Анатолий впервые привел ее к себе домой. То, что родители Анатолия погибли, когда он был еще ребенком и что воспитывал его дядя, Эльвира знала. Дом был разделен на две половины. В одной половине Анатолий и дядя Федор жили. Вторая половина открывалась только когда к дяде Федору приходили гости. Именно так их называл Анатолий. Федор оказался гораздо старше, чем она думала или же это показалось ей из-за того, что у него были седые волосы и аккуратно подстриженная бородка. Впервые увидев девушку своего племянника, Дядя Федор долго смотрел на нее тяжелым взглядом, что Эльвире стало не по себе. В этот вечер Эля узнала, что дядю Федора считают колдуном. Что гости приходят к нему не просто так. Кому-то из них надо погадать, кому-то кого-то приворожить, кому-то какой-то оберег сделать, кому-то денежные потоки открыть, кому-то дороги. Все это было столь похоже на сказку, что Эльвира забыла о своих проблемах.
Уже ночью, когда все гости дяди Федора разошлись, у них состоялся долгий разговор втроем. Впервые с ней говорил взрослый человек, как с равной. Дядя Федор не старался подобрать приятных слов, он был прямолинеен и даже груб. Он говорил о том, что они оба еще слишком молоды и плохо понимают, что творят, что их интимные отношения могут привести к нежелательной беременности, а ребенок, зачатый от легкомысленной связи, изменит жизнь их обоих. И изменения эти никому из них троих ничего хорошего не принесут. Эля долго думала над этим разговором. Она и раньше не регулярно предохранялась, но через несколько дней выкинула свои противозачаточные. Она перестала ссориться с родителями, наоборот стала проявлять интерес к беременности матери, с головой ушла в учебу, даже Анатолий стал появляться в их доме гораздо реже. Когда у Элли родился маленький братик, ее искренне восхитил этот крохотный человечек, она подолгу внимательно разглядывала его, особенно когда малыш спал. Ее маленький братик был беспокойным и крикливым. Однажды сославшись на то, что плачь по ночам не дает ей готовиться и она не высыпается, Эля поговорила с родителями и общим семейным советом было решено - она переезжает к отцу. Галина, жена отца, восприняла это без энтузиазма, но поначалу смирилась и была даже удивлена тем, что дочь Аркадия изо всех сил старается наладить с ней хорошие отношения.
В свое двадцатилетие Эля отмечала на удивление скромно, только родители со своими половинками и Анатолий. А наутро, сидя в своей комнате с тестом на беременность, чуть не подскочила увидев две полоски. Никому ничего не сказав, она стала ждать. Прошло больше месяца и купив бутылку крепкого пива и чекушку водки она, преодолевая отвращение, выпила и то, и другое, запивая водку пивом. Когда почувствовала, что пьянеет, пошла к дяде Анатолия, зная, что того нет дома. Ее пьяная истерика длилась долго. Она рыдала, кричала, что все сделала, чтобы этой беременности не случилось, что ее родители откажутся от нее и выгонят на улицу с ребенком, что она наложит на себя руки. Федору пришлось поить ее отваром, чтобы успокоить и снять опьянение. Он еще надеялся, что девушка проспится и передумает. Но она не передумала. Мучаясь от похмелья, она попросила Федора избавить ее от ребенка. Тот наотрез отказался, тогда Эля стала грозить, что пойдет в больницу. А оттуда обязательно сообщат ее отцу и тот со света сживет и его, Федора, и Анатолия. Когда были исчерпаны все ее доводы и Федор наотрез отказался, Эльвира переменилась в лице.
- Значит так, дя-дя Фе-дя! Если ты не сделаешь то, о чем я прошу, напишу на Толичку заявление о том, что он меня изнасиловал и принуждал к сексу постоянно. А узнав, что я беременная стал избивать, потому что не хочет иметь этого ребенка. А ты подвергал меня гипнозу, чтобы я не смогла никому на вас пожаловаться.
