будет очередной скандал.
- А тебя случайно Элла твоя не приворожила? –спросила Надежда, вроде в шутку, чтоб развеселить немного.
- Ну, что за мракобесие, Надь. Ты же современная образованная женщина.
- Как знаешь, тебе видней.
Когда из Министерства пришел на комбинат запрос об отправке квалифицированных специалистов в Монголию по контракту сроком на три года, Аркадий Романович в первую очередь рекомендовал Мирона Ивановича, разумно полагая, что это хорошая возможность молодым сменить обстановку и конечно заработать себе на отдельное жилье. Элла с радостью восприняла известие о длительной командировке. Вдруг смена климата окажет положительное влияние на их проблему.
За те три года, плюс год продления контракта, чуда не произошло. Вернувшись, Мирон с Эллой купили квартиру в новостройке, к неудовольствию ее рядом с домом, в котором жила Надежда. Еще большее потрясение она испытала, встретив Аннушку. Угловатый «гадкий утенок», за три года превратился в красивую юную девушку. Поразительное сходство с Мироном мог не заметить только слепой. Никогда ранее Эльвира не испытывала такой оглушающей ненависти. Всякий раз, встречая девочку, она была крайне вежлива и заботливо интересовалась учебой и прочими девчачьими делами. Всякий раз после таких встреч она задыхалась от нахлынувших чувств, кровь стучала в висках, руки дрожали. Более того, она чувствовала, что ее приворот начинает ослабевать, видела, с каким теплом смотрит ее муж на свою дочь от другой женщины, как меняется его взгляд и голос, когда он говорит с Надеждой. Решив не пороть горячку, Элла стала все тщательно обдумывать. Предварительно навела справки о Федоре. Тот жил по прежнему адресу, только Толечки в живых уже не было. Он умер не от передоза, сбила машина. Спасти его не смогли. Это неприятно кольнуло, но не более того. Взяв себя в руки, Эльвира приложила массу усилий, чтобы втереться в доверительные отношения и к Надежде, и к Аннушке. Приглашала девушку на чашку чая, болтала о школе, о выпускном, о мальчиках и постепенно подвела к святочным гаданиям. Несколько почти волшебных рассказок и дочь Мирона сама напросилась к Эле погадать на святки.
Элла срочно взяла отгулы и уехала к маме. Встреча с младшим братом зародила в ее душе что-то теплое. Слезы навернулись на глаза и заметив это Инесса, погладив дочь по волосам стала утешать ее, говорить, что та еще совсем молода и все может еще случиться. Эльвиру это разозлило, и смахнув слезу она поехала к Федору.
Время совсем не изменило его. Вместо приветствия Элла сказала:
- В холодильнике спишь что ли?
- Может и в холодильнике. Что-то долго ты ехала ко мне. С месяц как жду, что явишься.
- По-прежнему исключительно учтив…
- Каков привет, таков ответ.
- Я цветочки на могилку Толечке занесла.
- И землицы кладбищенской прихватить не забыла. Кого опять извести решила? Благоверного? Ээээ, неееет. Похлеще гадость задумала, - и выжидательно посмотрел на нее.
Когда Эльвира объяснила, что ей нужно, Федор долго молчал. Та начала уже терять терпение.
- Вот, что, девка… я тебе дам все, что ты хочешь, но ты пообещаешь мне, что это последний раз, когда твоя нога переступает мой порог. Какая бы расплата тебя за это ни постигла, ты не придешь ко мне и просить ни о чем больше не будешь... Ты в этот раз не деньгами мне заплатишь, а золотом.
Элла стянула с пальца перстень и кинула на стол:
- Обещаю! Достал со своими страшилками о расплате и страшном суде!
Федор вынул из старинного шкафа какие-то предметы, завернул все это в газету, перевязал бечевкой и бросил на стол перед женщиной. Жестом остановил, чтоб она не трогала сверток. Взял со стола ее перстень, провел им несколько кругов над приготовленным пакетом и сказав: «Оплачено!»- подтолкнул его Эльвире. Та взяла сверток и не попрощавшись ушла.
