быть преследуемыми телефонным маньяком, то вы наверняка помните то незабываемое ощущение ледяного холода в желудке, слыша кукольный смех в трубке. Такой вот смех мы имеем возможность слышать примерно 24 часа в сутки. Слабые нервами возмущаются, остальные такие, как мы, его близкие друзья, просто стараемся не обращать внимания.
Отошедший ко сну Вовочка и упомянутые мной Слава и Андрей, смеются практически одинаковым, веселым, детским смехом. "Хи-хи", исходящее из уст моей жены возможно единственный изъян в остальном безупречном существе женского пола, с которым я имею счастье (или удовольствие) жить. И этот изъян придает ей, как это ни странно, дополнительный шарм. Игорь является обладателем еще одной неординарной разновидности смеха. Приняв позу оперного демона, он выдает свое "Ха-ха-ха...", подобно Яну Бостриджу в арии "Haste thee nymph" Генделя (9), если кто-то кроме меня слышал это вокальное произведение. Мой смех, как свидетельствуют выжившие от созерцания этого зрелища, напоминает им корчи больного эпилепсией. Не знаю, не знаю, в момент, когда меня разбирает смех, я обычно в зеркало не смотрюсь.
Итак, Слава . Он сидит, как я уже упоминал, сразу за Майклом. Слава , он же женский доктор Евружихин, неунывающий, постоянно пребывающий в состоянии легкого стеба, как бы соткан из благодушия и самодовольства. Слава небольшого роста, с животиком - настоящий Хотей. И еще он рассказывает еврейские анекдоты, так как это может делать только еврей. Усевшись на высокую для него скамейку, он может часами их (анекдоты, то есть) травить, но мы не даем ему этого делать, так как смеяться без передышки можем только в течение получаса, не больше - потом это уже угрожает нашим жизням. Слава не один на острове отпрыск своего славного рода. Метрах в ста от нас своим лагерем устроился его папа Борис Павлович или просто Папий Палыч, как его окрестил Игорь. Славин папа личность выдающаяся. Его невозмутимость при любых жизненных обстоятельствах может сравниться разве что с невозмутимостью Дживса (10), описанного Вудхаузом, если только Дживса можно представить небольшого роста пузатым джентльменом, постоянно рассекающим в плавках. Мы очень любим папу Славы за его потрясающий юмор.
Как-то раз, в один из вечеров, наши гости привезли откуда-то двух "девушек", переживших как видно уже вторую пору молодости. Всю ночь на острове продолжался гульбарий, последствия которого явно отразились на внешнем виде его участников. Ранним утром следующего дня, Слава, весь помятый и несвежий сидел на скамейке и болтал ногами, бессмысленно глядя прямо перед собой. Освежившийся после принятия утренних водных процедур к нам в лагерь забрел Папий Палыч, только лишь для того, чтобы удостовериться, что с его непутевым отпрыском все в порядке. Папа Славы серьезно и невозмутимо обозрел место оргии, "девушек" и четко произнося слова спросил: "Слава, ты что, археолог?" "Ну что ты папа, - отвечал еще не пришедший в себя сын - ты же знаешь, я политех закончил". "Где же ты тогда откопал этих женщин?, - спросил папа, с родительским упреком глядя на неудавшийся плод своего воспитания.
Рядом со Славой восседает Игорь как-то удивительно похожий на Джона Леннона, особенно в профиль. Тот же нос, старушечьи очечки, волосы, правда, не совсем те, но когда еще и бороденку отпускает, то прямо "битл" собственной персоной. Он очень умен и пользуется авторитетом даже у Вовочки. В отличие от большинства своих знакомых и друзей, окончивших Политех, Игорь, как говорится, кончил в университете (11) и это придает ему в глазах окружающих еще больший вес. Именно ему, кстати, принадлежит идея заселиться на остров и благодаря ему вот уже примерно пятнадцать лет мы периодически оскверняем своим присутствием местные природные красоты.
Впервые появившись в нашем лагере, Дюшест (он сидит сразу за Игорем) начал было строить из себя английского денди: одеваться к вечеру в приличную одежду, покуривать сигару во время купания в Волге и вставлять в беседу всякие незнакомые нам американизмы. Но природа, этот неутомимый труженик, быстренько обломала никому ненужные привычки. А произошло это так.
Однажды, соскучившийся по цивилизации, Андрей уговорил Игоря отвезти его на турбазу, пообщаться, как он выразился, с "нормальными людьми". Сама по себе эта турбаза, расположенная среди гор на другой стороне Волги та еще штучка. В их радиорубке сидит или страшный юморист, или же просто олух царя небесного, так как в течение дня его молодой мужской голос выдает примерно такие перлы: "Товарищи отдыхаемые, сегодня вечером состоится дискотэка". И вот на эту турбазу и вознамерился отправиться Дюшест. Уговаривать нас ему пришлось долго, так как никому не хотелось тащиться на другой берег и ждать Андрюшу, пока ему не надоест строить из себя интеллигента. Но как ни странно, согласились ехать практически все и когда лодка отчалила от берега, достаточно было небольшой волны, чтобы она перевернулась и отправилась на дно, настолько была перегружена. Кое-как на малых оборотах доплюхали до турбазы и когда нос лодки ткнулся в берег, Андрей, предварительно засучив штанины и держа ботинки в руках, живо так вскочил и приготовился выпрыгнуть в воду. На мое предостережение о том, что, мол, берег очень крут и обрывист, Андрей только вальяжно махнул рукой. Он же приехал не советы слушать, а рисануться перед местными аборигенками, которые высыпали на берег, привлеченные звуком мотора. И вот Дюшест, в брючках со стрелкой, рубашечке и несмотря на довольно теплый вечер в модной (как ему казалось) курточке картинно сиганул в воду в двух шагах от берега. Мы все признаюсь, ждали этого и наши ожидания полностью оправдались, так как в двух шагах, как впрочем, и в одном шаге от берега в этом месте было очень глубоко и вода, приняв в себя непутевого рисовщика, накрыла его полностью, оставив на поверхности только голову, с раскрытым от ужаса ртом и вытаращенными глазами. Наступила предгрозовая тишина. Никто не издал ни звука. Даже девушки на берегу. Мы молча наблюдали за тем, как Дюшест медленно выбрался на берег, забрался на нос лодки и передал нам полные воды ботинки. Так же молча мы отъехали от берега, но уже в ста метрах от турбазы нами овладел такой безудержный приступ смеха, а лодка из-за этого плыла такими зигзагами, что я до сих пор удивляюсь, как мы вообще смогли доплыть обратно. Хохот, кстати, звучал стерео, так как со стороны турбазы умирали со смеху свидетели этого в высшей степени исключительного происшествия.
