Фаза 1. Пробой.

…Грустно живём… Последняя мысль. Я закрыл глаза и провалился в забытье.
Утро началось как обычно. Проснулся за полчаса до того, как забубнил сотовый, и просто лежал. Когда зазвонил будильник — «на автомате» отключил сигнал и провалялся ещё минут десять. Наконец встал, донёс тело до ванной, умылся, пошёл на кухню, сделал бутерброд; вернулся в комнату, включил компьютер, вышел в Сеть. Такое вот, стандартное начало дня…
Писем нет, ни одного заказа. Жаль… Рука потянулась к телефону. Едва я нащупал трубку — пришла «СМСка», писал Валера. Интересно, ему я и хотел звонить. Что ж, забегу к нему сегодня — посмотрим, что за дело он выдумал.
---
Н-да, Валерка — как всегда, в своём репертуаре: «запредельные», как он сам выражался, идеи — и ни малейшего понятия, как их воплотить. Мрачно на улице… Как ни странно, настроение улучшилось. Всё-таки, нужны миру такие люди — как Валерка. Благодаря им — мы не живём, до сих пор, в пещерах. Хотя, из-за некоторых, «таких же» — можем вновь в них вернуться. «Всё, что ни создавал человек, он пытался использовать как оружие». Интересно, кто это сказал? Похоже на правду…
Я пошёл на пустырь. Когда-то здесь шумел лес, но теперь его нет. Лишь местами деревья стоят. Небольшие, случайно выросшие, и высоченные — остатки былого. Странно, что их не вырубили. Что здесь собирались делать, я не знаю — только лес уничтожили, а дальше дело не пошло, так всё и бросили. Я люблю здесь бывать. Уходить от суеты… От себя. Здесь лучше думается, мысли кажутся яснее… Самообман, но что с того? Как угодно называй: трусость, нежелание жить в реальном мире… Тот, кто так говорит — сам не очень-то этот мир знает. А тот, кто начал что-то понимать — молчит. Он не будет тебя учить, потому что знает: мир — у каждого свой. Неважно, что мирок этот — всего лишь скорлупа, радужный мыльный пузырь. Все живут иллюзией, только называют её мировоззрением — и никто не возражает. Всего лишь слово, но стоит его заменить — как мозг бунтует, отказывается воспринимать, показывая свою несостоятельность, привычку к штампам и жизни по шаблону.  А кто-то до потери пульса будет спорить, что это не так. Иллюзия… Я вспомнил Славку. Он был геймером. Однажды я привел его сюда, а он сразу вообразил себе это место ареной какой-то игры. Не знаю, какой — никогда этим не увлекался. Он с головой ушёл в виртуальный мир — фактически, тогда его и не стало. В «реальности» — его сбила машина. На моих глазах — как раз, когда мы возвращались с пустыря. Я помню дикие глаза того, кто его сбил — это был пацан, лет пятнадцати. Я помню, как остекленел его взгляд, через минуту — его никогда не забыть… Тогда я почему-то подумал, что это был ещё один геймер, «переигравший в машинки». Он был похож на Славку. Этот взгляд… Все живут иллюзией, но некоторым этого мало и они создают ещё.
Стало прохладно, подул ветер — пора домой. Краем глаза я заметил, что возле одного дерева, которое росло перед самым началом склона, что-то не так. Будто земля провалилась. И пошёл, нет, даже побежал туда. 
И что я, дурак, там увидел? — подумал я, поднимаясь с земли и отряхиваясь, осматривая себя. Дерево как дерево… И земля тут обыкновенная. Огляделся вокруг — всё в порядке. Посмотрел на часы, — «ого!» — Уже четыре вечера. Как же быстро прошло время! Я думал, ещё только полтретьего.

Придя домой — сразу проверил почту. Пусто… Плохо, нужно придумывать что-то новое. Пискнула программа — загрузка завершена. Посмотрим, как там книгу исковеркали… Быстро, рывками просмотрел весь фильм и закрыл плеер. Потом, может быть, пересмотрю. Покопавшись в файловых дебрях, запустил «читалку», в который раз начав перечитывать любимый сборник рассказов. Оторвавшись от монитора через пару часов, я отправился спать. Только сон всё не шёл — в голове вертелась одна мысль: «что-то я забыл…».

