несправедливой, он всегда был ласков с ними!), с Верой Андреевной, с Антониной, подчёркнуто вежлив с дядей.
За ужином, как всегда затянувшимся из-за разговоров, Егор сидел рядом с Лизой, время от времени он, откидываясь, клал руку на спинку её стула. По сути, это было объятием, но он ни разу не коснулся её рукой. Побаивался!
Ни мать, ни Антонина, никто, кроме, может быть, Николая Ивановича, не знал, что в последние дни к ней в больнице приходила симпатичная женщина лет шестидесяти, одетая и ухоженная, как топ-модель, да и то не каждая. Это была знаменитый врач-психотерапевт. Уже через первые полчаса разговора Лиза почувствовала, что её настрой против Егора совершенно изменился, поэтому она и заподозрила причастность отчима к появлению этого врача.
- Лиза, вы благополучны, вы состоялись как мать, как женщина, как специалист. Вы понимаете, что часть вашего благополучия – заслуга вашего мужа?
- Понимаю.
- Вы его разлюбили?
- Пожалуй, нет.
- Тогда простите его. Вы же не думаете, что муж разлюбил вас?
- Не думаю.
- Вы не скучаете без него?
- Очень скучаю.
- Простите его. Помиритесь с ним. И он будет век вам благодарен.
Ужин был окончен. Дети вымыты, уложены в постельки. Лиза исхитрилась и нырнула в ванную первой. Егор дождался её возвращения, «зыркнул» на неё своими глазищами и спросил:
- Я возьму красное полотенце?
- Конечно, что ты спрашиваешь!
Когда он вышел из ванной, Лиза сидела перед туалетным столиком, растирала крем на руках. Она успела высушить волосы и заколола их гребнем.
Егор подошёл к ней сзади: длинные пижамные штаны, грудь голая.
- Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, хорошо.
- Ты всё-таки посмотри на меня.
Лиза подняла голову и посмотрела на его отражение в зеркале.
Он сразу же положил руки ей на плечи и повернул её к себе лицом.
- Девочка, прости меня.
Он опустился перед ней на колени:
- Я не смогу без тебя жить. Лиза, посмотри на меня!
Она подняла голову.
- Детка, позволь мне любить тебя. Я не хочу, не могу быть без тебя! Прости, что я заставил тебя страдать! Я люблю тебя! Лиза, посмотри на меня.
Он взял в ладони её лицо. Лиза освободилась от его рук и встала, но он уже крепко держал её за плечи. Она хотела помучить его ещё, но неожиданно для себя произнесла:
- И ты прости меня.
- За что? – прошептал он.
- За то, что я тоже заставила тебя страдать.
Егор порывисто вздохнул и даже не поцеловал, а прижался губами к её виску. Лизе показалось, что он даже задержал дыхание. Потом он закинул себе на шею её руки и обнял, уже не сдерживаясь.
Он поднял её на руки и сел в кресло, посадив её к себе на колени, поцеловал сильным, долгим поцелуем. Лиза слышала, как бьётся его сердце.
- Я бы сейчас выпила, - прошептала Лиза.
- А что у нас есть?
- Там, в столовой, есть мартини и ликер. И ещё дядин коньяк.
- Ты чего хочешь?
- Мартини.
- Я сейчас, – он на цыпочках вышел из комнаты.
В столовой, при приглушенном свете, тихо пила чай Антонина Андреевна. Егор, «щелкнув» босыми пятками, сказал:
- Простите, я без галстука!
Она улыбнулась: - Дай бог тебе здоровья, мальчик!
«Мальчик» повернулся лицом к бару, и тут Антонина Андреевна уже довольно громко вскрикнула:
- Егор, это что такое?
- Где?
- У тебя на спине!
- Ерунда. Не волнуйся попусту! – Он не знал, что кто-нибудь окажется в столовой и увидит у него на спине огромный синяк. То ли ещё бывает!
С бутылкой и двумя бокалами в руках Егор вернулся в спальню, налил вина в два бокала и подошёл к Лизе.
- Лизанька, давай за тебя.
- Нет, только за нас.
Приближались новогодние праздники.
