поднималась
узкая, в одно лезвие кетменя преграда. Теперь вода устремилась через другую
протоку, обнажая необходимую часть дна.
Следопыт стал разгребать ил и снова Яздурды-ага послушно помогал ему, словно
сам знал, зачем все это делается. И действительно, поиски были не бесплодными:
из ила земли показались рога. Да, в яме, хитро устроенной в дне реки, оказались
спрятанными голова и ноги коровы.
Яздурды еще не верил, что все это осталось от его Глазастой. Пока он таращил
глаза на рога и копыта, следопыт вышел на берег и стал раскидывать стоящую
почти у самой воды огромную кучу собранной колючки. Здесь-то и нашлась шкура
Глазастой, в которую было завернуто то, что на базаре уже называют мясом.
Запричитал бедный хозяин, жалеючи свою кормилицу. Уже было ему не до вопросов,
как это Гырма умудрился найти след на дне и в колючке?
- Да это же шкура моей рыжей Глазастой! Бедный телёнок! Сиротиночка!
Было непонятно, кто был больше сиротой: теленок или сам Яздурды-ага. Вдруг он
схватил кетмень и крикнул:
- Мерзавцы! Гырма, найди их, Нурджан, арестуй их!
- Не спеши, - сказал следопыт и последовал дальше, - воры недалеко.
От сознания того, что обидчики тоже будут найдены, в Яздурды-ага снова
проснулся интерес к действиям следопыта. И как это так Гырма неожиданно для
всех догадался?
- Да тут и слепому видно! - ответил тот так, словно Яздурды-ага задал этот
вопрос вслух. – Видно же, что прошло совсем немного времени, как открыли эту
протоку. Вон недавно сняли лопатой слой песка на берегу. И притом - не
кетменем, а большой русской лопатой.
Похоже, это была пока самая большая речь, произнесенная когда-либо следопытом.
Если бы Яздурды мог проникнуть в его мысли, когда они переходили бархан, то мог
бы узнать о том, что шли двое. У одного более крупные сапоги. Значит, он
крупный человек. Как и в коровнике, правая сторона каблука на правой ноге была
стерта.
Пройдя несколько барханов, они увидели небольшой поселок из хаотично
разбросанных домиков. Кое-где дымились тамдыры, в которых хозяйки пекли хлеб.
Прошли несколько домов, когда следопыт дал знак остановиться.
- Они здесь.
При этих словах Гырма снял ружье с плеча, а Нурджан раскрыл кобуру и, вытащив
пистолет, тронул следопыта за плечо:
- О чем мне говорить при их аресте? Как доказать, что найденные тобой
следы их?
- Они сами признаются и приведут нас туда, где мы были, уверенно ответил
следопыт. – Пошли!
Он резко толкнул рукой дверь дома. Двое мужчин, один худой, а другой крупный,
полулежали боком на полу, подложив под себя по две небольшие
гостевые подушки, и прихлебывали чай из пиал. Увидев вошедших, они
вскочили и вытащили из-за поясов грозные боевые ножи.
Но, заметив, что незваные гости тоже вооружены, отступили. Гырма насмешливо
сказал:
- Очень кстати вы вытащили свои ножи.
- Ножи в сторону, а руки вверх! - приказал Нурджан-милиционер.
Двое подчинились приказу. Их вывели на улицу. Гырма подобрал ножи. Нурджан
хотел было связать арестованным руки веревкой, но, увидев пятна крови на их
одежде, достал наручники.
Гырма протянул нож крупному мужчине;
- Не стыдно было у старого человека отнимать корову?
- Какую корову? Кто ты такой, чтобы вопросы мне задавать? Ничего не знаю.
- Эх, чудак, - сказал Нурджан, - такой большой, а не понимаешь, что перед
то-бой сам следопыт Гырма. Веди туда, где загубили корову!
Узнав, что перед ними знаменитый Гырма, воры сникли и повели милиционера к
берегу реки.
Яздурды-ага ещё злой, с чужим кетменем в руках шел следом, словно хотел
хорошенько стукнуть арестованных. Гырма отобрал у него лопату с улыбкой:
- Отдам хозяину. Мясо возьми с собой. Ничего не поделаешь. А семечки твоя жена
все-таки пережарила.
- Ты же их не грыз, - со смехом отозвался Нурджан. - Откуда узнал?
- По твоим черным губам, участковый, - усмехнулся следопыт и хлестнул легонько
своего коня.
Только пыль поднялась из-под копыт.