До святок оставалось еще больше месяца, и она ежедневно вытаскивала привезенный кулек и гладила улыбаясь.
***
В сочельник все было готово. Встретив Аннушку на улице, Эла смеясь поинтересовалась, не передумала ли та на суженого гадать.
- Не, теть Элла, не передумала. А можно я с подружкой? А то рассказала, а она тоже просится.
- Можно и с подружкой.
- Спасибо, теть Элл. Мы придем!
Глядя вслед девушке та хмыкнула:
- Будет тебе теть Элл…
Вечером Анна с подругой Аленой были у Эльвиры, как и договаривались. Мирон в этот вечер был на дежурстве. Смеялись девчонки от души: они и слушали под чужими окнами, загадывая, какая будет у них жизнь, и кидали через забор ботинки, чтобы носок их указал из какой стороны жених будет. Эльвира сварила кофе. Гадала им на кофейной гуще, а потом как бы между прочим заметила, что все это шутки. Есть гадание настоящее. Алена вызвалась первой. Элла поставила напротив друг друга два зеркала, положила между ними колечко, и они оставили Алену одну. Минут через десять та со смехом вышла из комнаты, объявила, что чувствует себя полной дурочкой. Для Аннушки Элле пришлось кое-что подправить. Она поставила по обе стороны черные свечи, кусочком обгоревшей спички нарисовала на пальце девочки кольцо, поставила непонятные значки на газете, (в ней же она и принесла все необходимое от Федора) и велела смотреть в зеркальный коридор. Сама же оставила девушку и пошла с ее подругой на кухню заваривать чай.
Анна сидела, вглядываясь в зеркальный коридор. В глубине его ей почудилось движение и нарисованное кольцо стало слегка жечь палец. Пламя свечей слегка дрогнуло и она отвела взгляд. В полумраке ей стало казаться, что от символов на газете поднимается легкий дымок. Переведя взгляд снова в зеркальный коридор, она отчетливо увидела, что из его глубины перекатываясь, как через двери приближается зеленовато-черный дым. Где-то в глубине этой наползающей мглы едва вспыхивали маленькие огоньки. «Вот это глюк…» подумала Аннушка, наблюдая, как дым медленно переползает за ближний зеркальный проход, собирается в плотную фигуру и обретает очертания человека в длинном плаще с капюшоном, опущенным низко на лицо. Не в силах оторвать глаз от фигуры, с замирающим сердцем, девушка наблюдала, как медленно поднимаются руки и убирают капюшон с лица. Вот-вот станет видно лицо… И вдруг яркая вспышка ослепила ее. Девушка зажмурилась, поморгала. Резко опустила одно из зеркал, так что одна из черных свечей опрокинулась и воск плеснул на расстеленную газету. Капли попали на нарисованные знаки и газета затлела. Чтобы не разгорелся огонь, ничего не найдя, прямо руками Аннушка стала хлопать по тлеющей бумаге. Слегка ошарашенная она вышла на кухню, где ее подруга с Эльвирой пили чай.
- Теть Элл, я вам там чуть маленький пожарчик не устроила…- смущенно произнесла она.
- Ничего. Не устроила же. Я все уберу, не волнуйся. – улыбнулась та. – Нюсик, что ты там увидела, а? Нюсик! Ну увидела же?!
- Да так, ничего особенного…Просто нечаянно толкнула зеркало…
Через полчаса Эльвира выпроводила девчонок, убрала все и проветрила комнату.
Долгое время ничего не происходило. У Эллы все дрожало внутри, когда она видела Аннушку. Даже себе самой она не могла объяснить, почему так бесит ее эта девчонка. Неужели потому, что ее Мирон любит, единственного на свете родного ему человека. Или эта лютая ненависть от того, что эта бесхитростная девочка, настолько чиста и беззлобна… Даже злость на Надежду как-то померкла и отошла на задний план.
