10. Теперь лишь только прошлое и воспоминания. Быстро стали известны и те, кто, глядя в глаза опасности, проявил себя настоящим героем. Молочная крольчиха Дарсалия во время пожара вывела свою дочь Ленору из полу обрушенного кинотеатра на улицу, где за окном, по обеим сторонам леса бушевало пламя. Узнав, что в здании находятся дети, она бросилась обратно, но вернуться назад ей было не суждено…
Впоследствии ее узнали одной из первых. Говорят, что даже находясь в смерти, перепачканная сажей и копотью, она сохранила свою красоту.
Трудно осознавать, что шестьдесят четыре тысячи жизней, согласно сухим сводкам новостей, оборвались в одно мгновение…
А сколько было сломлено и искалечено навсегда судеб и живых душ, которые до конца своих дней не смогли смириться с невосполнимой утратой?!
Ярчайшим примером тому послужила, пожалуй, одна из самых значимых фигур произошедшей трагедии. Тот самый золотистый ретривер, у которого появление на свет необычного потомства ошарашило весь мир. Тщетно пытался он скрыть своих чад от любопытных взоров в стенах своего особняка. Катастрофа отняла у него не только супругу, рыжую кошку, с которой он покидал пылающий город и едва остался жив, угасшую на его глазах четыре месяца спустя от чудовищных последствий. Она лишила некогда аристократического пса смысла бытия, напрочь перечеркнула все, что было раньше, очернила его репутацию, а самое главное, разделила его жизнь, как и многих жителей Никлодена, на «до» и «после».
Каждый день пес проводил время на кладбище Спринг – Гроув, что располагалось неподалеку от скалы Дэлисфэлл Хилл. Это было самое большое кладбище в городе, где на протяжении трех столетий члены некогда дружных аристократических кошачьей и собачьей семей покоили своих ближних. Золотистый ретривер подолгу не уходил от надгробной плиты, разбрасывая возле могилы хлебные крошки, дабы голуби могли бы составить компанию жене в его отсутствие. Ближние, были, конечно, возмущены тем, что Хозяин Дарквуда ходит в место вечного упокоения, словно в лесопарк, но возразить ничего не посмели и вскоре смирились с его способом показать, что даже смерть не в силах разрушить настоящую любовь, пусть и вопреки законам природы…
Вскоре обнаружилось невероятное: в один из дней поминовения, в четверг,рыжая кошка Атилия Биман пришла, чтобы возложить к изголовью могилы сестры свежий букет, ужаснулась: гроб был раскрыт, разломан пополам и раскидан по обе стороны разрытой ямы, наспех закиданной черноземом. Тканевая обивка на гробу вся изорвана в клочья, ограда погнута, цветы и венки раскиданы по всей площади, засыпанные землей, зато надгробие осталось неповрежденным. Разве что у изголовья торчал обломок черенка от лопаты…Шокированная таким надругательством, кошка обратилась к старому барану, смотрителю кладбища, который поведал ей жуткую историю. Он часто видел в тишине угасшего дня, под синеватым сиянием Анелеса, как собачья тень медленно, как вор, кралась меж надгробных плит. Глаза его просто блуждали и лезли из орбит от ужаса, когда он тихим дрожащим голосом, заикаясь, лепетал о сидящем на ограде красном кочете, ежедневно приветствующего утренний рассвет, о поруганной могиле, о вырытом, обезображенном до неузнаваемости печатью смерти, теле…
Также гробовщик упоминал о том, что он видел в последний раз: конечности были рассыпаны в прах, а кожа, как лоскут бумаги под водой, вся разорвана на куски… Но кто посмел так осквернить место погребения усопшей? Жуткие рассказы смотрителя произвели на и без того напуганный народ ужасающее впечатление. Подозрения сразу пали на Хозяина Дарквуда, и, дабы убедиться в их истинности, смотритель и живший по соседству рыжий кленовый вислоухий кот решили проследить за ним.
Вскоре все газеты Леса Святого Августина пестрели фотографиями, где при восторженном сиянии Анелеса, задыхаясь в рыданиях об ушедшей, полуобнаженный кобель тщательно рыл землю, пытаясь найти то, что давно потерял. Смотритель подкараулил его уже на выходе, с первыми лучами восходящего Элноса. Указывая позже на внешний облик пса, в особенности на одежду, сторож заметил, что она была перепачкана свежей землей и заскорузла от крови. Лапа, взятая им в тот момент, была в отметинах прилипшей кошачьей шерсти. Взгляд его скользнул по отрешенной морде пса: глаза ретривера, которые казались пусты, сверкали, налились красным при виде ослепительной каемки на горизонте, разгорающейся все ярче. Смотрителю показалось, что в данный момент Хозяин Дарквуда был скорее подобен свирепому волку. В другой же лапе, за спиной, у него оказалось огромное лезвие топора… Охваченный ужасом смотритель бросился к могиле, где средь изрытой земли лежала отсеченная голова возвещающего о наступлении нового дня, над телом которого, лежащем в стороне, уже кружились мухи…
Не обнаружив на следующий день никаких следов покойницы, а лишь гробовщик и разнес по всей округе чудовищные слухи, за что вскоре поплатился жизнью. Теперь редко кто осмеливался взобраться на вершину скалы Дэлисфэлл Хилл, разве что почтальон, да и тот надолго не задерживался…
Огонь распространялся в сторону океана. На борьбу со стихией были направлены почти все пожарные Дракониана, но из-за ветра огонь удавалось потушить лишь на некоторых участках. Сложнее всего было справиться с огненным вихрем. Львиная доля времени также ушла на сражение и усмирение разбуженных элементалей, к чему никто не был готов. Фотографии, сделанные в Никлодене, напоминали сцены Армагеддона.
