От князя Кия до варягов 2. На тропе Трояновой

однако же, напомнил, что в Белом море находится остров Кий, прямо в устье реки Онеги. Как утверждает местная легенда, когда-то во время отлива с острова можно было переправиться на материк по камням. Вот и повод для отождествления: кий-переправа (В.В. Макаренко “Из истории названий городов и сёл, связанных со становлением и развитием Государства Российского”, с. 122-124, М., 2012). Ещё автор вспомнил, что в Москве у Крымского брода было местечко Киевец (там же, с. 125). Да и С. Роспонд высказал мнение, что Нестор “… скомбинировал из местных и даже речных названий такие имена, как Кий…” (С. Роспонд “Структура и классификация древневосточнославянских антропонимов (имена)” // “Вопросы языкознания”, 1965, № 3, с. 12). Польское слово “Куява”, означало “песчаный холм” (В.А. Кучкин “Кем и когда был основан Киев” // “Татарский мир”, № 3, 2004), но это могла быть и песчаная отмель. В Баренцевом море в заливе Варангер-фьёрд (Мурманская область) расположены острова Большой Кий и Малый Кий, образующие Кийский архипелаг.
    Версия В.В. Макаренко позволяет объяснить появление предание о Кие – перевозчике через Днепр. Славяне селились вдоль рек, но только при переправах на скрещении торговых путей селение могло вырасти в город. Позабытое слово, обозначавшее переправу, жители Киева сблизили со сходным по звучанию именем своего родоначальника, тем более что и летописцы постоянно путались, когда писали то “бяше перевозъ”, то “ бяше перевозникъ” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 9, Рязань, 2001) – никак не могли прийти к общему выводу.

                                                                                             III

    Однако же, вернёмся на тропу Троянову. Восточные славяне принимали к себе сородичей, сопровождавших готов (либо расселявшихся самостоятельно), самих же готов они считали чужаками и бесцеремонно выдавливали к югу, подальше от своих границ. Тем не менее, к Чёрному морю готы пришли в окружении большого числа племён и народов, славянских и неславянских. Иордан упоённо расписывал, как его любимые готы завоёвывали причерноморские земли, как воевали с антами и гуннами. Неожиданно его рассказы получили весомое подтверждение в легендах адыгов, собранных Ш.Б. Ногмовым. Там фигурируют и готы, и анты, и гунны, и хазары, и гуннский вождь Аттила (Адиль), и аварский хан Баян (Байкан).
    Антскому князю Божу и его 70 старейшинам, казнённым готами (Иордан “О происхождении и деяниях гетов”, ВБ, с. 108, С.-Петербург, 1997), в легендах соответствует знаменитый нарт Баксан, сын князя Дауо (подозрительно похоже на имя родоначальника болгарской династии Дуло — “Именник болгарских ханов” // “Родник златоструйный. Памятники болгарской литературы IX-XVIII веков”, с.176-177, М., 1990), живший у реки Баксан и казнённый готами вместе с 80 знатнейшими нартами (Ш.Б. Ногмов “История адыхейского народа”, с. 80-81, Нальчик, 1994). Восточнославянский народ анты воспринимался в легендах в качестве адыгейцев, кабардинская река Баксан заменила собой другую реку с похожим названием. По-видимому, это Южный Буг – он сближается верховьями с Западным Бугом, вдоль которого когда-то жили летописные бужане. История, рассказанная Иорданом и (в переработанном виде) Ш.Б. Ногмовым, повествует о злосчастной судьбе бужан, вынужденных из-за войны с готами сдвинуться к северу, в более спокойные края. А новую реку, берега которой они заселили, бужане назвали прежним привычным именем.
    Хотя в предании прославляются анты, сюжет передавал готский вариант событий. Объяснение этому лежит на поверхности – известно, что кочевники гунны разгромили готов, но не тронули антов. Побеждённые готы разбегались во все стороны, в том числе и на Кавказ. От них предки адыгов и узнавали подробности готско-антских взаимоотношений.
    Не только готы осваивали южные области Восточной Европы. На тех же направлениях активно действовали славянские военные дружины и в их числе – неугомонные поляне. Об этом свидетельствует весьма примечательное сказание из “Истории Тарона”, армянского историка сирийского происхождения Зеноба Глака, опубликованное советским востоковедом Н.Я. Марром (1864-1934), и поразительно точно повторяющее летописный рассказ о полянах:

