кричала это снова и снова, пока голос не стал хриплым от крика. Отец Савелий читал молитву, Надежда закрыла уши руками и едва держалась на ногах, Мирон поддерживал ее, бабушка-сиделка крестилась в сторонке, утирая слезы платочком. Алена закрыв себе рот обеими руками, чтобы не закричать от ужаса, была не в силах сдвинуться с места. Анечка стала истерично хохотать, глядя на всех безумными глазами, и выбежала из храма. Напряженную тишину нарушил сдавленный голос Ивана:
- Мы опоздали, батюшка… Я опоздал… слишком долго не мог решиться.
Анечку искали до вечера. Прежде она никогда не была агрессивна к окружающим. Но не в этот раз. Она орала на Мирона:
- Чего приперся? Папашу из себя изображать?! Вали!
- Надь, я на связи, если что…- обратился он к Надежде и ушел.
- А ты за ним беги! Может он тебе еще одну дочку сделает!.. А ты! Ты, жених, блин! Ты вообще откуда тут взялся? Приперся он жениться!.. Проваливай!
- Я уеду, Анечка. Скоро. Мы волновались за тебя.
- Валииии !
Больше в себя она не приходила. Раздевшись до гола Анечка могла кричать, высунувшись в окно, что хочет секса, предлагать себя прохожим мужчинам. Для Надежды престало существовать время суток. Несколько раз вызывали скорую. Чтобы вколоть Ане успокоительное приходилось всей бригаде помогать держать ее. Всякий раз, когда Надежде надо было выйти из дома, возвращалась она со страхом, не зная, что ее ждет. В один из таких дней она шла из магазина и присела на скамью у подъезда. Было совсем уже тепло. Снег весь успел стаять. На скамью с Надеждой присел ее сосед по дому, имеющий прозвище Звездочет.
- Надь, я это… чего говорю-то… короче дело такое…
- Слушай, Звездочет, отстань. Денег все равно не дам!
Звездочет был художником. Его талант в свое время и сделал из него хронически нетрезвого философа, рассуждавшего о сущности бытия, равновесии добра и зла в этом мире. Когда, а так было зачастую, его некому было слушать, он разговаривал со звездами и уверял, что они ему отвечают, обнимал деревья, и говорил, что они дают ему энергию и образы для его произведений.
- Не, не про это я… в смысле мне не деньги надо. Ну, деньги, конечно надо… Только я не просить…
- Не морочь мне голову, Сеня!
- Я про…
Договорить он не успел. На четвертом этаже со звоном распахнулось окно, у стены упал и разбился цветочный горшок, и Анечка влезла на подоконник. Она была в чем мать родила, села свесив ноги на улицу.
- Аня! Ты сорвешься вниз! - крикнула в ужасе Надежда.
- Ты чего там расселась?! Сеньку клеишь, старая дура? Мужика мне приведи!.. Аааааа… люди! Слышите, я мужика хочу!
Надежда устало прикрыла глаза рукой.
- Надь, ну ты точно бетонщица. Вот сколько смотрю, ты даже слезинку … не это…ну в общем ты поняла. Я это, про Аньку… Мож ты ей правда мужика приведешь. Девка и это… успокоится.
- Ты совсем дурак, Сеня? Какого еще мужика?
- Ну, я в общем, это… я про себя… Надь, а?
- Охренел?! Допился что ли окончательно?
- Ну это… нравится мне твоя Анька. Давно… Вот когда нормальная была, я и не думал совсем, ты не думай… Она ж ребенок была. Вот портрет ее только это… ну. Да, она бы никогда с таким … ну это, как я. Мож щас, ей же любого… а?
- Охренел! – Надежда резко поднялась и поспешила в свой подъезд.
В течение последующих двух дней Надежде с сиделкой не удалось поспать больше получаса, и Надежда поделилась с ней предложением Сени. Пожилая женщина перекрестилась, выругалась на всех алкашей вместе взятых, но час спустя, когда истеричные крики из комнаты Аннушки смолкли, после инъекции сильного успокоительного, сказала осторожно:
- Надь, а может ей прям дать чего хочет, а? Мож я сама с Сенькой поговорю?
- Я уж и сама думала об этом… Сколько ж сил-то моих хватит, а?
