оставила на краю, и тут же забыла… Нет, где же если не справедливость, то намёк на нее?! Зеркало только покачнулось в ответ, отражая внутреннее состояние обиженного напрочь Зонтика...
А Шляпка украдкой от соседствующих приятелей всё-таки поглядывала на Зонтик и улыбалась, радуясь, что её затея удалась. Зонтик же... Он сложил купол, затянулся потуже тесёмкой. Настроение упало до нуля.
– Ладно, дружище, успокойся, – принялся утешить его добряк Рюкзак, понимая ситуацию.
– Да уж, не стой как Эйфелева башня у всего Парижа на виду, – усмехнулся Плащ, нехотя переменив роль строгого судьи на участь истинного друга. Он видел, что пора прекращать препирания во избежание крупной ссоры, теребил вынутый из кармана и никому теперь не нужный чехол Зонтика. Плащ всё больше входил в положение друга – не перекрашиваться же ему по второму разу!
– Давай-ка сюда, – сказал Рюкзак, забирая чехол себе, – чтоб глаза не мозолил, засуну в самое дальнее отделение, где, помнится, Циркуль лежал.
– Циркуль? Припоминаю… И где тот Циркуль теперь? – медленно проговорил Плащ, поправляя капюшон, спросил просто так, чтобы разрядить напряжение. – Уж то-то он юлил и вертелся, всё ему смирно не жилось – да, наверное, не искал себе пикантных приключений, как некоторые.
– А может, искал, – усомнился Рюкзак, понимая уловку друга. – Всю подкладку мою пропорол, так наружу рвался. Когда и куда делся, не припомню. Пропал и – с концами. Нарушил мои планы насчёт перепланировки нашей прихожей… Слушайте, а я ведь запамятовал, у кого теперь все мои инструменты, которые я ещё до Циркуля таскал. Помню только, что молоток отдал кому-то сам – попросили, свёрла строители забрали, плоскогубцы – соседям ремонтировать чего-то нужно было… – Рюкзаку никак не удавалось расстаться с мыслью о порядке вещей. – А Циркуль и Транспортир, помнится, считали себя не только инструментами, но… «элитными приборами высшего применения» – во как! Затесались в общую «строительно-ремонтную» компанию, да, видно, не понравилось им соседство с шурупами и плоскогубцами – враз подевались куда-то. Ну, пусть их! – Рюкзак глубоко вздохнул. – Надоело мне тяжкое бремя нести, да привык по-хозяйски, чтоб всему найти применение… Вот снова ерунды какой-то насобирал…
– А зачем за всё хватаешься? Зачем Циркуль подобрал? Ведь обходился ты без него раньше! – покончив с осуждением Зонтика, Плащ, приучившийся не отступать от темы и до конца выкладывать свои мысли, начал в который раз вычитывать Рюкзак за его бестолковый характер. – Хоть и говоришь, что старое выбрасываешь, а сам в склад ненужных вещей превратился. Склад и порядок – не одно и то же. Бери пример с меня. Для меня самое главное – избавляться от случайных накоплений, а ты…
Зонтику был привычен их «бурчащий» разговор и почти всё равно, о чем болтали приятели, заботясь о практичности и экономичности, что ли. Наверное, все эти проволоки и свёрла того не стоили… Да и Циркуль какой-то, не говоря об остальном… Или они распинаются ради него? Ну что же… Хотя друзья и старались загладить неприятность, на душе у Зонтика становилось всё гаже и гаже; каждой спицей он чувствовал, что теряет душевное равновесие, которым втайне гордился.
...Благоразумный Коврик наблюдал за происходящим с сожалением, но вмешиваться не решался: пусть разбираются сами, лишь бы грязь в дом не тащили. Что же о чувствах – то они домашней чистоте не вредят. Конечно, о чистоте – у каждого своё понятие. А чувства…
Ну, хватит возмущаться, скоро спать, пора успокоиться всем!
