к вывозу им в Волгоград, очевидно с целью личного корыстного обогащения. Его люди вышли на крупных скупщиков металла в Поволжье и уже ведут переговоры о продажи этих трофеев. Это чистой воды мародерство!-
-Что за ерунда я лично знаю его и не первый год, если он что-то и делает, то это не то, что вы думаете!- возмутился Квашнин.
-Что ж вам виднее товарищ командующий, но факты говорят совсем о другом!-
Все вопросительно посмотрели на растерявшегося Родионова. Он знал об этом. Собрав своих офицеров, Рохлин решил вывести этот металл, и продать, за счет этого они хотели купить бесквартирным офицерам жилье. И в том безобразии, которое творилось вокруг, сам полковник не видел в действиях Льва Яковлевича ничего такого предосудительного. Дудаевский бандитский режим был выращен при попустительстве федеральной власти, при участии олигархов давно уже живших не по закону, а по понятиям. Причины всего этого военного конфликта были от него скрыты, он мог лишь догадываться о них, но самой правды не знал. Скрывать действительность не имело смысла:
-Я знаю Льва Яковлевича, – произнес полковник:
-И хочу вам сказать, что это действительно делают его солдаты. Но это не с целью личной наживы. В его планы входит применение всех полученных средств на строительство квартир для бездомных офицеров корпуса в Волгограде!-
Генералы поморщились, этот пафос был им не к чему, и перевели взгляды на Квашнина, а тот достал платок из кармана и вытер выступивший на лбу пот. Да в кабинете командующего стало жарко. Квашнин налил себе в стакан воду из графина, сделал несколько глотков. Дело, которому Родионов там не придавал никакого значения, здесь приобретало совсем другой оборот.
-Вы обязаны,- заявил тот же генерал, что и говорил раньше - он видимо был из них двоих старшим:
-Отдать приказ о передаче всего металлолома Министерству Обороны. По актам. Создать комиссию. Выделить технику для вызова имущества в Ростов.-
Квашнин посмотрел на генералов удивленно.
-Вы что думаете тут вам что Москва, откуда техника, люди? Тут вам война, тут и так этого не хватает! Трупы вывозить не чем!
Он прервался на миг, виновато посмотрев на полковника. И продолжил зло, раздражаясь все больше и больше:
-Сюда и так все что еще могло ездить и хоть как-то стрелять! Криво косо через раз, но стрелять, со всей страны свезли. Весь этот металлолом, который мы называем боевыми единицами в своих липовых отчетах. И все делали вид, что это вооружение есть, а на деле его надо было ремонтировать! Хотите, в конце концов, присылайте сами, сами езжайте. Я сегодня же буду докладывать министру!-
Все замолчали. Генералы, стали шептаться. «Да законы теперь для всех стали совсем разными в Грозном одни, в Москве другие, где-нибудь в Екатеринбурге третьи, страна раскалывается на части. И власть так слаба, что не может ничего кроме армии сейчас противопоставить этому», подумал полковник.
-Я не думаю, что солдаты и офицеры волградского корпуса отдадут вам эти трофеи без боя. Те части, которые в Грозном не будут с ними даже под угрозой расстрела конфликтовать, не десант, неспецназ, ни внутренние войска. Кроме того генерал пользуется сейчас непререкаемым авторитетом среди войск и поэтому вам будет сложно что-либо сделать! - прервав паузу, высказал свое мнение Родионов:
- Там другие законы! Вы, конечно, можете попробовать, но вам они свои трофеи не отдадут, они считают, что заплатили кровью. И если их страна не может им дать, что положено, то они возьмут это сами. Все равно этот алюминий своруют. Что вы хотите сказать, что его кто-то оприходует? Кроме того вам известно наверное из ваших источников, что в Чечне имеются случаи подкупа офицеров, их предательства, торговля оружием с боевиками. Это войскам тоже известно. Рохлин для войск сейчас это синоним честности. Единственное, что можете вы, это попробовать поехать туда сами и покомандовать там, может тогда или вы поймете людей, сражающихся сейчас в Грозном, или люди признают вас, и тогда послушают. Но пока вы там, никто, и даже вы, несмотря на ваши генеральские звезды, не сможет избежать вероятности чисто случайно угодить под артиллерийский обстрел! Вы же знаете, что иногда наши части случайно обстреливают друг друга? Ну вот так же случайно обстреляют вас и даже не найдут ваши тела! Но, а снайперы, чеченские снайперы легко проникают в наш тыл стреляют из такого же, как наше, или даже захваченного у нас, трофейного оружия. И когда вас найдут мертвыми, с пулевыми отверстиями во лбу никто не будет разбирать, кто же на самом деле вас отправил на тот свет! И ваша охрана. Которую вам дадут, не побежит искать по пустым домам еще полным растяжек и засад стрелявшего. Потому что там цена вашей жизни равна цене одного патрона, который на вас нужно будет потратить, чтобы вы просто никому там не мешали делать свое дело! А война все спишет. И приставка генерал перед вашими фамилиями просто украсит ваши надгробные плиты! И всем будет просто насрать на вас, вас спишут как боевые потери. -
-Ну, Владимир Иванович, ну что ты так? – даже обиделся Квашнин, удерживая полковника от продолжения дальнейших разъяснений.
-Хотя Владимир прав, вот скажите, откуда у боевиков новенькие танки? Завернутые в масляную заводскую бумагу гранатометы? Вот вы чем лучше бы занимались, понимаешь. А вы все под Рохлина копаете, спать он что-ли вам мешает? Ну и хер бы с этим алюминием ну что вы к нему прицепились. У нас в стране на ровном месте миллиарды исчезают из казны и что? Да ничего! –
-Ну, вы с этим как-то осторожнее товарищ командующий. Нам ваша позиция по данному вопросу понятна! Вы не можете даже контролировать свои войска. Они там все с ума сошли, как с катушек слетели!– с презрительным выражением лица сказал все тот же генерал и они оба как по команде встали.