    “…Деметр и Гисаней были князья индов и братья племенами. Они замыслили против царя своего Динаскея (Dinasqea) козни, узнав о чем, царь послал за ними (с наказом) или убить их, или изгнать их из страны. Оказавшись на волосок от смерти, они искали убежища у венценосца Валаршака, и он пожаловал им землю Тарон с правом владеть, где они построили город и назвали его Вишап. Придя затем в Аштишат, они поставили здесь идолов по именам тех идолов [Деметра и Гисанея], которых они почитали в Индах. Спустя пятнадцать лет (армянский) венценосец убил обоих братьев, не знаю из-за чего, и дал власть трем их сыновьям – Куару, Мелтею и hОреану, а Куар построил город Куары, и назван он был Куарами по его имени; а Мелтей построил на поле том свой город и назвал его по имени Мелтий; а hОреан построил свой город в области Палуни и назвал его по имени hОреан.
    “И по прошествии времен, посоветовавшись, Куар и Мелтей и hОреан поднялись на гору Каркея и нашли там прекрасное место с благорастворением (воздуха) так как были там простор для охоты и прохлада, а также обилие травы и деревьев, и построили они там селение, и поставили они двух идолов, одного по имени Гисанея, другого по имени Деметра”
                  (“Книжные легенды об основании Куара в Армении и Киева на Руси” // Н.Я. Марр “Избранные работы”, т. V. “Этно- и глоттогония Восточной Европы”, с. 60, М.-Л., 1935)

    Совпадение с русской летописью очевидно, несмотря на то, что описание у Зеноба Глака получилось более пышное, на восточный манер. Но всё же, пусть и в искажённом виде, сохранились даже речевые обороты из летописного рассказа, их легко узнать: “и бяху ловяща звЪрь” – “простор для охоты”; “лЪсъ и боръ великъ” – “обилие травы и деревьев”. И происходит действие “в области Палуни”, которая соответствует земле полян. Вот только сочинение Зеноба Глака на 3–4 века старше русской летописи. “Историю Тарона” Н.Я Марр датировал VII веком н. э. и пояснил ещё потом: “… сама легенда своим существом, обстоятельным ядром, восходит ко временам, значительно более древним, чем IV-V вв. н. э.” (Там же, с. 54), а советский лингвист, академик М.Х. Абегян (1865-1944 гг.) осторожно предположил, что автор “мог жить самое раннее в начале VIII века” (М.Х. Абегян “История древнеармянской литературы”, с. 230, Ереван, 1975). Разберём теперь армянское сказание по пунктам.

    1) Откуда в сказании появились инды? Античные авторы иногда упоминали каких-то индов на севере Европы, только к жителям Индии они не имели никакого отношения. Так называли прибалтийских венедов – непосредственных предков славян. Это о них рассказывал римский писатель Корнелий Непот (94-24 г. до н. э.). Правда, подлинник его сочинения утерян, зато в своё время к нему обращались другие римские авторы:

    “Но, кроме физиков и Гомера, которые говорили, что весь мир окружен морем, можно положиться также на Корнелия Непота, [мнение которого] тем более авторитетно, что оно более современно. Он приводит свидетельство об этом Квинта Метелла Целера и припоминает такой его рассказ: когда тот управлял Галлией в качестве проконсула, царь бойев подарил ему каких-то индов. Расспросив их, откуда они прибыли в эти земли, он узнал, что они были бурей унесены из индийских морей и, проплыв весь путь [от Индии], пристали, наконец, к берегам Германии”
                    (Помпоний Мела “Хорография”, кн. III. 45 // A.B. Подосинов, М.В. Скржинская “Римские географические источники: Помпоний Мела и Плиний Старший”, с. 61, М., “ИНДРИК”, 2011)