Преобразившийся за один день Зонтик прислонился к удобному и молчаливому Дверному Косяку, оглянулся на Ружьё: «Оно может разрядиться хоть когда-нибудь – от избытка чувств, а я? Приходится терпеть у всех на виду; в чехол не спрячешься. И Шляпка так-таки не смотрит на меня… Ведь поверил ей, был на всё готов, а теперь у неё свои дела нашлись, мои дела её не интересуют... И для чего разыграла сегодняшний спектакль? Чтобы посмеяться надо мной вместе с этими… Шарфиком и Беретом? Морской круиз, говорила, презентация какая-то… А я… Уж я ли не укрывал её от непогоды? А друзья? Им-то всё представилось так, что я опустился… опустился до уровня… до уровня кабаре. Неужели не понимают? О горе горькое! Как жить дальше? Как… Как в этом мире мало ценится искренность и верность! Как, оказывается, мало мы все значим друг для друга… Как легко она отвернулась от меня… Как плохо мне, как страдает моя душа! Зачем вообще нужны чувства? Лучше, гораздо лучше быть бесчувственным…»
…Все уснули. Зонтику долго не спалось. Казалось, никогда раньше у него не было так скверно на душе. Конечно, в прихожей и прежде случались нешуточные неприятности, даже скандалы, но не с ним же, то есть совсем не касались его. Бессонница нагнетала всё более грустные мысли и чувства, и Зонтик сам себе становился не мил. Не уснуть никак… Другие-то спят хоть бы что! Оглядев прихожую при свете уличного фонаря, услужливо заглядывающего в маленькое окошечко, Зонтик всё больше расстраивался и наконец, не сдерживаясь, тихонечко заплакал – памятью о тысячах и миллионах капель дождя, скатившихся с его серого (когда-то!) купола…
Он понял: дальше так продолжаться не может
– нельзя оставлять всё, как есть,
а необходимо изменить в корне.
Да, надо менять свою жизнь, раз толчок к тому сделан! И только после этой мысли тяжко уснул, провалившись в память прошлого. Проснулся рано. Рюкзак мирно посапывал, вздымая и опуская правый бок, а Плащ, как обычно, мелко вздрагивал, досматривая предрассветный сон. Зонтик подумал: «Как же я привык к ним!» Но... Вспомнил: всё решено, надо действовать. Впредь следует жить не по велению чувств, а по разуму!
– Прощайте, дорогие друзья, – прошептал Зонтик, наклонившись и прикоснувшись к каждому из них с нежностью; затем затянул потуже тесёмку, служившую ему поясом. Обойдя Коврик, осторожно отворил входную дверь, чтобы не разбудить остальных. На бессовестную Шляпку, наверняка утопающую в мягких объятиях Шарфика, даже не взглянул, чтобы не травить рану. На пороге задержался на секунду, не оборачиваясь назад. – Прощайте, не поминайте лихом...
Уже рассвело, но день обещал быть пасмурным. Редкие прохожие выглядели полусонными, и только Зонтик бодро топал по переулочку и вскоре, обогнув квартал, вышел на трассу. Теперь – только вперёд! Интересно, куда же? Он шёл, не сбавляя шага, не оглядывался назад, старался не думать о прошлом, о вчерашнем, а целиком положился на судьбу. Вспомнил слова Зеркала: «Важно то, что есть сегодня!» Седьмое чувство опять нашёптывало что-то несуразное, и Зонтик с досадой отмахнулся от него… Остановился на троллейбусной остановке и не успел задуматься, куда податься, как вмиг подошел троллейбус.
– Вам куда? В аэропорт? – крикнул водитель, высунувшись в окошко.
– Мне… – Зонтику было всё равно куда, лишь бы подальше отсюда. – Да, в аэропорт!
Троллейбус был пуст. До аэропорта добрались без заминок; больше пассажиров не встретилось. Зонтику показалось, что он едет не в троллейбусе общего пользования, а в огромном автомобиле с личным водителем. Зонтик вышел на последней остановке; троллейбус тут же испарился, будто его и не было. Куда же дальше? Зонтик, помедлив, вошел в здание аэровокзала, пристроился в очередь за билетами в крайнюю кассу, где народу меньше. В толпе толкались бесцеремонно, но Зонтик этого почти не замечал. Ему оставалось всё меньше времени на решение вопроса: куда? Очередь подходила, но он так и не решил, куда. Вдруг вспомнил, что денег с собой не взял… А паспорт? И паспорт совершенно упустил из виду…
Значит, что же – зря стремился переменить жизнь?
