От князя Кия до варягов 2. На тропе Трояновой

                                                                       1. ОТ КНЯЗЯ КИЯ ДО ВАРЯГОВ

                                                                         1.2. НА ТРОПЕ ТРОЯНОВОЙ

                                                                                             I

    В эпоху раннего средневековья на земле восточных славян сложилось огромное, по тем временам просто грандиозное государство – Киевская Русь. Процесс становления государства сложен и продолжается не одно столетие. В V–VI веках начались активные передвижения славян, захватившие и земли Киевщиы, в результате здесь сформировалась новая группировка восточнославянских племен – поляне, а уж из их поселения и вырос Киев. Киевский летописец собрал все доступные ему сведения о полянах, которым он явно симпатизировал:

    “По мнозЪхъ же времянЪхъ сЪли суть СловЪни по Дунаеви, гдЪ есть ныне Угорьска земля и Болгарьска. И от техъ СловЪнъ разидошася по землЪ и прозвашася имены своими <…> Такоже и ти СловЪне пришедше и сЪдоша по ДнЪпру и нарекошася Поляне, а друзии Древляне, зане сЪдоша в лЪсЪхъ <…>
    Поляномъ же жившимъ особЪ по горамъ симъ, бЪ путь изъ Варягъ въ Греки и изъ Грекъ по ДнЪпру <…>
    Полем же жившем особЪ и володЪющемъ роды своими, иже и до сее братьЪ бяху Поляне, и живяху кождо съ своимъ родомъ и на своихъ мЪстЪхъ, владЪюще кождо родомъ своимъ. И быша 3 братья, единому имя Кий, а другому Щекъ, а третьему Хоривъ, и сестра ихъ Лыбедь. СЪдяше Кий на горЪ, идЪже ныне оувозъ Боричевъ, а Щекъ сЪдяше на горЪ, идЪже ныне зовется Щековица, а Хоривъ на третьей горЪ, отъ негоже прозвася Хоривица; и створиша градъ во имя брата своего старЪйшаго, и нарекоша имя ему Киевъ. И бяше около града лЪсъ и боръ великъ, и бяху ловяща звЪрь, бяху мужи мудри и смыслени, и нарицахуся Поляне, отъ нихже суть Поляне в КиевЪ и до сего дне.
    Ини же, не свЪдуще рекоша яко Кий есть перевозникъ былъ, у Киева бо бяше перевозъ тогда с оноя стороны ДнЪпра, темъ глаголаху: на перевозъ на Киевъ. Аще бо бы перевозникъ Кий, то не бы ходилъ Царюгороду; но се Кий княжаше в родЪ своемъ; и приходившю ему ко царю, якоже сказаютъ, яко велику честь приялъ есть отъ царя, при которомъ приходивъ цари; идущу же ему вспять, приде къ Дунаеви, и возлюби мЪсто, и сруби градокъ малъ, и хотяше сЪсти с родомъ своимъ, и не даша ему ту близь живущии; еже и до нынЪ наричуть Дунайци городище Киевець. Киеви же пришедшю въ свой градъ Киевъ, ту животъ свой сконча; и братъ его Щекъ и Хоривъ и сестра ихъ Лыбедь ту скончашася.
    И по сихъ братьи держати почаша родъ их княженье в Поляхъ, а в Деревляхъ свое <…>
    Поляномъ же живущимъ особЪ, якоже рекохомъ, сущимъ отъ рода СловЪньска, и нарекошася Поляне, а Деревляне от СловЪнъ же, и нарекошася Древляне <…> И живяху в мирЪ Поляне и Деревляне, и СЪверъ, и Радимичи <…>
    Поляне бо своихъ отець обычай имуть кротокъ и тихъ <…> А Древляне живяху звЪриньскимъ образомъ <…>
    По сихъ же лЪтЪхъ, по смерти братьЪ сея быша обидимы Древлями и инЪми околними<…>
    …аще и Поляне звахуся, но Словеньскаа рЪчь бЪ. Полями же прозвании быша, зане в поли сЪдяху, а языкъ Словенски имъ единъ”
                  (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 5-28, Рязань, 2001)

