злосчастную щепку, выворотив её из земли. – А я ещё ржал над их опусами. Правда там это подавалось под другим соусом.
- Сам знаешь, как мало правды в религиозной макулатуре. Слушай дальше: несколько раз за последнее тысячелетие Магистр временно открывал воронку. Чтобы демоны выполнили для него грязную работу, - пёс закашлялся и помотал головой. – Очень грязную, даже по меркам лысого урода. Так вот, когда придурка Хастола занесло на Короткие пути он ощутил сразу несколько забавных вещей. Присутствие Твари, понятно, - капитан открыл рот, и пёс поднял переднюю лапу. – Все вопросы – после. – А когда встретил Враза, то понял, что демоны грызут стены воронки. И им остаётся совсем чуть, чтобы защита рухнула.
- И?
- И лысый идиот, решив в очередной раз воспользоваться услугами чешуйчатых, не удосужился проверить, как обстоят дела с этой самой защитой.
Ива заперхал, что очевидно должно было означать саркастический смешок.
Джонрако угрюмо взглянул на веселящегося пса. Потом перевёл взгляд на изумрудную поляну, высокие деревья и золотистые пряди солнечных лучей, скользящие в травинках. Спокойный вид и умиротворяющие трели пернатых крикунов никак не вязались с воспоминаниями о Коротких путях и рассказом о жутких демонах, вырвавшихся на свободу.
Возможно пёс сгущает краски в надежде вернуться к прежней спокойной жизни? Однако же капитан своим глазами видел ужасных существ, в том числе и то чудище, что оставило на бушприте обугленные отпечатки семипалых лап. И Враз, да…Почему судьба уже дважды сталкивала капитана с монстром, зовущим себя повелителем демонов? Вопросы, на которые нет ответа.
- Итак, если я тебя правильно понимаю лохматый проглот, в скором времени нас ожидает двойная порция неприятностей?
- Двойная? – Ива подошёл ближе, и его лохматая морда изобразила ехидное сочувствие. – Джонри, дружище, ту просто не представляешь, как выглядел мир, когда чешуйчатые проходимцы находились на свободе.
- Типа ты представляешь, испражнение медузы! Память предков подсказала?
- Так вот, - пёс продолжил, игнорируя ироническое замечание морехода. – как бы там ни было, но Магистр – человек и все его поступки – поступки человека. Плохого, испорченного абсолютной властью, сходящего с ума, но – человека. А вот демоны – нечто, совсем иное. Для них ни собственная жизнь, ни чужая, будь то жизнь демона или человека, не имеют значения. Представь себе концентрированную ярость и ненависть ко всему, которая обрела способность принимать любую форму, и ты увидишь демона. Ну и ещё они способны вселяться в мертвецов.
- Дерьмо!
- Абсолютно с тобой согласен, дружище, - Ива осклабился. – И ещё, теперь у чешуйчатых нет реального противника, способного оказать им серьёзного сопротивление. Я имею в виду Адских псов, бойцов Сантри. Молитара, в конце концов.
- А Магистр, со своими колдунами? Ты же сам говорил, что именно он засадил мерзость в преисподнюю.
- Видишь ли, в чём дело, - пёс снова сел на траву и хлопнул по ней хвостом. Крошечные зелёные кузнечики, словно брызги изумрудной влаги брызнули в стороны. – Ловушку Магистр делал не сам, а при поддержке множества могучих чародеев. Последнюю тысячу лет наш лысый дружок расслабился, не встречая серьёзного сопротивления и пустил дело обучения колдунов на самотёк. В результате имеющиеся магики и в подмётки не годятся тем, что когда-то одолели демонов. И ещё один нюанс; большая часть магической энергии за это время успела истечь за Сумеречную полосу в южное полушарие.
- Давай покороче, толстая морда. Я не собираюсь неделю напролёт слушать твои разглагольствования.
- Короче? Хорошо: никто из современных чародеев не способен не то что соорудить новую воронку, но даже починить старую. Могли бы помочь Лесные браться с Карта, но…Ты и сам всё знаешь. Так что нас ожидают весёлые деньки, приятель. Готовь жопу к неприятностям.