Заспанная и неприветливая кассирша уже отсчитывала сдачу предыдущему пассажиру… В это время Зонтик почувствовал, что кто-то потянул его за тесёмку, неудобно стягивавшую сложенный купол. Он обернулся и узнал... Надо же! Знакомый силуэт, узнаваемые черты... Циркуль – да, это был тот самый Циркуль, пропавший совсем недавно из заднего кармана Рюкзака! Только вроде ростом выше стал... Откуда же он взялся здесь и в такую рань?
– Ты хотел куда-то улететь? – спросил Циркуль, загадочно улыбаясь всеми сверкающими винтиками и колёсиками.
– А в чём дело? – удивился Зонтик, туго соображая.
– В том, что у меня как раз имеется два билета на один интересный рейс.
– Интересный? – оживился Зонтик.
– Чрезвычайно интересный, – заверил его Циркуль, – и вдвойне интересный для того, кто решил полностью переменить свою жизнь!
– Вот это да! – воскликнул Зонтик и тут же обмяк: – А ведь я забыл дома деньги и паспорт…
– Да не нужны они нам! – обрадовал его Циркуль и потащил за собой прочь от касс, но не к стойкам регистрации авиарейсов, а на улицу. Возле здания аэровокзала скопилось несколько маршрутных такси, и одно из них тут же подкатило к ним.
– Садись, – пригласил Циркуль, – ехать всего полчаса.
– А куда едем-то? – заикнулся Зонтик, но ответа не дождался, потому что как только сели, его моментально потянуло в сон – плохо спал сегодня, вот и результат. И что Циркуль подумает?
Зонтик дремал рывками и проснулся, когда уже выехали за город. Незнакомая дорога… «Ни деревьев, ни кустарников. Какое-то чистое поле… Где мы?» – подумал он и почувствовал, что засыпает снова, но посмотрел в окно и увидел, что подъезжают к огромному полигону. Что это? Он окончательно стряхнул с себя сон, присмотрелся и разглядел в самом центре полигона стройный силуэт космической ракеты. Ого! А где же охрана? Где КПП, военные или…
Не успел ничего спросить, как Циркуль бросил водителю:
– Так, хорошо. Поворачиваем прямо к цели, едем к ракете, – Циркуль нетерпеливо вертелся и ёрзал, вздрагивая всеми суставами. Такси моментально свернуло на бетонное полотно полигона и понеслось к ракете.
Как только машина остановилась, Циркуль сказал Зонтику:
– Всё, приехали, хватит спать. Выходим!
Они вышли у самого трапа, поднимающегося ко входу в ракету, на борту которой было написано «Межпланетные перелёты», и только успели ступить на него, как трап сам въехал внутрь корабля. Зонтик едва успел уцепиться своей ручкой за какую-то перекладину, а Циркуль – за него, как створки двери захлопнулись, и их понесло на транспортёре в салон для пассажиров. «Таких неожиданных фортелей судьба ещё не выкидывала со мной – ну, если не считать… вчерашнего», – подумал Зонтик, когда они оказались в удобных креслах, к которым какая-то неведомая сила тут же пристёгнула их тройными ремнями безопасности. Других пассажиров не было.
– Пассажирам не подкидать свои места во время полёта! – прозвучал зычный голос невидимого командира корабля. – Выполнять только мои распоряжения! Внимание, стартуем!
Стартовали мгновенно. Зонтик ощутил всю силу перегрузки, ему стало немного не по себе, и чувство раскаяния зашевелилось в нём: а стоило ли убегать, уезжать и улетать от родного дома, от милой прихожей, от хороших друзей? Немного привыкнув к необычному состоянию души и тела, оглядел себя: он это или не он – такого цвета и… и где это он? Не снится ли?
– Послушай, приятель, – обратился он к Циркулю, который совершенно не волновался и всё время держался так, будто привык совершать
