- Я ненадолго.
Удивленно вздернул бровью:
- Как хочешь. Ты кушать будешь?
- Н-нет. С-спасибо.
Тяжело выдохнул; ухватил табурет, поставил напротив меня и присел.
- Слушаю.
Взгляд мой утонул в пустоте, перебирала мысли.
Вежливо молчал, давая свободу моей внутренней борьбе.
- Не знаю с чего начать, - обреченно выдохнула и опустила голову.
- Говори, как есть. А дальше сообразим, что подправить.
- У меня проблемы, - уткнулась взглядом в глаза.
Понимающе кивнул. Промолчал.
Вдох – и затараторить:
- Как уже знаешь, наверно… умерла моя бабушка. Ее тогда хоронили.
Вновь молча кивнул.
Продолжила:
- Меня здесь только она держала. Сама я из Украины, город Сумы. И хоть уже получила гражданство, мать все никак не успокоится, хочет, чтобы я вернулась.
И вновь тишина.
В общем, они с отчимом решили продать бабушкин дом и… Короче…
Опять грызу ногти, подбирая слова. Взглядом блуждаю по стенам.
- И что ты хочешь? – не выдержал.
Благодарно улыбнулась за его участь; посмотрела в глаза:
- Я знаю, это, наверно, глупо. В общем, если бы сказала, что меня что-то… кто-то здесь держит, то они бы отстали. Не продавали бы дом, и вообще…
- То есть, - вдруг перебил, видимо, уже не вытерпливая моего мямлянья, - ты хочешь им сказать, что у нас с тобой отношения? И, по-твоему, это решит все проблемы?
- Ну, д-да, - несмело кивнула, сгорая от стыда.
- Тебе сколько лет?
- Э-э… а, давно уже есть восемнадцать, если ты об этом.
- Сколько тебе лет? – сдержано повторил; немного подался впереди уткнулся локтями в колени, невольно скрестив руки перед собой.
- Д-двадцать три.
Не распознала реакции.
Лишь дальше с полной серьезностью в голосе повел свою мысль:
- Вот так им и скажи. Не маленькая ведь уже. Не умеешь врать, и не начинай. Умела бы – и без меня сочинила три горы лжи, а так… - тяжело вздохнул.
Опустила взгляд; щеки запылали еще сильнее от громкого позор.
- Скажи, что сама разберешься со своей жизнью. Давно сделала выбор, за ними осталось - только смириться.
Молчу, нервно сглатывая слюну. От переизбытка чувств обиды, растерянности и стыда едва не плачу.
- Что молчишь? - вдруг встал, прошелся по комнате. Замер, взор обрушив на меня: - Разве я неправ?
- Проще… - едва слышно шепчу.
- Что? – чуть ли не рявкнул.
Выстрелила взглядом в лицо, разгораясь в ответной злости.
- Проще сказать, чем сделать.
Нервно скривился. Глубокий вдох. Застыл на мгновение, не шевелясь.
- И что затем будет? – вдруг ухмыльнулся. – Скажешь, бросил, ублюдок, скотина эдакая… Да?
- Ну… - отвела глаза в сторону.
Тяжко выдохнул.
- Да и потом, будь ты моей девушкой, я бы не думал о доме твоей бабушки. Я бы полностью был в ответе за тебя. И не нужна мне ничья помощь. Пусть хоть продадут, хоть сожгут. Жили бы, так или иначе, все равно у меня.
Невольно провела взглядом вокруг, сдержала улыбку. Заметил – рассмеялся в ответ:
- Нет, ну… она была бы немного краше.
Не выдержала – залилась смехом и я, осеклась. Закусила губу.
- В общем, тебе мой совет: не ломай голову, не сочиняй, черт знает что. Скажи, как есть. И будет всем проще. Только не мямли, как вот ты здесь мне начала. Будь твердой и настойчивой в своем решении – никто и слова поперек не скажет.