   —///—

Фонарь слабо освещал улицу, я шёл домой. Дойдя до круглосуточной аптеки — постучал в окошко ночной торговли. Открыла сонная девчонка, внешностью еле тянувшая на восемнадцать.
  — Привет, красавица. Дай аспирин.
  — Аспирина нет — ответила та и захлопнула окно.

То есть, как? Нет? Аспирина?! Что ж за день-то сегодня? Всё к одному. Я сел на парапет, глубоко вдохнув влажный, холодный ночной воздух. Иногда казалось, что в нем есть что-то… Живое. Я посмотрел на небо — звёзд не было видно; осмотрелся вокруг и полез в карман, за сигаретами. Табак из пустой пачки высыпался на ладонь — я сжал кулак и бросил смятую пачку в ближайшую урну. Ночь, улица, фонарь, аптека… А вокруг тишина, а вокруг — ни души… «Только мерно гудит блок системный» — как любит договаривать один мой знакомый. Мысли роились в голове, я бессмысленно глядел по сторонам.  А душа то, кажется, есть. И это… Неужели?
 — Эй, друг! — окликнул я. — Дружище! Угости сигаретой! — сказал я, подойдя ближе.
 — Не курю — ответил тот, оборачиваясь.

Точно, он.
 — Молодца! Я ведь тоже — уже бросил.
 — Что?
 — Смотри сюда.

Правой в челюсть, левой под ребро. Крепкий, зараза — только согнулся.
 — Ты кто? — отшатнувшись, просипел тот.

Я молча ударил ещё раз — он упал. Пашка. Пашка Черенькин, или просто — «Чёрный»: гнида, какую ещё поискать. Не ожидал я — снова тебя увидеть. Обыскав Черного, я нашел паспорт. Так, посмотрим… Надо же, сменил. Сергей Черненко. Черненко… У него ещё и мания величия. Странно только, что такая мелкая. Я снова похлопал его по карманам (как же, не куришь ты!), вытащил зажигалку и сигареты. Курит он, конечно, дрянь, но сейчас — и это сойдет. Поджёг паспорт — пламя неохотно охватывало страницы — и бросил его на асфальт. Сделал этот — сделает и другой, пусть попрыгает. Прибить бы тебя, да много чести — мараться о такого гада. Ведь, как говорил Глеб Жеглов: «В любом, даже самом темном деле — найдется человек, который что-либо видел, слышал, знает, или догадывается». А ещё — много «сердобольных» гуманистов, которые кричат о свободе, пока самих не коснётся. Я затушил паспорт — всё равно, им уже не воспользоваться — и пошёл прочь.

    —///—

Сработал будильник. Потянувшись к телефону, чтобы отключить звонок, я открыл глаза. Лёжа в кровати и пересчитывая плитки на потолке (иногда делаю так, чтобы быстрее проснуться), постоянно сбиваясь, я пытался вспомнить сон. Снилось что-то странное. Я вспомнил то, что безуспешно пытался вспомнить вчера: Оксана приезжает уже сегодня! Я рывком сел — снова взяв мобильник, «чтобы посмотреть время», встряхнул головой, прогоняя остатки сонливости, медленно поднялся, потирая глаза. Удивительно, но я выспался — давно такого не помню.  Так и не взглянув, бросил мобильник на стул и потопал на кухню, где, наконец, открыв холодильник, посмотрел на часы — и чуть не поперхнулся холодным молоком из пакета. До приезда оставался час, я бросился в ванную комнату. А может — и так сойдет, небритым?
---
  — Привет Оксана, — протараторил я, переводя дыхание, в горле пересохло.
  — Здравствуй, Серёжа. Что натворил?
  — Ты о чём?
  — Тебе виднее. Цветы вдруг купил. Я уже и не помню, когда ты мне такое внимание оказывал — сказала она, улыбаясь.
  — А просто так — нельзя?
  — Даже нужно. Но ведь я тебя знаю.

Теперь улыбнулся я.
  — Ладно, пойдём.

Оксана… Наверное, это была единственная девушка, которая от меня не шарахалась, не смеялась и не считала психом… Удивительный человек. Мне стоило бы куда больше ценить её.
  — О чём задумался?
  — Я, и вправду — редко уделял тебе внимание, — сказал я, чуть смутившись.
  — Проснулся! — она засмеялась. — С чего бы это?
  — Кто знает, отчего просыпаются люди?
  — Ну, ты как всегда в своём репертуаре! Пошли быстрее, холодно.