Оставалось два дня до Нового года. На праздник приехали Саша и Вика. Они привезли с собой Егора-маленького, которому было уже десять лет, и назвать его маленьким можно было только с некоторым преувеличением. Папин сын!
- Ребята, мы боялись сглазить, - прямо с порога заявили они, - поэтому молчали до сих пор. Мы купили квартиру в Москве!
- Викуля, Саша, как я рада! – защебетала Лиза, обнимая Вику.
- Соседями будем!
- Когда новоселье?
Все дружно занялись приготовлением праздничного стола. Правда, мужчины, прежде всего, уединились в кабинете Николая Ивановича, откуда вышли через четверть часа, довольные и улыбающиеся.
- Ладно, - махнула рукой Вера Андреевна, - простим им ради праздника.
Стол был накрыт. Командовала Антонина Андреевна, поэтому всё получилось просто великолепно.
В столовой стояла небольшая ёлочка, а в холле, в самом центре – большая. Егор даже в спальне поставил маленькую ёлочку и повесил на неё гроздьями серебряные, расписанные снежными пейзажами, шары на голубых узеньких ленточках.
Когда наступил время садиться за праздничный стол (а до одиннадцати часов вечера Антонина Андреевна кормила всех на кухне, за главный стол не пускала!), Лиза надела новое, специально приготовленное платье, серое шёлковое с кружевами, «венецианское», а волосы заколола на макушке. Несколько локонов упали на шею и на щеку. Платье было практически одного тона с волосами. Мужчины единодушно признали, что она очаровательна.
А потом появилась черноволосая Вика в красном платье, и все опять единодушно признали, что и она очаровательна. По поводу Веры Андреевны высказывания были такими же. После того, как мужчины заохали и закатили глаза, когда переоделась к ужину Антонина Андреевна, Вера Андреевна, наклонившись, спросила шепотом:
- Сколько раз мужики уединялись в кабинете Николая Ивановича?
Вика и Лиза заулыбались, а умудрявшийся всё слышать Егор-маленький ответил:
- Три раза.
- Ну, ещё один раз и мы проводим здесь конкурс «Русская красавица»!
Сели за стол. Николай Иванович предложил выпить за друзей. Когда все подняли свои бокалы, Саша сказал:
- Друзья, квартира – это не единственная наша новость. У нас, ну, в общем, ожидается прибавление в семействе.
Возгласы, шум, объятия закончились нескоро.
Выразили восторг по поводу кулинарного искусства Антонины Андреевны. Стол действительно был восхитительный.
А за окном стояла такая великолепная, сказочная новогодняя ночь, и Егор-маленький так исстрадался у окна (Ну, папа! Ну, папа!), что Егор-большой, когда часы пробили полночь, распахнул окно и выстрелил в чёрное небо из ракетницы. А потом младшие мужчины и вовсе оделись и ушли в сквер запускать петарды, оставив дам на попечение Николая Ивановича.
Лиза и Вика наблюдали за своими «пиротехниками» из окна. Они стояли, обнявшись, откинув штору, смотрели вниз.
Николай Иванович и Антонина Андреевна вспоминали, как встречали Новый год в их семье много лет назад.
Вера Андреевна тем временем укладывала под большую ёлку в холле пакеты и коробки с подарками.
К раздаче подарков приступили сразу же, как только вернулись мужчины.
Через некоторое время Егор-маленький начал клевать носом и отправился спать, а оставшиеся за столом продолжали праздновать.
Николай Иванович отнёс в холл магнитофон и приглушил свет. От висящего под потолком шара по стенам разбегались зайчики, звучала негромкая музыка. Он уменьшил звук телевизора и, взяв Веру Андреевну за руку, вывел её в холл.
Лиза, обернувшись к распахнутой двери в холл, увидела, как мать танцует с отчимом, и, повернувшись к Егору, заявила: - Я тоже хочу! Идём!
И Лиза с Егором, а потом и Вика с Сашей присоединились к старшим.
Они веселились, менялись парами, смеялись, пока на пороге холла не появилась маленькая фигурка в клетчатой пижаме.
- Я тоже хочу танцевать!
- Алёшенька, почему ты не спишь?
- Музыка играет, я проснулся, я хочу вкусного. И вообще, я большой!
Егор взял сына на руки и протанцевал с ним вокруг ёлки. Малыш обнимал отца за шею, на лице Егора была написана радость.