    “Такие подробности биографии Кия не могли быть выдуманными”, – заявил украинский историк П.П. Толочко (П.П. Толочко “Древний Киев”, с. 3, Киев, 1970). А другой историк – А.Н. Сахаров – заметил, что для летописца это хорошо известный факт: “Автор ничего не доказывает, никого не убеждает, он просто сообщает об общеизвестном событии” (А.Н. Сахаров “Кий: легенда и реальность” // “Вопросы истории”, № 10, 1975, с. 136). Так что летописному сообщению вполне можно доверять, тем более что дунайский Киев, как определил болгарский исследователь Р. Стойков, действительно существовал вплоть до XV века (М.Н. Тихомиров “Русское летописание”, с. 53, М., “Наука”, 1979). Но все же, как ни судить о Кие, фигура эта весьма смутная и даже почти мифическая.
    Среди восточных славян летописец постоянно выделял объединения полян и древлян, то сближая, то противопоставляя, но всегда отдавая их взаимоотношениям первостепенное значение. Можно подумать, что такое соперничество имело давнюю традицию, так бескомпромиссно соперничают близкие родичи, оспаривающие продолжительную совместную историю. К тому же, летописец подозрительно настойчиво напоминал, что это были исконно славянские народы, как будто бы кто-то сомневался в происхождении и полян, и древлян. Должно быть, причины для сомнений заключались в каких-то старинных и малопонятных преданиях.
    Названия обоих народов истолкованы в летописи просто: древляне “зане сЪдоша в лЪсЪхъ”, поляне “зане в поли сЪдяху”. Но если древляне действительно обитали среди лесов, то поляне, по утверждению той же летописи, жили вовсе не “в поли”, а “по горамъ симъ” и вокруг был “лЪсъ и боръ великъ”. Так что оба этнонима явно образовались в более раннее время, ещё до того, как поляне и древляне переселились в Восточную Европу. Об этом переселении летописец кое-что слышал и поспешил сообщить: “… пришедше и сЪдоша по ДнЪпру и нарекошася Поляне, а друзии Древляне”. Предыдущим местом обитания славян в летописи названы области вокруг Дуная, но и эти земли летописец не считал первоначальной славянской родиной. Прежде, чем “сЪли суть СловЪни по Дунаеви”, они откуда-то пришли, но откуда именно – этого летописец не знал. Знал он только, что другая часть полян во время этих перемещений поселилась на землях будущей Польши: “… СловЪни же ови пришедше сЪдоша на ВислЪ, и прозвашася Ляхове, а отъ тЪхъ Ляховъ прозвашася Поляне…” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 5, Рязань, 2001). Это дало повод польскому историку Яну Длугошу (XV в.) приписать своим соотечественникам заслугу основания Руси:

    “Также Киев, основанный одним из польских языческих князей Кием и получивший название от звучания его имени”
                    (Н.И. Щавелева “Древняя Русь в “Польской истории” Яна Длугоша”, с. 224, М., 2004)