Узнав о произошедшем , жители всех королевств и городов Дракониана стали помогать пострадавшим. Передавали вещи, еду, отпаивали горячим чаем родственников и работавших на износ гномов. Жители в отчаянии взывали к Драконице Природы Нэйчерлите, погруженной в то время в Смарагдовый сон. Владычица Мира была изумлена увиденным: по еще горячей выжженной дотла земле стелился дым, догорали изнутри неровно обломанные остатки деревьев, среди которых бродили темные силуэты животных, которые исчезали и вновь возникали. Присмотревшись поближе, можно было заметить, что эти бесплотные существа двигались неторопливо, вместо глаз у них зияли пустые черные глазницы. Такой же неровной походкой, издавая душераздирающие крики, шагали и другие звери. Вскоре Никлоден стал прибежищем аномальных явлений. Оскорбленная богиня драконица велела Лесным Эльфам во что бы то ни стало найти виновных и заняться немедленным восстановлением Её Удела.
Свидетелем опустошения стал и Король Лев, прибывший в Никлоденский лес после чудесного явления Всецарицы Нэйчерлиты.
--- Это ошеломляет, - сказал Царь Зверей. – Никто из моих подданных не должен был иметь дело с такими масштабами, вызвавшими столько разрушений и, к величайшему сожалению, так много смерти.
В разгаре отчаяния мэр Никлодена надеялся, что город будет отстроен, однако просчитался. В первые дни после катастрофы часть эвакуированных жителей все же нашли в себе силы и способ вернуться в родные края: где корни пустил, там и помирать. Однако позже станет ясно, что они совершили серьезную ошибку…
В первое время информации о случившемся было крайне мало. Средь выживших, пытавшихся оценить количество жертв, поползли слухи о трехстах тысячах скрываемых трупов, о которых специально замалчивает Альянс. Представляясь то послом Царя Зверей, то пожарным, хитрый лис бестактно лгал и нагнетал обстановку. Спустя вторые сутки страсти поутихли, а устроивший дебош, получив по пять зеленых с доверчивых зверей, был таков.
Тысячи живых цветов и мягких игрушек. Нескончаемые потоки слез служили признаком того, что время не лечит и боль не утихает ни на миг. Крепкие объятья, горячие молитвы, возносившиеся вместе с воздушными шарами в голубые небеса… Площадь зоны «А1» мгновенно стала местом скорби. Казалось, здесь побывал весь город. Отовсюду слышны слова поддержки и сочувствия. Катастрофа разделила общество на героев и тех, для кого совесть лишь пустой звук. Города один за другим приспускают флаги или поднимают черные знамена. «Никлоден, мы с тобой!» - эти слова, словно эхо, звучали по всему Дракониану.
За прошлый год исцеления не произошло: боль ушла вглубь. И эту боль не могут заглушить материальные блага. Сейчас напоминание о той трагедии вызывает у никлоденцев лишь раздражение и желание отгородиться. Кто-то из них смог подняться с колен и жить заново, а кто-то, подобно золотистому ретриверу, все глубже погрузился в пучину траура. Но практически все чувствуют одно: их любимые всегда рядом с ними.
Глава четвертая "Его не признали в городе родном.."
"Меня зовут Радиана Уотерс. Дарквуд, великий дом на вершине Дэлисвэлл Хилл является мрачным и пугающим местом для всех, кто его населяет. Серый свет раннего утра не приносит облегчения от напряженности, царящей в лесном городе. Но, по крайней мере, прошла ночь, затронутая страхом, которого я никогда раньше не знала. Понимая, что должна уйти, все же я не могу, покуда чувствую, что ответы, которые я ищу, ответы, касающиеся нашего происхождения, находятся здесь, в темноте и в пыли скрытых лет. Окруженная призраками прошлого и страхами настоящего, я решила во что бы то ни стало, искать своих похожих на кота и на пса братьев, оказавшихся чужими в море знакомых лиц, и в доме, где на долгие десятилетия воцарился ужас и террор. Я решила искать, надеяться и ждать."
Подарившие жизнь столь странному двухголовому существу, золотистый ретривер и рыжая кошка спустя несколько дней после катастрофы стали объектами различных унижений и оскорблений. Крольчиха Жазель прилюдно назвала их "развратниками", а остальные выжившие никлоденцы стали считать, что кто-то сыграл с ними очень злую шутку. В течение долгих дней, мучительных недель и томительных месяцев с того момента, как странные дети оказались в лазарете вместе с матерью, возле палаты то и дело выстраивалась огромная очередь, которая, казалось, не иссякнет никогда. Тысячи любопытных глаз, превозмогая боль и позабыв свои собственные страдания, на костылях, по стенке, то и дело ковыляли по коридору, в надежде воочию узреть необычных посетителей. Дабы оградить свою супругу от излишнего внимания, ретривер , шедший на поправку, был вынужден на три дня установить надежную охрану у входа в палату, а затем забрал детей в фамильный особняк Бимэнов и Бэркеров, расположенный на склоне высокого утеса и окруженный хвойным лесом. Именно там, до поры до времени, и проводил Кото-Пёс со своими братьями и сестрами свои детские годы.
Но укрыть их от зорких глаз общественности не удалось: не было ни дня, когда бы кто из соседей, коллег, друзей, иль просто незнакомцев, даже случайно проезжая мимо Дэлисвелл Хилл, не находил в себе силы взобраться на его вершину и заглянуть внутрь готического особняка,не попросился бы войти, представляясь то близким другом, то дальним родственником одного из членов семей, а то и просто почтальоном. Газеты типа "Лесных ведомостей" просто пестрели фотографиями обнаженных сросшихся младенцев,
