В Поисках волшебного талисмана

найденной сестре Смальков ничего такого не рассказывал?
-Он однажды проговорился, если бы только  вернуть время вспять, а потом он сам хотел очень найти свою сестру. Правда, правда.
-Давайте надеяться, что все хорошо закончится и трагедия в семье Смальковых навсегда уйдет в прошлое, - улыбнувшись, произнесла Варя. – Мы все за тебя кулаки держать будем.
-Меня другое беспокоит, - задумчиво, глядя на Вальку, сказала Зина. – Ты помнишь, что Хильга Эриковна про нас сказала?
-Да. Если твоя мама помнит всю родословную, возможно, мы приходимся друг  другу дальними родственниками.
-Ничего  себе! - присвистнул Жора. – Вот это новости! Я же сегодня спать не смогу.
-Жорка, если болтать начнешь, ей богу, тебе темную устроим, а то, чего доброго, я и подпалить могу, - пригрозила ему Зина.
-Все, молчу. Ребята, я- могила, слово мага. Чтоб от меня тухлятиной неделю воняло, - поклялся Рыскаль.
-Ладно, принимается, - усмехнулся Сева. – Вон, твои друзья нарисовались, иди уж.
-Вы, как хотите, а я что-то проголодался, - напомнил ребятам Саня.
-За такими новостями и про обед забыли, - спохватился Сева, любивший покушать.
-И то правда, -  улыбнулась Варя. – Вы за наш столик?
-Если дамы не возражают, - улыбаясь, ответил Валька.
-Дамы не возражают, - ответила, улыбнувшись, Зина. – Всегда хотела иметь обаятельного старшего брата.
-А я сестру.
-Ну, хватит вам любезничать, обед остынет, - напомнил  им Сева. 
Усевшись за стол с девчонками, ребята принялись за вкусный обед. Рыскаль с завистью посматривал в их сторону, жалея о том, что дал клятву молчания. В последнее время ему не хотелось вести себя как заправскому хулигану, хотелось уважения. Ему перестал нравиться ужас и страх в глазах малышни и презрение одноклассников. Он замечал, с каким обожанием посматривают на новичков девчонки, то и дело шушукаясь у стен. Мальчишки помладше старались подойти к Вальке с каким-нибудь вопросом или просьбой, и для всех он находил время. Даже для них, отпетых хулиганов, он нашел время. «Надо бы присмотреться к этому Зеленцу повнимательней. Даже уравновешенный Артур, как бы не сопротивлялся, все же тянется к нему, а если еще и родственником ему окажется, совсем не разлей - вода будет». Нехорошее чувство ревности засосало под ложечкой. «А с виду, обыкновенный парень, ничего особенного, не считая его глаз, конечно. Но не глазами же он всех берет?»
-Жорка, ты чего, не слышишь? – толкнул своего приятеля Кулаков.
-Чего тебе? – спохватился Рыскаль.
-О чем задумался?
-Да так, ни о чем, - вяло отмахнулся от него Жора.
-Я тебя уже в третий раз спрашиваю, на тренировку пойдешь?
-Да, конечно.
-Ты чего такой сегодня странный? – спросил его Макс.
-Похоже, он в рыжую влюбился, - хохотнул Хлыщ.
-Да ни в кого я не влюбился.
-А чего тогда в их сторону смотришь?
-Куда хочу, туда и смотрю.
-Жора, а и правда, ты сегодня не такой, как вчера, - улыбнулся Артур.
-Да во,т смотрю я на этих новеньких и не пойму. Ведь я сильнее этого разноглазого, а к нему люди тянутся, а нас боятся.
-Это потому что он добрый и всем помогает, а ты хулиган, от которого только одни неприятности, - сказал Артур.
-Это я понимаю. Только вчера я бы его отлупил так, чтоб надолго помнил, кто тут хозяин, а сегодня не хочу. Артур, что со мной?
-Это ты взрослеешь, детство из тебя шальное вышло, а в образовавшуюся пустоту еще ничего не вошло.
-Ты так думаешь?
-Не знаю, - пожал плечами Смальков.
-Это на тебя так весна действует, - хмыкнул Кулаков. – Ля, ля - тополя, любовь-морковь.
-Да пошел ты. Я ему про Фому, а он мне про Ерему. Я серьезно, надоело быть хулиганом, постоянно видеть страх в глазах. Хочу, чтоб уважали и не боялись меня. Вон, как Вальку. Для всех у него слово найдется и время, даже для нас время нашел. Другой бы плюнул на нас, прошел бы мимо, а он руку помощи протянул.