- Ну, спасибо…
- Говорю, как есть. Нравится тебе это или нет. Ты пришла за помощью? - выжидающая пауза - промолчала. – Я вот и помогаю…
Секунды тишины. Сомнений и неловкости.
Хотелось, было, удушить себя за свою глупость.
Робкие, плавные движения – встала со стула.
- Я… наверно, - несмело начала; резко уставился в ответ на действия в глаза. – Я, наверно, пойду…
Ухмыльнулся. Покачал головой.
Шаг ближе – и на короткое мгновение привлек к себе, притиснул к своей груди.
- Эх, Злата, Злата.
Секунды замешательства – и резко оторвался.
Живо пошагал к выходу.
- Молоко или чай будешь?
- Ч-чай…
***
Стянуть шарф, расстегнуть куртку, снять ее и повесить на крючок рядом с его одеждой.
Шаги на кухню. Что ж, посуды грязной стало куда меньше, по сравнению с прошлым разом, но все равно чистота не блещет. Ехидно ухмыльнулась себе под нос.
- Пошли в комнату, - подхватил две чашки со стола и направился к двери.
…
Опуститься на табурет.
Хотела, было, взять кружку, да обожглась. Злобно затрясла рукой и затем подула на пальцы.
- Аккуратнее, - ласково улыбнулся.
Ответила и я ему тем же.
Секунды тишины…
Попытка хоть как-то сгладить неловкость из-за предыдущего разговора… Опустив глаза в пол, заговорила:
- Не знаю, как жить дальше.
Тяжелый (его) вздох:
- Как и раньше.
Кисло улыбнулась. Уставилась в лицо:
- Легко сказать. Здесь я останусь совсем одна. Никого родного, близкого… Не дай Бог, конечно, но представь, если бы у тебя так стало…
- А кто тебе сказал, что я не один?
Вздернула бровями от удивления. Ошарашенная, замерла.
- Про отца и мать, наверно, знаешь из дела.
(промолчала)
Продолжил:
- Его видел один раз в жизни, и то… издалека, лет так в двадцать. Матери же - некогда было до меня: работала день и ночь, на износ, не покладая рук. И в итоге поплатилась - болезнь утащила за собой в землю очень рано. Мне исполнилось тогда только двенадцать.
…Так что, воспитывала бабушка. Вот получила, как ветеран войны, трехкомнатную в Краснознаменске. Продали и купили однокомнатную в Калининграде. Все-таки, работы здесь куда больше, да и жить проще, чем там…
А теперь, лихая, и по нее пришла. Скосила – лежит, прикованная к постели уже больше года. В Добровольске у нас дом оставался. Небольшой, дряхлый, но все же крыша над головой. Уезжать она оттуда не захотела. Сама, наверно, знаешь. Стариков ближе к земле клонит, да и родные места не больно хотят покидать, особенно досчитывая до конца свои дни. Ей там легче – а потому не настаиваю. Соседка приглядывает – ей плачу, вожу продукты, оставляю деньги на мелкие расходы. Расстояние, конечно, некислое – больше ста километров, но кручусь, как могу.
- Соболезную…
Тяжелый вздох.
- Не надо. Бывало и хуже. Главное, что жива…
- И все же… значит, не один.
Ухмыльнулся. Опустил взгляд.
- Ладно, уговорила, - уставился мне в глаза, -не один. И раз на то пошло, если тебе так станет легче, пусть будет у тебя здесь в Калининграде далекий, всегда готовый выслушать и поддержать, «неплатежеспособный» друг.
Сам над своими словами рассмеялся – поддалась на шутку и я.
- Да, кстати, - вновь заговорил, - как там твоя «карьера» судебного пристава? Небось, уже в начальники отдела метишь?
Кисло улыбнулась:
- Да никак. Уволилась.
Удивленно вздернул бровями:
- Чего так?
- Не мое это.
[justify]- Ясно.