    “Тот же Непот относительно северного побережья рассказывает, что Квинту Метеллу Целеру, коллеге Афрания по консульству и в то же время проконсулу Галлии, царь свебов подарил индийцев, которые, отправившись для торговли из Индии на кораблях, были бурями отброшены в Германию”
                    (Гай Плиний Секунд “Естественная история”, кн. II. 170 // Там же, с. 163)

    Разумеется, никакая буря не могла занести корабли из Индии на Балтику. Эти купцы были жителями балтийского побережья, их называли венды, винды, инды – как услышали слово, так и писали. Софокл (495-406 г. до н. э.) уверял, что у северной реки, где добывают янтарь, якобы живут инды. Однако, Геродот (484-425 г. до н. э.) сообщал, что янтарь привозят с реки Эридан в земле энетов (венедов), чем устанавливал абсолютное тождество между европейскими индами и прибалтийскими венедами (М.П. Погодин “Из истории славянских передвижений”, с. 7, С.-Петербург, 1901). Венеды с давних времён плавали на своих судах по Балтийскому морю, а их занятие торговлей всем хорошо известно. Так что, Корнелий Непот писал именно о венедах (П.Й. Шафарик “Славянские древности. От Геродота до падения Гуннской и Римской держав (456 до н. э. — 469-476 н. э.)”, с. 123-125, М., 2015; Л. Нидерле “Славянские древности, 34-35, М., 2000; В.В. Мавродин “Происхождение русского народа”, с. 31, Л., 1978). Во времена Зеноба Глака термин “славяне” ещё не стал общими самоназванием для всех славянских народов, и выходцы с Балтики именовали себя, по старинке, венедами, а диалектные варианты: венды, инды, анты – один из них и попал с армянское сказание.
    2) Странные имена – Гисаней и Деметр. Ясно, что у двух братьев сыновей быть не может, и один из них непременно должен оказаться женским персонажем. Деметр – это переделка имени греческой богини Деметры. Х.М. Абегян, исследуя “Историю Тарона”, указал: “Сама Деметра у армян переводится Сандрапет, Сандраметапет или Сандрамет…Слово “Сандрамет” довольно употребительно и означает: земля, недра земли…” (М.Х.Абегян “История древнеармянской литературы”, с. 232, Ереван, 1975). Таким образом, под Деметром следует понимать славянскую богиню земли, почитавшуюся полянами. Под разными именами она известна у всех славян. Западные славяне эту богиню называли Зела (а может Села):

    “Имели [чехи] также некоего идола, которого как своего бога почитали; имя же идолу было Зелу”
                  (“Хроника Неплахи” (XIV в.) // Д.М. Дудко “Матерь Лада. Божественное родословие славян”, с. 386, М., 2002)

    “Зелу был их бог”
                  (“Немецкий перевод хроник Далимила и Неплахи” (XIV в.) // Там же)

    “…статуя из золота в виде человека, сидящего на троне, была вылита, что несла образ и имя бога Зелу”
                  (Вацлав Гаек из Либочан “Чешская хроника” (1541) //Там же, с. 387)

    Балтийские славяне Великую богиню именовали Жива (Гельмольд “Славянская хроника”, с. 129, М., 1963), а восточные – Мокошь (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 77, Рязань, 2001). Пускай поляне пришли с балтийского побережья, но обосновались-то они на восточнославянских землях, воплощением которых считалась Мокошь, тогда как Зела и Жива остались далеко на западе и помогать бывшим соплеменникам больше не могли. Рассуждая логически, придётся остановиться на Мокоши, вот её идол и был установлен на горе Каркея.
    Имя Гисаней Х.М. Абегян привёл в форме Гисанэ, Гисанэс и выводил от “гэс”, “гисан” – коса, волосы (М.Х.Абегян “История древнеармянской литературы”, с. 232, Ереван, 1975). С этими же словами связывал имя и сам Зеноб Глак: “Так