Фаза 1. Пробой.

один: недалеко от меня, стоял какой-то человек. Вдруг он резко повернулся и побежал к дереву, будто что-то увидел. Чудик… Почти у самого дерева этот странный тип запнулся и упал. Я ухмыльнулся, а он не вставал — так и остался лежать, лицом в землю.  Ну даёт, это ж надо…
  — Эй, ты живой? — я толкнул его в плечо, когда подошёл.
  — Эээ… Аа… Ты кто?
  — Живой, говорю? Что ж ты, паря, так носишься? Помочь? — я поднял его.
  — Не надо, —  сказал тот, ухватившись на ствол. — Я тут постою.
  — Ну, тогда пока, бывай — я хлопнул его по плечу и пошел обратно.

Бывают же такие… Кадры — подумал я, отойдя на несколько шагов, но, будто почувствовав что-то, обернулся. «Кадр» стоял, пошатываясь. Захотев, наверное, опереться о дерево — он промахнулся и снова полетел вниз, но не упал. Не потому, что всё же удержался на ногах — а потому что исчез. Я подскочил в следующую секунду, не веря глазам. Никого — как сквозь землю провалился. И ведь уйти-то некуда. Я посмотрел с другой стороны: вдруг, за деревом? Нет, никого. И от земли — какой-то холод. Дела… Что же это творится? Кажется, знаю теперь, к кому нужно идти.
---
Валерка — ещё один местный чудак, один из немногих моих «близких» знакомых. Мы учились вместе со старших классов — он пришёл из другой школы. Тогда казалось, что он был обычным «ботаном», но лишь на первый взгляд. Просто другой, выделяющийся из серой толпы. Я мог зайти к Валерке почти когда угодно, хоть в два часа ночи — он принял бы меня, как родного. А ведь многих — и на порог бы не пустил. Может потому, что я никогда не заходил к нему без дела — крайне важного для меня, либо интересного для него. В общем, он был единственным — кого я мог, на полном серьёзе, назвать другом, остальных я так называл по привычке. До сих пор не могу точно сказать, чем же он занимается и как живёт, почти не выходя из дома. Кто-то называл его «хакером»; кто-то — «компьютерным гением», «ботаном»; а кто-то, как бы странно ни звучало — «готом». Всё зависело от умственного развития, знаний, и внимательности того, кто говорил. Я бы назвал его «новым отшельником», хотя, это тоже было бы неверно. Никакой ярлык не опишет человека, тем более Валерку.

Я постучал, к моему удивлению — дверь открыли тут же.
  — Привет, Валера.
  — Здорово, Дрон. Каким ветром?
  — Попутным. Ты куда-то уходишь?
  — Да.
  — Тогда по дороге объясню, хорошо?
  — Конечно.

Мы вышли в осенний двор. Уже темнело, начал моросить дождь. Валерка улыбнулся — это была его любимая погода.
  — Ты когда звонок поставишь?
  — Да… Как-нибудь, — всё ещё улыбаясь, ответил Валерка. — Ты ведь по делу? Выкладывай.
  — Чёрный в городе.
  — Откуда знаешь?
  — Сам видел.

Валерка хмыкнул.
  — Я надеялся, что его уже нет в живых… Лишний раз убеждаешься, что дерьмо не тонет.
  — Это не самое главное. Валера, ты можешь проверить, насколько я склонен к галлюцинациям?
  — А что такое?

Я рассказал сегодняшнюю историю.

  — Это не глюки. Точнее, я почти уверен в этом. Я ведь на тот пустырь и иду — давно к нему присматривался. Там раньше — стройка была. Вернее, должна была быть — хотели ставить какой-то магазинчик. Расчистили место, но как только туда зашла строительная техника — так вся и заглохла. Что интересно: обратно она ушла своим ходом. И я точно знаю, что некоторые — нормально заезжали туда на мотоциклах, у них всё работало. Бабки говорят — проклятое место. А когда туда приехал директор всего этого дела — то есть, магазинчика — так свалился с инсультом, через пять минут. Ещё раньше — там был лес. В общем, странное место, очень странное.

Валерка так говорил, что было уже не понять, где он — здесь, или в своих размышлениях. Взгляд «в никуда», тебя будто не слышит. Но, странное дело, в таком состоянии — он контролировал обстановку вокруг даже лучше, чем обычно.