Каракумский Шерлок
Написано в соавторстве с туркменским писателем
Тувакбаем Сапаровым, газетное редактирование Раисы Василенко
АНГЛИЙСКАЯ ВИНТОВКА
Давайте попробуем представить криминогенную обстановку в самом северном регионе
Туркменистана, в Дашховузском велаяте, в 1938 году. Это в советские времена
участковый сбивался с ног в поисках подростка, нашкодившего в буфете школы, или
арестовывал пьяницу по подозрению в краже. А тогда сель-ская глубинка
«горела». Вырезались целые семьи из-за того, что в доме появился велосипед или
швейная машинка, расстреливались целые семьи— так сводили счеты недобитые
бандиты с земляками за ту или иную услугу власти, за слишком передовые взгляды.
В Коне-Порсынском районе из каждых пяти преступлении четыре оставались
нераскрытыми. Дисциплина среди бойцов милиции была никудышной,
следственно-розыскные мероприятия проводились крайне неумело и не квалифицированно.
Об этом, сидя в кабинете, размышлял новый начальник райотдела милиции
Муразовский. Его, депутата Верховного Совета республики, работника окружного
комитета НКВД, направили сюда для наведения порядка...
В дверь постучали. На пороге появился его заместитель Берды Штангиев. Опытный
работник, но совершенно беспомощный в создавшейся ситуации.
- Входите, -разрешил Муразовский. - Ну, брат, как работать дальше будем? Под
самым носом орудуют бандиты, а личный состав по свадьбам и базарам разгуливает.
Рядового Мурадбекова уличили в двоеженстве! У Сапарбаева брат ходит в басмачах!
Позор! Ведь народ на нас смотрит, что он подумает о власти? Ты у меня комиссар,
так что давай, принимай решительные меры. Очищать будем ряды нашей
рабоче-крестьянской милиции! Самые строгие, самые решительные шаги сделаем,
вплоть до трибунала!
- Товарищ начальник! Все немного не так, как вам доложили в области. Мурадбеков
должен беспокоиться о жене своего погибшего родственника и его детях. Так у нас
принято испокон веков. У Сапарбаева нет братьев, он один среди семи сестер. А в
банде был однофамилец...
- Черт голову сломит! Письменно все доложишь! Но преступлений набралось, как
навоза в авгиевых конюшнях.
Муразовский еще долго метал гром и молнии, но чувствовалось, что человек он
отходчивый и в глубине души рад, что факты, позорящие милицию, не
подтверждаются.
- Товарищ начальник, разрешите совет.
- Ну, что там?
- Нам в нашей работе надо опираться на народ. А бывший наш начальник никому не
доверял. В каждом видел переодетого басмача. Люди толковые в наших селах есть.
Слышали ли вы о нашем следопыте Гырме?
- Слышал, да все это, небось, сказки.
- Он с нашими участковыми дружен. Немало пропаж обнаружили. Сам Егенмет честный
дехканин, прекрасный охотник, умный человек...
- Ну, прямо представление к награде. Посмотрим... Вот что, Штангиев,
пригласите его ко мне завтра часиков в 12.
Заместитель, козырнув, вышел. Муразовский вызвал дежурного. Спустя несколько
минут в его кабинете уже сидели два бойца.
...Егенмет вогнал кетмень в землю, оперся на длинную рукоятку. Надо бы
передохнуть. Щурясь, посмотрел из-под ладони на мартовское утреннее солнце. Год
обещал быть урожайным. И обильный снегопад в феврале, и дружное таяние в
песках, и необычайно тихая поступь реки. И радующее поведение животных: самки
донашивали детенышей, а самцы носились вокруг них с какой-то озорной резвостью.
Счастлив Егенмет ощущением дыхания жизни. Он подумал о своем дутаре, о своей
жене, прекрасной Хурджан, о сыне, маленьком Ашире, который обещал быть здоровым
и весёлым.
У арыка Сараряп вдруг появился незнакомец в милицейской форме. Видимо, опять
нужна помощь. Егенмет знал, что милиция задыхается от нахлынувших на нее забот.
Он понимал, что за каждым обращением к нему стоит чья-то судьба, а раз так,
надо поработать без всяких условий. Когда ему что-то обещали, он оставлял это
без внимания. Сердце болело от разговоров о набегах, зверствах, гибели женщин и
детей. Егенмет не вел счета вызовам и километрам, пройденным вместе с
милиционером в поисках преступников. Он рад был найденным им сокровищам из
краеведческого музея,
