадьбы, и в сорокаградусный мороз ночью не дошёл один до дома. Утром его нашли, к жизни вернули, но ноги та пьянка у него забрала. Он всё-таки женился на девушке, которая ждала его из армии, в обмен на обещание больше не пить. Сейчас у них было двое детей и довольно сложные отношения, потому что Володя слово сдержать не сумел. Как он сам говорил: «Зачешется нога ниже колена, руку туда сунешь, а там – чужое… Душа сразу и коченеет. Как не погреться?»
Илюха протянул Сергею стакан.
-С нами поиграешь сегодня?
Сергей втянул в себя несколько мутноватую жидкость, подождал немного, прислушался к чему-то внутри себя, и только потом кивнул. Он уже видел  афишу у клуба, в которой название группы «Илья и компания»  было исправлено местными маргиналами на «Илья и козлы». Также афиша сообщала, что выступление группы будет разбавлено традиционной  дискотекой.
Выпили ещё. Серёга, спохватившись, достал из сумки тушёнку и банку маринада, после чего Володя хотел его расцеловать, но Сергей уклонился.
-Вот что, мужики, - хрумкая огурчик, выпалил он. – Ухожу я из ментовки. Достало всё – мочи нет.
-Ай, молодца! – лицо Илюхи, с некоторым избытком суровости в чертах, расплылось в улыбке. – Давно пора. Давай краба!
Ручищи у него были те ещё – сжал так сжал, гитара в них просто изнемогала от желания поскорее выговориться.
-Куда подашься-то? – осведомился более прагматичный Володя.
-Да в армию вон давно зовут... Начальник связи три места на выбор предлагал.
Пошли на сцену, настраивать инструменты. Немного поджемовали и бросили – надоест ещё за вечер. Вышли покурить. Сразу же к ним подбежал какой-то развязный молодой человек, бросился обниматься с Ильёй, Володей, на Сергее, правда, остановился, ограничившись рукопожатием. Ни Илья, ни Володя особой радости от встречи с этим (как там его… Миша? Паша?) не выказали, и Сергею он тоже не понравился: много текста, и всё ни к селу, ни к городу. Правда, сгонял за водкой и колбасой. Распили и закусили прямо на сцене, после чего этот Паша-Миша ухватился за гитару Сергея, и тот не выдержал.
-Чё лапаешь без спроса? Положи, не порть инструмент.
Вертлявые и дёрганные с бесцветными лицами обижаются сразу и надолго, это Сергей знал. Вот и этот на какое-то мгновение беспомощно застыл, а потом стал восстанавливать подмоченное  реноме:
-Ты кто такой вообще? Водку мою, мля,  пил, так с хера ли теперь борзеешь?
Сергей тяжело вздохнул.
-Водку тебя покупать никто не просил, ты сам метнулся – от переизбытка чувств, наверное. Кто я такой – пошли выйдем, узнаешь…
-Боксёр, что ли? –несколько визгливо осведомился Миша-Паша. – Да клал я на тебя, понял?
Сергей направился было к нему, намереваясь взять за грудки и хорошенечко потрясти, но оппонент шустро соскочил со сцены и со словами: «Щас посмотрим, что ты за боксёр», - удрал в направлении входной двери.
-Зря ты так, - подал голос Илюха. – Парень-то гниловатый, сам махаться не будет. Приведёт кого-нибудь.
-Да и хрен с ним… - Сергею в самом деле было почти всё равно. Почти. В нервных сплетениях от возможной непредсказуемости событий, выраженной в этом словце, поселилась тревога.
Вскоре зал начал заполняться: сначала появились пигалицы-малолетки, потом нарисовался контингент  постарше. Самая солидная аудитория пока доходила до необходимого куража на частных подворьях.
Подошли и остальные члены группы. Вдарил «фуз» Илюхи. Кто-то радостно завизжал, несколько девочек и мальчиков попытались изобразить рок’n’ролл, но получалось у них, прямо сказать, не эстетично. Серёга сосредоточенно дергал струны медиатором и потел: сказывался недостаток практики. После того, как сыграли ещё несколько разномастных песенок, Володя включил фонограмму. Задолбила «попса», и началось настоящее веселье.
Сергей уселся на стульчик у стены, стал наблюдать за отплясывающими. Вскоре ему надоели все эти их  кривлянья и дёрганья, и он заскучал и рассердился одновременно. Ксюхи не было. Ну вот как это ещё совсем девочка, хотя и выглядевшая не погодам старше и сексуальнее, одним свои существованием смогла перебить у него охоту водить хороводы с многочисленными претендентками на его руку, желудок и сердце? Что, повзрослее и посексуальнее её не было? Да были… А преданнее нет. После того, как он однажды совершенно случайно в клубе (замер вдруг, проходя мимо, у причудливо освещённого цветомузыкой милого девичьего личика) пригласил её на танец и легко коснулся затем губами её губ, она приходила на все концерты группы, в какой бы дыре  им не приходилось выступать, крутилась у милиции, как бы случайно поджидая его и, конечно, частенько заглядывала в клуб, на репетиции, сидела у дальней стены и расстреливала оттуда его своими синими глазищами. Ксюха была настоящая северная красавица: немного скуластое почти идеальных пропорций лицо, всегда готовое осветиться ослепительной улыбкой; роскошная русая грива; статная,  плотная фигура. На момент знакомства ей было всего 16, но она обманула его, сказав, что ей почти 18. Конечно, у неё эта была первая сильная влюблённость. Вокруг Ксюхи постоянно вертелись сверстники, но она, избрав Сергея, уже не обращала на них никакого внимания. И через месяц он сдался. После концерта, в который раз наблюдая  её одинокую фигурку, последней уныло тащившуюся к выходу, он не выдержал, догнал ей и просто сказал: «Привет…» Она обернулась и улыбнулась так, что он ошалел от этого чуда, а потом заплакала. А потом он проводил её домой. А сейчас сидел и злился, что её нет.
Вместо Ксюхи перед ним откуда-то вдруг нарисовался дёрганный Паша-Миша, осклабился над ним:
-Ну что, боксёр, пойдём-выйдем? Или перетрухал уже?
-Да пойдём, - Сергей фыркнул и лениво повёл плечами, хотя под ложечкой противно засосало.
Вышли на улицу, в холодный октябрь, прошли мимо курящей, пьющей, гогочущей молодёжи и оказались за клубом. Там Сергей увидел поджидавшего их здоровенного громилу не меньше двух метров ростом и зловещей харей – другого слова в тот момент Сергей просто не смог подобрать.
-Ну вот, пообщайся для начала с моим младшеньким, - хихикнул Миша-Паша в предвкушении расправы.
Сергей молча разглядывал мордоворота, тот, в свою очередь, уставился на него. Где-то они пересекались, мельком, но пересекались…
-Да ты же мент, - вдруг баском выговорил громила. – Я тебя на пожаре у Чуйкиных видел.
-Ну, и дальше что? – процедил в ответ Сергей, испытая немалое облегчение от того, что  принадлежность его к нелёгкой и спорной профессии опознали верно.
-Ты чё на людей бросаешься, ментёнок? – держался за роль здоровяк. – Думаешь, управы  нет? Или бессмертным себя возомнил?
-А ты чё говно защищаешь? – уверенно отозвался Сергей, привыкший за последние три года к подобным высказываниям в свой адрес. – Он стрелку забил, а теперь за твоей спиной решил спрятаться?
-Так ты вроде как боец…
-Это он так решил. Заранее перебздел.
-М-да… - Мордоворот достал пачку, закурил, подумал. – Вмазать бы тебе как следует, ты вроде из правильных, сдавать не побежишь… - Подумал ещё. - Не, Мишаня, извини- тут я тебе не помощник. Сам разбирайся. – И, сплюнув, пошёл прочь, но  обернулся, нашёл взглядом Сергея:
-А ты всё равно дурак. Допрыгаешься когда-нибудь…
«Опять я дурак», - вяло подумалось Сергею. Обернулся было к Мишане:
-Ну что, залётный… - но того уж и след простыл.
Когда он зашёл в клуб, то сразу увидел Ксюху: она сидела у стены и высматривала кого-то (кого-кого – его, конечно!). Он специально подождал немного, пока она не наткнулась на него взглядом, чтобы увидеть её вспыхнувшие глаза и чуть робкую на людях улыбку. Сергей подошёл к ней, обнял, поцеловал в губы. «Плевать, пусть смотрят», - отрешенно отдалось в голове. На сцене появился Илюха с компанией, очевидно, углядел их нежности и тут же заиграл медляк их сочинения:
 