Федор понял, что Элла не шутит. К тому времени она уже достаточно много узнала о способностях Федора. В конце концов он согласился:
-Хорошо… пошли на ту половину. Только учти, за все поступки, особенно такие, взимается плата. И расплачиваться придется. Раньше или позже.
- Мне плевать, что будет позже и будет ли эта самая расплата!
- Будет. И то, что будет сейчас приятным не назовешь.
- Переживу.
- Мне предсказано было, что придет молодая женщина, вероломная и жестокая, и с приходом ее мой род закончит существование…
- Ты мне еще сказочку про белого бычка расскажи! Если мне придется рожать ублюдка, придушу его же пуповиной!.. – прошипела Элла. Столько ненависти, отвращения было в этой молодой женщине, что у Федора холод пробежал по спине.
- Тогда ложись сюда, - холодно произнес Федор и указал на старинный кожаный диван с высокой спинкой и круглыми подлокотниками.
К тому, что произошло позже Элла готова не была. Федор вытащил пучок каких-то сухих трав, зажег, потушил пламя, окурил дымом от тлеющего букетика помещение, произнося при этом на распев какие-то странные слова, прямо пальцами затушил тлеющую траву, и этой копотью нарисовал знаки на лбу, уже не на шутку начавшей волноваться девушки и у себя. Затем он поднес ладони к черной незажжённой свече, что стояла на столе, прикрыл ее ладонями, как будто пытался защитить пламя и сосредоточился на фитиле. Через какое-то время фитилек задымился и вспыхнул. Федор подержал руки возле пламени, потом провел по очереди одной и другой ладонью через пламя, сложил ладони и принялся шептать какой-то наговор. Черная свеча на столе то почти затухала, то разгоралась с новой силой, то начинала коптить так, что на стол медленно падали хлопья сажи. Это продолжалось, пока пламя не выровнялось. Тогда Федор разнял ладони и провел руками над животом Эллы, не прикасаясь к ней. Она боялась даже вздохнуть от того ощущения, что исходило от рук Федора. Ей показалось, что какая-то мощная волна необъяснимой силы исходит из его ладоней и проникает внутрь ее тела. Эта волна перекатывалась и достигла плода. Она буквально почувствовала, как внутри нее что-то сжалось, как будто судорога пронзила низ живота. Элла кусала губы, чтобы даже не застонать от боли. Через несколько минут ее стало тошнить, появились рвотные спазмы, голова кружилась, горячая волна прокатывалась раз за разом вниз живота. Казалось это длится бесконечно долго. Судорога скрючила все ее тело, в корчах она стала сползать с дивана и в этот момент горячая волна побежала по ногам. Стоя на коленях, держась одной рукой за диван, другой за стол, она видела, как Федор подставил ей между ног медицинский лоток на пол, и темная густая кровь стала капать на дно. Через минуту туда выпал плод, ее нерождённый ребенок, покрытый полупрозрачной голубоватой кожей и сеточкой мелких сосудиков. Элла содрогнулась от отвращения и запаха, который распространился. Через несколько минут она смогла с трудом подняться на ноги. Кое как, захватив полотенце, она вышла на улицу. Держась за стену прошла в жилую половину, умылась, привела себя в порядок и покачиваясь от слабости побрела к калитке. Федор окликнул ее. Элла оглянулась. Федор стоял в пороге, держа в руках лоток. Он был бледен, темные круги залегли под глазами.
- Я знал… с первого дня, как увидел тебя…
- Бредишь? – зло усмехнулась та.
- Теперь мы повязаны кровью нерождённого ребенка. О расплате не забывай. Придется…
- Да пошел ты!