  — Вот и пришли, — сказал Валера. — Показывай, где это случилось.
  — Вон там — я указал рукой на дерево.
  — Здоровое какое. У тебя время с собой?
  — Есть.
  — Сколько сейчас?
  — Десять восьмого.

Валерка снял свои часы, посмотрел время — и оставил их возле заметного камня.
  — Аналогично. Теперь пойдём.

  — Вот здесь он стоял. Через несколько секунд — его уже не было.
  — Занятно, занятно… — пробормотал Валерка и изменился в лице: «смотри!» — Быстро сказал он.

Я обернулся
  — Это же…
  — Мы! Понял, что такое?
  — Нет — Я смотрел на то, как Валерка кладет свои часы на землю, как мы идём… — мы что, в прошлом? Почему тогда мы не видели себя, когда шли сюда? — я повернулся к Валере, — Он, «глядя в никуда», бормотал себе под нос.
  — Как диод, только в одну сторону… Исчезли…

Я обернулся — вторых (или — первых?) нас уже не было.
  — Так что?
  — Мы будто в коконе: здесь — одно время; а вокруг — другое.
  — А то место, где мы исчезли — граница?
  — Похоже.

Валера пошёл обратно, жестом увлекая меня за собой.
  — Вот, здесь мы исчезли, — вдруг он резко повернулся. — Смотри!

Я снова увидел нас — такими же, как минуту назад.
  — Этот барьер посылает в прошлое, но почему-то — мы не видим друг друга. Словно время ветвится.

Он подошёл к оставленным часам.
  — Десять минут — будто никуда не уходили. Примерно минуту мы тратили на дорогу в одну сторону — значит, каждый раз мы перемещались на минуту назад… Но других нас здесь нет, а часы остались.
  — Так что это значит?
  — У меня только одно предположение — время ветвится.
  — Как это?
  — А я знаю? Мы пришли в то же время, но несколько другую реальность, где нет старых нас. Часы показывают то же время, когда мы ушли, ничего произойти ещё не могло, хоть для нас прошло уже две минуты. Получается, что у нас было своё, иное время, другая система отсчёта. Где мы, по-твоему, были? Потому-то мы и не видели себя, когда шли сюда — тогда нас не существовало, относительно прежних нас. Зато потом…
  — Стоп, стоп, стоп, у меня сейчас голова разорвется — ничего не понимаю.
  — Да я сам не пойму, не знаю, как описать. Пошли, познакомлю тебя с тем самым чудиком, я сейчас к нему.
  — Ты его знаешь?
  — Давно.
  — Я его, с тобой вместе — никогда раньше не видел.
  — Бывает.

    —///—

Огонь, кругом огонь и дым, я закашлялся. «Нужно скорее выбираться», — думал я, с трудом понимая, где нахожусь. Что-то громко затрещало, стало темно.
  — Что случилось? — еле проговорил я, открывая глаза.

Язык плохо слушался — непонятно, понимают ли меня вообще.
  — Тебе повезло, парень, очень повезло.
  — Где я?
  — Сеть, частный сектор.
  — Сеть? Какая ещё сеть?
  — Город Сеть, это его название. Улица Овражная, время… — незнакомец посмотрел на часы (точнее, мне вначале так показалось, его запястье было чисто) — Полдвенадцатого.
  — У тебя невидимые часы?
  — Нет, это привычка.
  — Тогда как ты узнал время?
  — Посчитал. Этому учат — ты что, никогда о таком не слышал?
  — Нет. И как ты считаешь?
  — Не знаю, всё само получается.
  — Просто думаешь и угадываешь?
  — Да.
  — И никогда не ошибаешься?
  — Нет, только когда учился.

Интересно… Сеть, значит. Я встал, отряхиваясь. 
  — Сеть, говоришь? А Рыбак у вас есть? Или Паук, какой-нибудь?
  — Рыбака нет, — незнакомец смерил меня глазами. — Паук есть. Ты что, ничего не помнишь?
  — По… Нет, не помню. Как называется страна?
  — Стран давно не существует, есть только города и объединения.