- Господи, как хорошо! – прошептала Лиза. – С Новым годом, детка!
Она обняла мужа и сына и присоединилась к их танцу. Разумеется, малыша допустили до «вкусного».
Лиза танцевала с Сашей, он рассказывал, как учился танцевать, они смеялись. Боковым зрением она увидела, что Егор танцует с Викой. Очевидно, на её лице отразилось то, что она ощутила, потому что Саша улыбнулся и, обняв её, сказал: - Лиза, ну что ты, как ребёнок! Ты такая ревнивая? Хочешь, пойдем, разобьём их?
- Да ты сам… - и они вместе засмеялись.
Саша забрал свою жену и увёл её в столовую. Егор улыбнулся им вслед и взял Лизу за плечи.
Лиза помирилась с мужем, но через несколько дней она снова почувствовала к нему какую-то враждебность. Её раздражало всё, не там повесил пиджак, почему в ванной полотенце не на сушилке, а лежит на краю ванны, эту книгу читаю я, не смей её трогать…
Ночью она отодвинулась на самый край кровати, чтобы не прикасаться к нему, а когда Егор взял её за руку, оттолкнула его и расплакалась. Он кинулся её успокаивать, Лиза наговорила ему страшных слов и ушла спать на диванчик.
Утром он, как ни в чём ни бывало, собрался и уехал на службу. Лиза боялась, что Егор потребует объяснений, но он, как всегда, поцеловал её перед уходом и спросил, не нужно ли чего-нибудь привезти.
В тот день он вернулся домой неожиданно рано. Огромный пакет с покупками оставил на кухне. Часа в четыре сели обедать. За столом Егор рассказывал дяде о каком-то общем знакомом, которого он встретил на улице. Они над чем-то посмеялись. Лиза почти не поднимала глаз от тарелки.
Антонина Андреевна стала разливать чай. Это был ритуал, почти священнодействие. К чаю она всегда пекла печенье по одному из своих рецептов. Вот и сейчас на стол была поставлена корзиночка с печеньем. Попробовав, Егор радостно промычал: - М-м!
- Красноречиво! – засмеялась Антонина.
- Тётя Тоня, у тебя всегда так вкусно, что слов уже нет.
- Ладно, прощаю. Ты у меня любимец.
- Тётя Тоня, Вера Андреевна, вы к нам с Лизой хорошо относитесь?
- О, господи, ты что? – ахнула Вера Андреевна.
- Сейчас просить о чём-нибудь станет, - предположила Антонина Андреевна.
- Бабулечки, отпустите нас с Лизой на дачу. До понедельника.
Лиза удивлённо подняла голову, но обе бабушки хором заговорили, что, разумеется, нужно поехать на воздух, что вон она какая зелёная, да и Егору нужно отдохнуть.
Когда после обеда она вернулась в свою комнату, Егор спокойно достал дорожную сумку и положил в неё что-то из своих вещей. В общем, её поставили перед фактом. Антонина собрала им сумку с едой, большую сумку. Лиза собралась, и через час с небольшим они уже выезжали за пределы Москвы. В пути они сначала почти не разговаривали, потом Егор попросил Лизу посмотреть программу телевидения на этот вечер, и они как-то разговорились. Никакого намёка на прошлую ночь он не сделал.
Приехали на дачу. Конечно, Егор уже проголодался. Начали вместе готовить ужин. Лиза накрыла на стол. Егор поставил бутылку её любимого вина. Мартини. После ужина они некоторое время смотрели старый, ещё послевоенный фильм, потом поднялись наверх.
Лиза присела на диван, Егор подал ей бокал с вином. Сел рядом.
- Лиза, нам надо наладить отношения. Я вижу, ты всё ещё на меня сердишься. Но хуже другое: ты всё время нервничаешь … Ты приняла какое-то решение?
- Нет.
- Тогда давай попробуем … полюбить друг друга снова. Ты не против?
- Нет.
- Знаешь, я в жизни боялся только два раза: когда должен был родиться Коля и вот сейчас. Я люблю тебя, Мона Лиза, а ты?
- И я тебя люблю.
- Тогда где мои тридцать тысяч поцелуев?