У Дюшеста есть еще одно неприятное качество - в отличие от всех остальных он говорит практически не переставая. И если болтовня Славы или даже моей жены как-то ценится в нашем лагере, то звуковой поток, исходящий от Андрея не вызывает ни тени эмоций, как шум ветра или волн. В основном его беседы сводятся к пересказу его же общения с некими инопланетными существами, причем делает он это через близлежащие высоковольтные линии электропередач. Они, зелененькие друзья Дюшеста, постоянно что-то ему вещают о своем житье-бытье, о трудовых буднях, например и их твердом намерении навестить нашу планету в самом ближайшем будущем. И в их послании, как говорит Андрюша, содержится настойчивое обещание показать землянам их инопланетную "кузькину мать". Под землянами он, естественно, подразумевает нас, его, кстати, близких друзей. А вообще-то он довольно безобиден и напоминает точку беспроводного радио, которую кто-то включил лет 35 назад и она с тех пор поливает равнодушных слушателей потоком бесполезных сведений, новостей и больно набивших оскомину банальностей. Но попробуйте выключить его и вы сразу почувствуете, что чего-то не хватает и чего доброго заработаете какой-нибудь срыв на нервной почве.
Я уверен, хотя и не проверял, что Андрюша - Дюшест, даже когда с ним никого нет рядом, украдкой продолжает свой нескончаемый монолог - просто для того, чтобы не потерять форму. Он, кстати, все же обладает одним положительным качеством - говорит на английском лучше, чем на русском. И если бы он перешел полностью на язык жителей туманного Альбиона, то мы воспринимали бы его как "ВВС World Service" или "Радио Свободы", английский вариант, естественно.
Моя Алена в свое время закончила английскую школу, а затем продолжила изучать язык в педагогическом универе и к английскому имеет довольно странное чисто физическое влечение. Поэтому неудивительно, что в беседах с Андреем она испытывает настоящие лингвистические оргазмы. Она демонстрирует Андрюше свое йоркширское произношение, а он галантно им восхищается. Прикольно наблюдать, как они чинно прогуливаются по пляжам и он фотографирует ее в разных целомудренных позах: с занюханным цветочком или безвременно скончавшейся рыбиной, а то и просто томно поводящей глазами на окружающее природное великолепие. К Андрюше я свою жену не ревную, так как знаю, что его она воспринимает как правильно говорящую английские слова машину.
Английский язык я, кстати, знаю. Не в совершенстве, конечно, но все же на бытовом уровне могу вполне общаться. Но никому об этом не говорю. И в этом есть глубокая корысть. Какая, спросите вы, может быть корысть в утаивании такой рейтинговой способности? Дело в том, что к моей молодой красивой жене приходят в гости такие же восхитительно молодыми красивые подруги, и, не зная удержу, точат лясы о том, о сем. В основном темы их разговора вертятся вокруг их очередных мужиков. Вполне естественно их тянет поделиться самым сокровенным об этих отношениях с моей Ленкой. А так я постоянно маячу на горизонте, то вещание ведется на чистейшем аглицком. Который, как я уже упоминал, я знаю, хоть и не в совершенстве, но все же... Так что, их интимные секреты для меня совсем не книга за семью печатями, хотя, надо отдать им должное, иногда мне приходится подучивать некоторые грамматические правила.
О себе мне сказать по большому счету, нечего. Кроме разве того, что я бухгалтер и не вкусил никаких других наук, кроме гуманитарных.(12) В разговоре с людьми мне больше по натуре слушать, чем говорить. И это, кстати, очень нравится моим собеседникам. Большее время, даже здесь на острове, я провожу за книгой и может благодаря этому могу иногда ввернуть что-то из прочитанного соответственно месту, времени и обстоятельствам.
Помимо папы Славы, чуть дальше, метрах в двухстах от нас живет Сергей, муж настоящей оперной певицы. Кроме этого он обладает недостижимым для нас качеством непревзойденного рыбака. На эту его способность не влияет ни погода, ни время суток, ни даже соседство с нашим шебутным лагерем.
Вот, кажется обо всех написал, никого не забыл...
Ах да, конечно же – моя la belle Hélène, qu'on ne se lasse jamais voir! (13) О своей жизни с этой прекрасной молодой женщиной я мог бы сказать и написать бесконечно много, но обойдусь все же несколькими словами (или предложениями). Я так сильно люблю свою жену, что не раздумывая еще раз женился бы на ней, если б мог, конечно. Тем более что событие это произошло совсем недавно и я еще так сказать, [i]помню жаркий пламень щек в день