Нет стран… Ещё лучше. Где же я?
  — Что за объединения?
  — Разные. Маленькие объединяются в более крупные: начиная с кланов, «семей» и подобных — заканчивая людьми, чужими и киберами.
  — Чужими? Это инопланетяне?
  — Да. А киберы — это и люди и чужие, которые перестроили тело. У некоторых, от своего — разве что, мозг остался. У киберов другие потребности, потому они и стоят особняком.
  — Как же вы тут все умещаетесь?
  — Нас не так уж много. Когда Земля исчерпала все разведанные энергоресурсы, началась война. Старые энергетики рвали друг другу глотки и не пускали никого на своё место, власть менялась. Появились новые лидеры, которые быстрее адаптировались в новом мире, развернулась битва за старые ресурсы и новые технологии. Анархия, отсутствие всякой помощи, в том числе и медицинской, привела к тому, что народ пытался выживать любым способом. Росла смертность, а рождаемость упала почти до нуля. Увеличилось количество мутаций, появились новые болезни.
  — Как по учебнику говоришь. А чужие?
  — Они появились во время войны, но, к счастью, нас никто не собирался захватывать. Это были, в основном, отщепенцы иных миров, которых никто не принимал на родине. Беглые, ссыльные, и просто недовольные. Землю раздирали войны, многим стало всё равно, из какого ты мира: главное — на чьей ты стороне. Пришельцы быстро поняли, что не стоит с нами воевать, правильнее присоединиться к тем или другим. Так на землю попали инопланетные технологии. Далеко не всё оказалось возможным применить, но это дало ещё один толчок к окончанию войны.
  — Какой сейчас год?
  — Три тысячи восьмой от начала старой эры, двести двадцать первый с начала новейшей.
  — Новейшей? Когда война закончилась?
  — Да. И мы действительно, ведем отсчет в двух системах.
  — Зачем?

Парень пожал плечами, я поймал себя на мысли, что не спросил его имени.
  — Не знаю, так уж повелось.
  — Как тебя зовут?
  — Лодер.
  — Я Сергей.
  — Ну, будем знакомы, Сергей. Есть хочешь?
  — Хочу.
  — Тогда пошли.

Я поднялся с корточек и пошел вслед за… Спасителем? Все мысли вытеснила одна: «где я?».
  — Ты под ноги-то смотри, а то тут и голову разбить недолго.
  — Что?
Но я уже запнулся и летел вниз…

    —///—

Валера позвонил, открыли не сразу — примерно, через минуту.
  — Привет, Серёга. Ты чего это — на ночь спишь?

Вид у того и впрямь — оказался вялый и заспанный.
  — А-а… Валера… Заходи. Сколько времени?
  — Девять.
  — Вечера?
  — Ночи, — усмехнулся Валерка. — С тобой что?
  — Ничего не помню… Почти… Какое число?
  — Двадцать девятое августа две тысячи девятого года от первого пришествия, — он ещё раз улыбнулся.
  — Значит, я проспал весь день… И ночь, — сказал Серега, растирая шевелюру.
  — Как спалось?
  — Видать, хорошо, — я вступил в разговор, — Вон, сколько продрых.
  — Это кто?
  — Знакомый. Хороший. Ты давай, вспоминай — где был, чего видел.
  — Все шутишь… — Серёга снова потер голову.
  — Вполне серьёзно.

Чудик резко изменился во взгляде и лице — будто действительно, что-то вспомнил.
  — Точно, был. Пожар. Другой мир. Земля. А может, и нет… После апокалипсиса. Наверное…
  — И как там?
  — Там была война, государств нет… Только какие-то группы и объединения. Жить можно. Или… Выживать. Люди остались. И… Инопланетяне.
  — Больше ничего не помнишь?
  — Не помню…
  — Да и так, слишком много рассказал, — я вновь вступил в разговор. — Для сна, много.
  — Это был не совсем сон, — сказал Валерка. — Я так думаю. Он — точнее, его психическое тело, действительно находилось в другом мире.
  — Откуда он так много знает? Про войну, про инопланетян. Он что, сразу в нескольких временах был?
  — Не исключено.
  — Я говорил там, с одним. Человеком…
  — Говорил? Уже интереснее. Материализация… Или — там все духи. Первое кажется… Более вероятным.

Валерка снова погрузился в раздумья и бормотал сам с собой.
  — Значит, ты Сергей? — сказал я чудику.

Он кивнул.
  — Дрон, — я подал ему руку.

Тот протянул ладонь в