Через неделю Эльвира была в полном порядке. Дома вела себя паинькой. Мило щебетала с Галиной. Навещала Инну с маленьким братиком. Какое-то странное тепло разливалось в душе, когда она возилась с ним. Продолжала встречаться с Анатолием. Перед ноябрьскими праздниками наведалась к Федору. От него вернулась домой и выставила на праздничный стол бутылку любимого сухого вина Галины. Отец к вину никогда не прикасался. Элла тоже пить не стала. Галина же выпив пару бокалов на удивление сильно опьянела, чего с ней раньше не случалось. Наутро проснувшись с головной болью, мачеха приняла анальгин. Таблетка не подействовала. Промучившись до обеда, женщина пошла на кухню чтобы выпить еще одну таблетку. Открыла холодильник, на глаза ей попалась вчерашняя бутылка. Галина отчетливо почувствовала вкус этого вина и нетерпеливо открыла бутылку. Оглянувшись взяла стакан, вылила воду, которой хотела запить анальгин, наполнила до краев вином и выпила залпом, вытерев губы ладонью. С этого дня выпивать она стала все чаще.
Уже через год Галина изменилась до неузнаваемости. Стала раздражительной, скандальной. Крик могла поднять на пустом месте. Без спиртного не могла ничего есть. Похудела. С ней стали случаться запои. Она брала больничный и могла пить по несколько дней подряд. Когда Галина напивалась она менялась и внешне. Ее лицо приобретало сизый оттенок, вокруг глаз проявлялись темные круги, роскошные волосы становились тусклыми висели паклей. Ноги стали худыми и жилистыми с выступающими венами. Галину уволили с работы после того, как она набросилась с кулаками на коллегу, которая заметила ей, что нее несет перегаром. Начался очередной запой. Не найдя дома спиртного, она села за руль и по пути в магазин разбила машину. Скандал с ГАИ удалось кое-как замять. И Аркадий поместил жену в клинику. Выйдя из запоя в больнице Галина рыдала, прося прощения у мужа и Эллы, клялась, что больше никогда не притронется к спиртному. Дома она продержалась неделю. Ее следующий срыв произошел на официальном банкете в министерстве. Она напилась до невменяемого состояния, устроила скандал с женами коллег Аркадия, ее вырвало на фуршетный стол. Она упала у этого стола, стянула на себя скатерть и в довершение всего описалась. Аркадию Романовичу пришлось долго извиняться. Потом снова клиника и снова все повторялось сначала. Эля искренне жалела отца. Даже ухаживала за Галиной, когда та напивалась. В конце концов пить Галина стала в подворотнях с кем попало. Терпение Аркадия лопнуло, когда Галина напившись до бесчувствия даже перестала реагировать на то, кто из собутыльников имеет с ней половые отношения. Аркадий определил ее в хорошую психиатрическую клинику и оформил развод. К выписке из клиники Галина была разведена и имела в своем распоряжении однокомнатную квартиру. Пока отец занимался оформлением документов, Эльвира наведалась как-то раз к Федору. Анатолий в то время уехал работать по распределению после защиты. Через полгода должна была защищаться и Элла.
- Дядя Федор, а что это ты такое сделал с моей мачехой?
- Это все, что тебя интересует? Я думал ты про Анатолия расспросить пришла?!
- Да, что с Толичкой-то случится?! Ты ж его всеми мыслимыми оберегами снабдил, наверно.
- Беса я ей подселил хмельного.
- Чтоооо? Кого-кого?
- Хмельного беса. Ни в какой клинике ее не вылечат.
- Ну ты силен! - засмеялась она в ответ, - А ты, дядь Федь, правда в моих просьбах отказать не сможешь теперь?
- А ты, Эллочка, лучше пореже с просьбами обращайся. Целей будешь и дольше проживешь.
-Ой, не пугай!!! О себе лучше подумай. Дорога-то в рай давно заказана?
- Куда мне дорога заказана – мое дело! А твое дело – лучше забыть по таким делам ко мне обращаться.
- Так я ж не злоупотребляю. Только в крайних случаях. Когда ну очень надо, - и не попрощавшись повернулась уходить.
Федор окликнул ее:
- Анатолию позвони! Он там извелся уже.
- Я подумаю.
Сначала уехал