Весна была в разгаре. Девчонки готовились к выпускным экзаменам. Когда Аннушка уходила к себе в комнату и садилась за учебники, мать старалась не отвлекать ее от подготовки. Единственное казалось странным, что на столе у дочери всегда горела свеча, независимо от того, вечер или день. Анна могла часами сидеть и смотреть на горящий огонек, подносить пальцы почти вплотную к огню, проносить руку через горящий огонек.
Экзамены остались позади. В день выпускного бала, выпускники традиционно ходили встречать рассвет. Прогулка по улицам заканчивалась за городом, на высоком берегу реки жгли костер. До утра пели песни под гитару.
- Нютик, ты куда поступать решила? – толкнула под бок Алена свою подругу, не сводящую глаз с огня.
- Не знаю…
- Как не знаешь? Ничего себе, у нее медаль, а она не знает. Поехали вместе, а?
- Не знаю…
- Нууу… Нютик! Не куксись. Мне тоже грустно со всеми расставаться, особенно с тобой.
После выпускного Анна стала практически каждый вечер приходить на этот берег. Она разводила костер и могла часами разглядывать языки пламени, как огонь съедает хворост, который она насобирала для костра, как пепел «дышит» на догорающих углях. Вскоре на Аннушкин костер набрела подвыпившая компания. То, что девушка не реагирует на их шутки, показалось двоим из них оскорбительным. Отстав от своих, они подсели к Анне. Ее отрешенность только раззадоривала их. В этот вечер Анну изнасиловали. Она практически не оказывала сопротивления, не в силах отвести глаз от огня. К ужасу Надежды, когда она в шоке увидев дочь, стала расспрашивать кто это сделал, сможет ли она узнать подонков, Аня, посмотрев на мать равнодушным взглядом произнесла:
- Какая разница…
- Нельзя оставлять безнаказанными подонков, Аня!
- Отстань… - равнодушно ответила та и ушла в свою комнату.
Надежда перепугалась не на шутку, когда ее дочь практически перестала выходить из комнаты. Ее прогулки были только до ближайшего магазинчика прикупить свечей. Догорала одна, Анна тут же зажигала следующую. На любые расспросы всегда был один ответ: оставь меня в покое. Однажды, Надежда, придя домой с работы почувствовала запах гари и рывком распахнув дверь в комнату дочери, увидела, что та сидит на полу и наблюдает, как разгораются шторы в ее комнате. Как ей удалось затушить огонь, она и сама не знала. Жирная копоть осела на стенах и мебели. Кое как наведя порядок, Надежда впервые решила обратиться за помощью в Мирону. Она никогда не была у них с Эллой дома, иначе было нельзя. Наутро Аннушку отвезли на прием. Лечение в стационаре психиатрической клиники результата не дало. Пару недель она оставалась безучастна ко всему. Из дома убрали все свечи, спички Надежда носила в кармане и не оставляла без присмотра. Анна научилась хитрить, сначала она просто прятала спичинки и очень скоро научилась зажигать их обо что угодно: об обои, об плед, об джинсы. Каждый курс лечения, казалось, только усугублял ситуацию. Мирон помогал, чем мог. Нашел сиделку, оплачивал ее услуги. Эллу это просто бесило. Она не называла Анну иначе чем пироманка и психопатка. Однажды Мирон не сдержался и дал ей пощечину. Элла ушла к отцу. С неделю она ждала, что Мирон придет за ней и попросит прощения. Аркадий Романович только качал головой глядя, как дочь бросается к телефону, как вздрагивает от каждого звонка в дверь. Через пару недель Элла успокоилась и уехала к матери. Вернувшись еще через пару недель, она подала заявление на развод, возможно рассчитывая этим напугать мужа. Но Мирон отнесся к разводу совершенно спокойно. Элла перебралась к отцу.
Аннушке становилось все хуже. Где и как она однажды украла зажигалку никто даже представить не мог. Она заперлась в ванной. Ее сиделка почувствовала запах из-за двери и подняла тревогу. Надежду вызвали с