-Ну и иди, с ним целуйся, - погладив футболку, сказал Хлыщев.
-А Жорка правильно говорит, - поддержал его Артур. – Мне так давно осточертело подонком по школе ходить. Я бы в учебу с головой.
-Так ты нас бросаешь? – уныло произнес Макс.
-Да не бросаю я вас, только нужно людьми становиться, а не отбросами. Думаешь, мне нравится, когда на меня с ужасом пальцем указывают? 
-А как же  соперничество?
-А его никто пока не отменял. Нужно еще доказывать, что мы не верблюды. Давайте-ка людьми становиться. Ты, Кулак, на учебу поднажми и не кидайся на всех. Тебе, Хлыщ, тоже пора за ум браться, вон какой верзила вымахал, а ведешь себя, как обидевшийся на весь свет младенец.  Хотите, чтобы вас уважали, ведите себя по-человечески и помогайте по возможности.
-А если не хочется? – надулся на Артура Хлыщев.
-А если не хочется, я тебя насильно не держу, ищи себе другого товарища.
-Артур дело говорит.
-Я не пойму, вы что, перед этими новенькими выпендрится хотите? – не выдержал Хлыщ.
-Дурак ты, Вася, - покачал головой Рыскаль. – неужели тебе не противно, что от тебя все шарахаются.
-Нет, мне прикольно.
-А мне противно. Ты посмотри, как вокруг классно. Люди живут интересной жизнью, а мы ищем пятый угол, не знаем, чем от безделья заняться.
-Я бы картингом занялся, люблю с техникой повозиться, - мечтательно произнес Кулаков.
-Ха, когда это ты техникой занимался? – засмеялся Хлыщев.
-Я летом у дедушки, все время в гараже пропадал. Он меня постоянно с собой брал. Я даже его «Запорожец» водить научился.
-Значит, я в меньшинстве остался? – хмуро сказал, глядя на приятелей Хлыщев.
-Выходит, что так. Меняй свой менталитет и будем опять все вместе, только жизнь наша станет идти по - другому.
-Артур, объясни, что такое этот менталитет? - смутившись, спросил Кулаков.
-Это мировоззрение, - усмехнулся Смальков.
-Ясно. Значит, с завтрашнего дня живем по-новому?
-Почему с завтрашнего, мы можем начать свою новую жизнь прямо с этой минуты.
-А как же Олимпиада? – спросил с надеждой Хлыщев.
-Олимпиада лишь повод доказать на что ты способен в этой жизни. Девиз олимпийских игр « Быстрее, дальше, выше». Чем не установка для себя определенных задач и их выполнения. Вот я хочу доказать себе, что нисколько не хуже, чем Зеленец, и смогу закончить школу в пятнадцать лет.
-Зачем это теб?
-У каждого человека должно быть стремление к чему-нибудь.  Если просто чего-нибудь желать и при этом ничего не делать, желание никогда не сбудется.  Я знаю, что это мне по силам, и я хочу преодолеть свою лень. Просто плыть по течению, как до этого делали мы, мне надоело.
-Просто тебя гложет зависть, и ты хочешь доказать новенькому, кто тут лучший.
-Возможно, где-то ты и прав, но,  в основном, у меня появилась возможность доказать саму себе, что я могу добиться достигнутой цели сам. Я сам себе хочу доказать, понимаешь?  - глядя на Хлыщева, Смальков обреченно махнул рукой.
-Да понял я, понял. А как же команда? Разве мы больше не будем играть против них.
-Дурень, - возмутился Жора. – Ты никак не можешь понять, команда Зеленца, это одно, команда Смалькова, это другое, но цель у них должна быть одна. Мы больше не отпетые хулиганы, а…
-Прилизанные, чистенькие  и добропорядочные граждане. Фу, вас противно слушать.
-Не нравится, можешь идти на все четыре стороны.
-А хоть бы и так, мне ваше  мажорство, противно слышать. Да я к готам подамся.
-Во - во, тебя там только еще и не хватало, они тебе быстренько все припомнят, - вставая из-за стола, сказал Жора.
-Да ну вас, - огрызнулся Хлыщ.