-А вы что думаете, война кому-то здоровья прибавляет? Или как, по-вашему, там должны реагировать на то, когда обезображенные трупы их вчерашние товарищей они находят на захваченных позициях боевиков, без носа, ушей, глаз. Трупы вчерашних пацанов? Какие тут катушки?- разозлился командующий.
- Можно подумать, что эта война какая-то особенная. Что не было Великой Отечественной, не было войны в Афганистане и там людей не убивали!- жестко парировал министерский гость выпад Квашнина.
- Да именно так, она другая. Другая это война. В отечественной войне люди Родину защищали от агрессора, от внешнего врага. От фашиста! И вся страна была рядом с армией, все как один. Кто против - тот предатель, все ясно: вот тебе – черное. Вот тебе – белое! А здесь что? Хрен чего разберешь. Кто за красных, кто за белых! По телевизору плетут чушь про чеченских партизан, из бандитов которые еще вчера мирное население резали, женщин насиловали, людей крали и в рабство продавали, героев делают, вот что страшно. И все откровенно плюют сверху на нашу армию, ленивый в нее камень не кинет. Люди гибнут, а у вас там, в Москве и по всей России - шалман праздник. Но хоть бы постыдились там, это, же их армия, не чужая. Это чьи-то сыновья, мужья, граждан их страны. А у них там все как будто это боевик с участием Рембо, где умирают какие-то бумажные солдатики. Нет здесь не бумажные солдатики, здесь люди из плоти и крови и они несмотря не на что, не на гавно в которое их сунули, сунули и предали, они все равно выполняют своей долг! Где дети наших новых вождей, где? За границами учатся? Что-то в армию не идут, с пулеметами по Грозному не бегают?-
Лицо командующего покраснело, глаза налились кровью, у него видимо резко поднялось артериальное давление. Он зашел за свой стол, повернулся спиной к остальным, стал ковырять вынутую из кармана пластинку с таблетками. Этим, показывая всем, что разговор окончен по-крайней мере для него и сейчас, эта тема закрыта.
- Все могут быть свободны! – бросил раздраженно он, не поворачиваясь к ним лицом. Гнев и бессильная злоба, накопившиеся за эти дни искали выхода и генерал просто опасался сорваться, голова зашумела. «Надо померить давление!» - подумал он: «Как бы не криз!».
Родионов вышел вслед за генералами, задержаться даже не рискнул, понимая попадать под горячую руку Квашнина, не стоит, пусть сам разбирается со своими бесами в голове. Москвичи непринужденно, как ни в чем не бывало стали обсуждать, каким таким рейсом они полетят домой и кому еще им нужно позвонить, что бы их встретили, какие еще надо взять бумаги и сколько выплатят командировочных за поездку. А в измученной душе полковника остался густой горький осадок. Ему показалось, что все происходящее в стране, в армии, это что-то такое над, чем все давно уже потеряли контроль. И пьющий президент, деловитый Грачев, и степенный премьер Черномырдин, а все происходит по иному кем-то другим написанному зловещему сценарию, и он и эти люди, впрочем, как и все другие лишь разной величины и уровня актеры в этой свершившийся трагедии.
В тот же день полковника к себе пригласил и генерал Пуликовский, он был бледен и подавлен, принес свои соболезнования в связи с гибелью сына. Они были знакомы, и не раз сталкивались по службе.
-Володя, я знаю тебя не один год и ты можешь мне поверить. Я не давал команду 131-й бригаде захватывать вокзал. Я вообще до самого последнего момента не знал, буду ли вообще чем-то командовать. Квашнин сам объявил себя командующим «всего и вся», поэтому я не мог составить плана действий и отдать нужные распоряжения войскам. Все решал сам Квашнин, команды шли через его голову напрямую с Моздока. И с 81 полком так все плохо вышло! Все знали, что техника почти на двадцать процентов неисправна, что люди не обучены, а все равно давай, давай! Вперед и с новым годом! -
-Вот,- он показал полковнику листок, видишь:
-Из Приволжского военного округа прибыло 36 процентов неисправных бронетранспортеров. А из 18 единиц 122-миллиметровых гаубиц, прибывших из этого же округа, неисправными были 12. Из арсенала Уральского округа было прислано 18 самоходных орудий. Из них лишь 4 можно было использовать. 39 процентов бронетранспортеров, прибывших с Урала, тоже были неисправны!-
«Да причем тут техника?» - хотел спросить его Родионов, но промолчал. И разговор застыл в мучительной для них обоих тишине.
Его окаменевшее лицо выражало разочарование, голос чуть дрожал:
-Знаешь ты первый отец, перед которым я приношу свои извинения за все это. Первые дни после этого я просто не знал, как мне жить дальше с этим.-
Генерал отвернулся к стене.
-Вот и я не знаю, - растеряно пожал плечами Родионов:
-Вот и я теперь не знаю!-
Кто отдавал приказы? Не знал никто. Поэтому за них ответственность нести теперь никто не хотел, все валили вину друг на друга. Да, у победы много отцов, а поражение и, правда, всегда сирота!
Там в коридорах штабного вагона Родионов снова встретил старого однокашника по академии генерала Юрку Орловского, тот летел, стремительно вышагивал своими худыми длинными ногами, похожий на циркуль, отмеряющий на карте расстояние между точками. За ним семенил подстриженный аккуратненький мальчик-солдатик в очках с кипой бумаг в руках. Они буквально столкнулись друг с другом лбами.
-Привет боевик!- Юра