Купола грёз,
Сны из дождя
За ночь вознёс
Для тебя…
 
Песенка была про довольно мутную любовь, но не это было главное. Сергей покачивался с Ксюхой под ритм, что-то шептал ей в зардевшееся ушко и гладил спину, всё более сатанея. Она только улыбалась, крепче прижимаясь к нему и, казалось, не замечала ни разящего запаха сивухи, ни его состояния. Когда отзвучал последний аккорд, Сергей взял Ксюху за руку и потащил в пустую музыкалку. Закрыв дверь, он посадил девушку на колени и принялся истово целовать её глаза, губы, шею… «Бедненький», - прошептала ему Ксюха, - «Очень устал сегодня, да?» - «Уж она-то дураком меня никогда не назовёт…» - вспыхнуло где-то там, на грани реального и не очень, и он полез ей под юбку… До этого он ласкал Ксюху только руками, жалея и оберегая её девичество, но сейчас ему было не до правил игры. Он расстегнул ширинку, посадил её на колени, лицом к себе, и, когда это случилось, она тоненько вскрикнула и сильно-сильно прижала его голову к груди своими красивыми руками…
 
 
30.
 
 
         -Рота, подъём! Тревога!
Сергей прохаживался по «взлётке» и наблюдал за привычной суетой. Полусонные бойцы метались возле своих кроватей, стараясь как можно быстрее напялить на себя обмундирование. Затем надо было ещё достать средства индивидуальной защиты, вещмешки и сымитировать получение оружия. Наконец через несколько минут часть выстроилась по расчётам, и Серёга занял место во главе своего отделения. В левое ухо ему сопел старший прапорщик Усачёв. Из канцелярии вышел командир, майор Беленький, солидный, с пузом (а ведь ещё два года назад носился взад- вперёд, что та борзая), небрежно посмотрел на часы, промолвил:
-М-да… - Повернулся к стоящему перед строем заму, принял от него доклад, затем опять упёрся взглядом во вверенную ему короткостриженную людскую массу:
-Здравствуйте, товарищи!
-Гав-гав-гав-гав! – дружно откликнулись те.
Официальная  часть закончилась и настало время неофициальной, до которой балагур майор Беленький был, скажем прямо, большой охотник.
-Луноходы, - начал он свою речь с недавно откапанного или подслушанного где-то словечка, прохаживаясь перед строем. – Старшина!
-Я!
-Завтра организовать внеочередную учебную тревогу! О результатах доложить мне лично!
-Есть…
Сергею даже