Садись
на коня, по до¬роге все расскажешь,
Они взяли чайханщика с двух сторон и тихим ходом продолжили поиски грабите¬лей.
О них-то и стал расска¬зывать хозяин чайханы,
- Один из них мой дядя Ар¬тык, который недавно вер¬нулся из тюрьмы. Ему дали
десять лет за нападение на за¬готовителя. Когда он с други¬ми приехал ко мне, я
понял, что-то случилось...
- Шакули, не нужны твои впечатления, - сказал Гырма. - Кто был с ним?
Берды-бай, твой племянник из Мангита? А с ним еще милицио¬нер?
- Вай, вай, от вас ничего не скроется...Так оно и было.
- Как вел себя милицио¬нер?
- Он был мрачным и все скрипел зубам. Мой дядя да¬же засмеялся: «Зерипбек, ты
как девушка перед выданьем за старика. На, потяни дымок... Смейся, пока!»
- Ты знал, что они ограби¬ли банк?- спросил следова¬тель.
- Нет, нет,- запричитал чайханщик,- но я видел, что дядя и племянник довольны,
что у каждой лошади по два хурджуна, которые сняли я внесли в дом.
Артык тогда по¬шутил: “Дважды два четыре. А все равно — два!”
Следователь посмотрел на Егенмета:
- Похоже, они переложили деньги.
- Почему ты поехал этой дорогой?- спросил Гырма.
- Артык сказал, что надо надежно спрятать груз. А пле¬мянник предложил отвезти
его к сорока красавицам. Я понял, что это та крепость.
Солнце уже было в зени¬те, когда показалась величе¬ственная Кырк-Гыз-кала.
Посовещались и решили схо¬ду идти на штурм предполагаемого логова разбойников.
И вдруг чайханщик встрепе¬нулся и предложил:
- Пустите меня одного. Я попытаюсь уговорить их сдаться. Только назову ваше
имя, Егенмет-ага, как они сложат оружие.
И потянулись минуты ожи¬дания. Егенмет хмуро глядел под ноги и уже был готов
рвануть за узды своего коня, как из крепости выехал всадник. Они узнали в нем
рыжего ми¬лиционера. Он махнул рукой, как бы приглашая бывших своих спутников
приблизить¬ся к нему. Как тут было Егенмету и следователю не схва-титься за
оружие. Они тронули коней. Рыжий повернулся и медленно пересек ворота, за ним
въехали и наши пресле¬дователи. И сразу же картина прояснилась.
У северной внутренней сте¬ны находились три человека. Один крупный, с огромными
сапожищами, вероятно Артык, лежал накрытый его же, развернутым кушаком. Егенмет
приподнял платок и увидел оскаленный взгляд мертвого человека. Рядом сидел
связанный племянник чайханщика, затравленно на¬блюдавший за приближением новых
людей. Чуть поодаль стонал милиционер Зерипбек.
Рыжий заботливо нагнул¬ся и поправил повязку на гру¬ди, которая уже почти
полностью пропиталась кровью. Зерипбек что-то прошептал
- Вас, следователь, - гром¬ко позвал милиционер, Бегенчбай, - брат что-то хочет
ска¬зать.
- Не вините моего брата. Он здесь не причем. Это все я виноват, поддался на
уговоры. Этот разбойник, - милиционер ткнул пальцем в сторону мертвеца, обещал
дать мне на калым. Как здесь не согласиться, когда моя Акбиби не может
соединиться со мной вот уже много лет. А когда одумался, то надо
было встать на одну сторону. Я и встал. Запишите эти мои слова.
Раненый говорил уже с трудом. Но в последние для себя мгновения жизни он
приподнялся и указывая взглядом на какой-то почти невидимый лаз в стене
крепости, сказал:
- Деньги там.
И закрыл глаза.
- Да, все суета сует, - тихо сказал Егенмет, - но не это жизнь. Нет, не это.
Он посмотрел на затуманенное жаром пустыни небо и черты его лица сгладились,
словно он увидел что-то очень важное и дорогое для себя.
Это было последнее его расследование.