Действительно, холодало всё ощутимее. Подул слабый ветер, с неба изредка падали мелкие капли. Погода такая, что не поймешь: будет ли дождь, или «пронесёт»…
---
  — Ну, давай, рассказывай, как докатился до жизни такой — сказала Оксана, наливая мне чай.
  — Ты же знаешь, что я отвечу.
  — Что ж ничего нового не придумал?
  — Зачем?
  — Ну-ну — пей, давай.
  — Я не могу пить горячий — это ты тоже знаешь.
  — Знаю. Пытаешься тебя разговорить — а ты молчишь, как всегда.
  — Сон пытаюсь вспомнить.
  — И как?
  — Да никак. Странно, как-то.
  — Давай, вспоминай — потом расскажешь.

    —///—

Домой я пришёл в три часа ночи. Разулся, снял куртку и бухнулся на постель. До свидания мир, встретимся завтра…

  — Ты где шлялся?
  — Гулял, по улицам ходил.

Я глянул на часы: полдень, мать давно вернулась с дежурства. По выражению лица и интонации её обычного: «где шлялся?» — стало ясно, что она уже в курсе. Ночью меня кто-то видел, и даже успел рассказать… Быстро.
  — Встретил старого знакомого.
  — А этот знакомый — в милицию, на тебя, не заявит?
  — Не бойся, не заявит.
  — Оторвут тебе башку твою, если за неё не возьмешься…

Ещё одна постоянная присказка мамы: «оторвут тебе башку». И такой же, постоянный ответ:
  — Конечно.
  — Что конечно? Сколько ты ещё мать пытать будешь? Зла не хватает…
  — Да успокойся ты, мама, всё нормально.
  — Нормально. Тюрьма по тебе плачет.
  — То же ты говорила про отца.
  — Оба вы хороши, кровопийцы. Ещё неизвестно, что с ним сейчас.
  — Всё нормально, я был у него вчера.
  — Как он? Пьёт опять?
  — Нет, трезвый. Работу нашёл.
  — Ну, хоть устраивается, малость, — мать вздохнула. — Садись, ешь.

    —///—

  — Оксана, тебе снились, когда-нибудь, вещие сны?
  — Бывало, — Оксана улыбнулась.
  — А сны  с иной реальностью?
  — Конечно. А что такое? Приснился другой мир?
  — Да, можно и так сказать. Очень реальный… Только другой. Не могу вспомнить сейчас, какой именно.
  — Мало ли, что снится. Это ведь — только сон.
  — Да, да… Только сон — пробормотал я.
  — Всё, задумался. Теперь точно — слова не вытянешь из тебя. Я в душ. А ты думай. Может, чего и придумаешь, — сказала она, грустно посмеиваясь.

Придумаю, обязательно. Но, скорее всего — снова додумаюсь только до того, какой же я идиот… Перевернувшись, я уткнулся лицом в подушку и закрыл глаза. Не хочу вставать… Но, спать — тоже, не особо хотелось. Наверное, всем знакомо: когда не можешь нормально выспаться, даже когда уже не нужно никуда торопиться. Болтаешься так всё утро, а то и весь день, «где-то между сном и явью». Что же мне снилось?..

Я вздрогнул и поднял голову — иногда так бывает: кажется, будто споткнулся и упал, хотя, на самом деле, падать некуда. Привет из подсознания — слышал, что это рефлекс дремучего прошлого, который защищал предков, когда они спали на ветвях деревьев… На меня смотрела испуганная Оксана.
  — Что?
  — Ты кричал.
  — Сильно?
  — Я из ванной слышала.

Я потер лоб. Так… Значит, уснул. Хоть и не хотел. Что случилось? В голове проступил обрывок сна: два жёлтых огня, очень напоминавшие глаза.
  — Опять снилось.
  — Что?
  — Не знаю, муть какая-то.
  — Иди, завтракай.

Оксана снова ушла в ванную, а я — нехотя поплёлся на кухню.

    —///—

Быстро поев, я встал из-за стола и пошёл на выход. Мать только вздохнула. Идти… Лишь бы куда-нибудь. Не сидеть, бежать и не думать! Я пошёл на знакомый пустырь: чуть странное место, где большие, вековые сосны — соседствовали с молодыми, крохотными, и не было «средних» деревьев.
Здесь хорошо. Свободно, легко. Воздух — пока свежий, река вдалеке… Успокаивающий вид. Посмотрев по сторонам — я заметил, что здесь не