- Пугать ты мастак, - капитан оскалился и принялся хлопать по карманам, словно забыл, где хранится кисет с табаком. После слов пса весь окружающий мир начал казаться подозрительным и зловещим. Даже в криках птиц ощущалась неведомая угроза, а среди травы мерещились ядовитые змеи. – Лучше бы рассказал, как выбраться из этого дерьма.
Ива сидел, низко опустив морду и выдувал пушинки из круглого белого цветка. Крохотные зонтики медленно летели над травой и пропадали в лучах светила. Потом пёс повернулся к капитану и тот поразился глубокой и древней тоске, притаившейся в тёмных глазах собеседника. Ива махнул лапой, сшибая остатки пуха.
- Ну раз уж ты так не желаешь отвезти меня обратно и дать спокойно дожить оставшиеся годы…Выбор невелик, - собака помолчала, а после кивнула в ту сторону, где находился Морской Чёрт. – Тебе нужно закончить то, за что ты получил плату и доставить нашего доходягу на Калларис.
- И всё закончится? – недоверчиво спросил моряк, подбрасывая трубку на ладони.
- И всё закончится, - неожиданно твёрдо сказал пёс.
Хастол открыл глаза и очень долго лежал, рассматривая низкий потолок, украшенный замысловатым узором, оставленные жуками-точильщиками. Несколько последних дней парень рассматривал потолок, так что успел выучить сложный лабиринт до последнего поворота.
Собравшись с силами, Хастол пошевелился и его рука, выскользнув из-под толстого пледа, упала вниз. Но это не было случайным жестом: обычно в этом месте лежал Ива. Пёс отлучался только для того, чтобы перекусить или справить нужду. Даже чашка с водой стояла рядом с койкой.
Скорее ощутив движение, чем услышав звук, фельдшер фыркнул длинным крючковатым носом и поднял голову, вглядываясь в полумрак каюты. Потом покрутил винт на лампе, добавив яркости. Свет выхватил из сумрака маленький шкаф с отломанной дверцей, приземистый коричневый сундук, накрытый куском дряхлой парусины и койку с пациентом.
- А! Гхм…Воды? – Фельдшер покряхтывая поднялся на ноги и протянул руку к кувшину, рядом с которым стояла початая (как, почти допитая?) бутылка бренди. – Или покушать? Тут кок недавно принёс свежего бульону.
- Где Ива? – голос прозвучал так тихо и невыразительно, словно ветер шелестел сухими листьями.
- Э-э…Собачка? – медик оставил в покое кувшин и подошёл ближе. Приложил тонкую ладонь к бледному лбу. Кожа оказалась горячей и сухой. Фельдшер поджал губы и покачал головой. – Так она это, отправилась погулять, подышать свежим воздухом. Да и то, пока я спал, да кушал, он тут, безвылазно…
Хастол закрыл глаза и очень долго лежал неподвижно. Так долго, что фельдшер было решил, что его пациент уснул. Слышались удары волн о борт, но качка почти не ощущалась.
Когда старик точно решил, что парень уснул, бледные губы пошевелились и едва слышный голос произнёс:
- Уважаемый…Простите, не знаю вашего имени.
- Лугуми, - охотно откликнулся медик и достал из кармана крохотную бутылочку. Фельдшер капнул из неё на кусок чистой ткани и смочил виски Хастола. – Лугуми Чанна, фельдшер первой категории. Когда-то был удостоен чести работать с конюшими Его Императорского Величества правителя Зефире и окрестностей. К моему большому сожалению, наследники славного монарха…
- Уважаемый Лугуми, - прервал его разглагольствования Черстоли. – У стены стоит ящик. Будьте так любезны, дайте мине кожаный мешок, который лежит сверху.
- Вы уверены? – Лугуми ещё раз отёр виски и провёл тряпицей по серым щекам пациента. – С вашей-то слабостью?