   
Глава двадцать восьмая
Олимпиада, между тем, шла своим чередом. Таблица пестрела личными и командными успехами. Черноморов опасался, что ученики, увлекшись спортом, забудут про учебу, но результаты его весьма удивили. Те, кто плелись в самом хвосте,  заметно подтянулись, удивив своим рвением к учебе преподавателей. Особенно это было заметно по Смальковской тройке. Их все меньше стали замечать праздно шатающимися по двору школы, а в последнее время они и вовсе пропали с глаз преподавателей. Дежурный по этажу успокоил директора, что ребята стали  много времени проводить с новенькими и на спортивной площадке. Черноморов, поглаживая свою бороду, только хитро улыбался. 
Директор сидел у себя за столом, просматривая утреннюю почту, когда в кабинет ворвалась встревоженная Хильга Эриковна.
-Ярополк Вячеславович, вы в курсе, что из троих новичков только один имеет свой оберег?
-Я в курсе, что талисман Зеленца в недосягаемости школы, что насчет другого ученика?
-Это ученица Зина Руденко. У нее тоже нет оберега.
-Вы сможете ей помочь?
-Да, конечно, но  это не самое главное. Между ними я почувствовала родство, кровное родство. К сожалению, только дальнее. Меня смущает другое. Вы видели эту девочку?
-Хильга Эриковна, что за вопросы?
-Она никого Вам не напоминает?
-Простите, я не совсем Вас понимаю?
-Смальков и эта девочка? Я еще никогда не ошибалась! Уверяю Вас, это пропавшая дочь  Ольги Феликсовны.
-Вы понимаете, о чем говорите? – вздрогнул от неожиданности директор.
-Это легко проверить, сюда нужно вызвать  Ольгу Феликсовну.
-И что?
-Наверняка она знает, какие- то приметы  своего пропавшего ребенка.
-А если этих примет нет?
-Генетическая экспертиза!
-Вы понимаете, какое горе мы причиним ей и девочке, если ваше ясновидение не оправдается?
-Ярополк Вячеславович, я уверена, как никогда, что это ее дочь.
-Ну, я не знаю, - развел он руками.
-Давайте вызовем ее сюда. 
-Не верить вам у меня нет никаких оснований. Но нельзя ли это сделать как-то очень деликатно.
-Уверяю Вас, все будет очень деликатно.
Спустя два часа, в кабинет директора постучались. Это пришла сама Ольга Феликсовна Смалькова. Вытирая слезы счастья, она стала благодарить директора школы.
-Я верила, что найду ее. Я чувствовала все эти годы, что моя девочка жива. Наконец, я смогу снять этот траур, моя жизнь вновь станет яркой и солнечной.
-Ольга Феликсовна, я рад, что вы вновь обрели дочь, но вы твердо уверены в этом?
-Она -вылитая я в детстве, у нее большое сходство с Артуром. Бедный мальчик, все эти годы он страдает, чувствуя за собой вину в ее пропаже. Господи, какая вина, ему тогда было всего два года. Это я виновата в своей беспечности. Это я виновата, что мало уделяла ему внимания, полностью отдавшись своему горю.
-Простите, меня Ольга Феликсовна, что перебиваю Вас, но доказательства? Мало ли похожих людей на земле?
-У нее родинки на тех же местах, что и у пропавшей дочки. Чтобы доказать  родство, я сделаю анализ ДНК. Но мне и без анализа ясно, что это моя Мариночка.
-Ольга Феликсовна, Вам придется свыкнуться с тем, что все эти годы девочка привыкла отзываться на другое имя.
-Бог с ним, с именем, главное, что она жива. А имя она себе сама потом выберет, я на все согласна.
-Допустим, что с именем решено, как быть с ее учебой в нашей школе?
-Я не против ее обучения здесь, но  мне так не хочется отпускать ее от себя ни на шаг. Эти двенадцать лет для меня стали полным кошмаром.
-Я понимаю Вас, но девочка жила все эти годы вдали от вас, она не знает, что такое материнская любовь. Не будет ли для нее чрезмерной такая опека?
-Да, я понимаю Вас, но и вы поймите меня, я хочу быть рядом с ней.
-Через два месяца конец учебному году, впереди целое лето, надеюсь, вы не сорвете девочку в самом конце года?
-Я потерплю, - кивнула она, вытирая слезы.
-Мне бы хотелось, чтобы Вы поговорили с сыном. Из Вашего рассказа я понял, что он тоже вырос без материнского внимания и любви, причем с постоянным чувством вины. Не будет