    Шито белыми нитками, но поляки пытались таким способом скомпенсировать свои военные неудачи. К тому времени Русь наконец-то освободилась от татарской зависимости и перешла в наступление на Польшу, отвоёвывая русские земли, захваченные и присвоенные поляками. Вот в Польше и придумывали исторические обоснования своих претензий. Доказательства пытались найти в русских летописях. То, что поляне участвовали в этногенезе как поляков, так и русских, не даёт Польше ровным счётом никакого преимущества, да и не было тогда никакой Польши. В каждом государстве шёл отдельный этногенез, а поляне, жившие у Днепра и у Вислы, составляли уже два разных народа. Конечно, не пропустили поляки и летописного сообщения, будто вятичи и радимичи пришли на Русь “отъ Ляховъ” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 11, Рязань, 2001). Длугош тут же объявил Вятко и Радима польскими князьями (Н.И. Щавелева “Древняя Русь в “Польской истории” Яна Длугоша”, с. 226, М., 2004), хотя очевидно, что летопись указывала лишь направление расселения, а вовсе не этническое происхождение народов. Фраза о том, что русские “в своих анналах гордятся тем, что происходят от корня князя Леха” (Там же, с. 219), это уже очевидная фальсификация. Ничего подобного в русских летописях нет и быть не могло.
    Но существует в летописном сказании одна зацепка, позволяющая связать полян со славянским Поморьем (Южная Прибалтика). Горы, на которых жили Хорив и Щек, назывались киевлянами – Хоривица и Щекавица, а это свидетельствует о том, что первоначально имена братьев Кия звучали как Хоривит и Щекавит, по типу имён балтийских славян: имена богов – Свентовит, Ругевит, Яровит и имена людей – Добровит, Земовит, Лютовит (М.Я. Морошкин “Славянский именослов или собрание славянских личных имен в алфавитном порядке”, с. 72, 91, 116, С.-Петербург, 1867). А на балтийском побережье с давних времён стоял (и стоит сейчас) город Щецин. Города нередко называли по имени родоначальника (хотя бы и мифического), получается, что имя основателя Щецина совпадает с именем летописного Щека. Этот город принадлежал славянскому объединению поморян и считался у них главным. По оценке А.Ф. Гильфердинга: “Щетин был старейшим городом на Поморье, мать и глава всех городов поморских <…> Щетинцы глава всего Поморского народа, многочисленнее и сильнее всех прочих городов” (А.Ф. Гильфердинг “История балтийских славян”, с. 124, М., 2013). На вершине одного из трёх городских холмов стоял идол верховного бога поморян, которого немцы называли “Триглав”. Такой же идол находился в другом поморянском городе – Волыне, соперничавшем со Щецином. Идол действительно был трёхголовым. Рассуждения о нём А.Ф. Гильфердинга убедительны и логичны:

    “Имя Триглав произошло, конечно, лишь от наружного вида идола, а не было собственным названием божества. Такого примера нет ни у какого народа, сколь бы ни были грубы его языческие понятия, чтобы божество называлось единственно по той или другой внешней примете истукана, и Триглав могло быть только обиходным прозвищем изображавшегося в известном кумире бога: чаще других слышанное немцами в Штетине и Волыне и наиболее для них понятное, оно и попало в их повествование”
                    (Там же, с. 240)

    “Щетинцы <…> изобразили его господство не над четырьмя концами света, а над всем миром, видимым и невидимым; так именно их жрецы и объясняли три головы своего кумира: “Они означают, говорили они, что наш бог управляет тремя царствами, небесным, земным и преисподней”
                    (Там же, с. 242)


    Тремя царствами должны были управлять три главных бога, а Щецин как раз и вмещал три холма. Значит, первоначально на каждом из священных холмов стояло по отдельному идолу, это уже позднее горожане объединили их вместе. И вот какое совпадение: три щецинских бога сначала располагались на трёх разных холмах, а затем обосновались вместе, и в летописном сказании три брата жили на трёх киевских горах, а затем поселились рядом со старшим из братьев. Похоже, что в киевском предании зафиксирована религиозная реформа у поморян. Уже не определить наверняка, какие три бога оказались совмещены в трёхголовом идоле, хотя А.Ф. Гильфердинг отмечал его близость с культом рюгенского Свентовита (там же, с. 242). Но именно земли в низовьях Одры когда-то населяла славянская группировка, считавшая своим родоначальником летописного Щека.
    Имя Кий вообще богато представлено в западнославянской топонимике: в Польше имеется несколько сёл с названием Киево, есть сёла Киевица, Киевская воля, Кияна, Кии, одно село Киев стоит над Вартой, а другое находится в Силезии, в Мазовше есть село Киевицы (М.Ю. Брайчевский “Когда и как возник Киев”, с. 92-93, Киев, 1964). Сёла с названием Кияны есть на Волыни и в двух южных (славянских) районах Литвы. Есть город Киев в Моравии, село Киев в Венгрии, село Кий в сербской Лужице (Там же, стр. 93). Все эти названия отмечают места расселения древних полян, а также свидетельствуют о том, что легенда о родоначальнике Кие существовала у полян задолго до их прихода к Днепру.
    Хорив мог произойти от Яровита – бога, которому в древности поклонялись поморяне в городе Вольгасте и лютичи в Гавельберге