- Пожалуйста…
Чанна пожал своими птичьими плечиками и отбросив парусину, полез внутрь сундука. Достал кожаный мешок и не удержавшись заглянул внутрь. М-да, судя по всему, обломки, находящиеся внутрь, когда-то имели отношение к сложному механизму. Скорее всего что-то морское, для определения координат или погоды. Теперь же в мешке лежали лишь обломки – изуродованные, погнутые, изломанные.
Фельдшер принёс мешок и вопросительно кашлянул. Хастол приоткрыл глаза и попытался встать. Тяжело вздохнул.
- Помогите мне подняться. Пожалуйста.
- Но…
- Будьте так любезны, - в слабом голосе проявился металл. – Мне это очень нужно. Кроме того, это поможет мне быстрее прийти в себя. Поверьте.
Проклиная про себя пациентов-идиотов, коих за время службы на шхуне успел навидаться вдосталь, Лугуми помог пациенту принять сидячее положение. Потом, повинуясь жесту парня, высыпал содержимое мешка на плед.
- Спасибо, - Хастол положил руки на обломки и закрыл глаза. Некоторое время сидел неподвижно. – Если вам не трудно, оставьте меня одного. Пожалуйста.
Фельдшер нахмурился, хотел что-то возразить, а потом подумал: «Какого чёрта?» Он махнул рукой на всех идиотов мира сразу и вышел вон. Светильник старик оставил рядом с койкой и в его свете обломки на пушистом покрывале казались какими-то странными сокровищами.
Руки Хастола шевельнулись. Тонкие пальцы словно случайно блуждали между кусками металла и осколками стекла. Вот. Черстоли словно нащупал нечто нужное и слабо улыбнулся. Потом поднёс блестящий кусок к другому и прижал. Тихо щёлкнуло и обломки соединились, став единым целым. Даже следов разлома не осталось.
Тяжело дыша, Хастол опёрся спиной о стену. Некоторое время сидел с закрытыми глазами и улыбался.
Шания, идущая в сторону корабля, внезапно остановилась. Девушка стояла на тропке, явно проделанной дикими зверями и удивлённо смотрела по сторонам. Потом подставила лицо солнечным лучам и закрыла глаза. Чувственные губы улыбались, но улыбка эта казалась столь же неуловимой, как дуновение летнего ветерка. Волли поднесла свой букет к лицу и глубоко вдохнула терпкий аромат.
Казалось, будто девушка напрочь забыла, куда и зачем идёт. Она продолжала оставаться на месте и лишь слегка клонила голову то в одну сторону, то в другую, словно слушала голос ветра, шелест листвы и пение птиц.
Не открывая глаз, Шания медленно повернулась и медленно пошла прямиком в заросли. Туда, где переплетение колючих ветвей казалось самым плотным. Казалось, колючий кустарник исцарапает гладкое лицо, оставит на нём страшные шрамы.
Но произошло нечто неожиданное и непонятное.
Стоило девушке приблизиться к ветвям, что угрожающе щетинились кривыми острыми колючками, как гибкие прутья разорвали свои цепкие объятия и разошлись в стороны, образовав узкий коридор. Это выглядело так, словно сильный порыв ветра раздвинул кустарник, позволив девушке беспрепятственно шагать вперёд.
Не открывая глаз Волли шагала по этому проходу и стены вокруг неё переливались золотом. Всё это походило на церемонию коронации в Зефире, когда монарх проходит по шёлковому коридору, в конце которого его ожидает церемониальная жертва и трон. Вот только лицо Шании смотрелось много царственнее, чем опухшие физиономии императоров, погрязших в инцестуальных связях.
Путь Волли окончился на круглой поляне, которая больше напоминала ухоженную беседку. Трава здесь казалась аккуратно подстриженной, а камнми вокруг булькающего родника, словно специально выложили в подобие ограды. Ветви деревьев шатром нарывали это странное место, погрузив его в изумрудный полумрак, пронизанный нитями солнечных лучей.
Некоторое время Шания стояла неподвижно, а потом сделал несколько шагов и присела на плоский белый камень, напоминающий канапе. Подушка мягкого мха на каменной поверхности позволяла