Через день Надежду вызвали на работу. Предприятие в то время работало уже с перебоями. Сотрудников вызывали только когда поступал заказ. Сиделка, приводя в порядок свою подопечную, уговаривала ее вести себя хорошо, потому что гость у нее будет сегодня. Сенька Звездочет, побритый и благоухающий найденным где-то среди сваленных в коробку художественных принадлежностей одеколоном, торжественно прошествовал в соседний подъезд. Сиделка запустила его. Еще раз шепотом проинструктировала, чего нельзя делать ни под каким предлогом, закрыла за ним дверь. Приостановилась на площадке, перекрестилась, пробормотала себе под нос: «Прости ж ты меня, Господи, дуру старую», стала спускаться по лестнице.
Звездочет осторожно поскребся в дверь Аннушки. Не получив ответа, он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Посреди, освещенная сзади из окна светом закатного солнца, стояла Аннушка в белой кружевной накидке на голове и в светлом сарафане. Казалось, свет, проникающий в комнату чуть не насквозь просвечивает худенькую девушку, окружая ее светящимся ореолом.
- Зажги свечи, - прошелестел ее тихий голос. Сеня, забыв, что огонь ни в коем случае недопустим, зажег несколько свечей. Он приблизился к девушке. В наступающих сумерках слабый свет свечей играл на ее бледной коже. Дрожащими пальцами Звездочет едва прикоснулся к ней, пытаясь потрогать мерцающее сияние. В ее глазах плясало пламя свечей. Легкая улыбка едва тронула ее губы. Сене казалось, что это происходит во сне. Он не отрываясь разглядывал девушку, стараясь запомнить каждую черточку. Руки скользнули по ее плечам, бретельки сарафана спустились с плеч, и тот скользнул на пол. Звездочет упал на колени, по его щекам потекли слезы. Аннушка опустилась перед ним, ладонями вытерла его лицо:
- Все хорошо… - прошептала едва слышно и Звездочет «утонул» в ее глазах.
Когда догорели свечи, он еще полюбовался на обнаженную спящую девушку, укрыл ее кружевной накидкой и тихонечко, чтобы не потревожить вышел. Сиделка ждала его на скамье у подъезда.
- Сеня! – окликнула она его, - Погодь-ка!
Он посмотрел на пожилую женщину. Та протянула ему пакет. Он заглянул внутрь - там была бутылка водки и что-то из закуски. Он вынул бутылку, положил ее во внутренний карман пиджака и медленно пошел к своему подъезду.
Надежда вернулась с работы к полуночи. Ночь прошла спокойно. Аннушка была тихой и послушной. Почти все время сидела у окна, улыбалась каким-то своим мыслям, наблюдала как плывут облака. Так прошло несколько дней. Сенька Звездочет выходил из дома только для того, чтобы в ближайшем магазине купить очередную бутылку. Пара его собутыльников попытались завязать с ним разговор, поделился бы выпивкой с друзьями и рассказал, как это с сумасшедшими делается. Он на это огрызнулся, что сумасшедшие здесь кто угодно, только не она и поспешил к себе.
***
Был теплый апрельский день. Недалеко от подъезда пара подростков возилась со стареньким мотоциклом, который они выкатили из гаража. Рядом валялся кое-какой инструмент. Они слили в бутылку бензин из бака, что-то увлеченно обсуждали. Мирон шел к Надежде с пакетом продуктов и улыбнулся, увидев, как Надежда и сиделка выходят из подъезда вместе с Аннушкой. Его окликнула Элла из окна подъехавшей машины, сказала, что ей нужно забрать свои вещи и Мирон, отдав пакет с продуктами Надежде, подошел к машине и о чем-то разговаривал с бывшей женой. Аннушка прошлась вдоль дома в сопровождении сиделки, подошла к дереву, прислонилась спиной к стволу. Постояла так, подставив лицо солнцу. Из-за угла дома показался Звездочет с очередной бутылкой за пазухой. Увидев Надежду с дочерью, он поспешил в их сторону. Соседские кумушки у другого подъезда живо что-то зашептали друг другу. С автобусной остановки среди вышедших пассажиров в сторону дома шел Иван. Анечка сказала, что ей холодно и закутавшись в кофту, прошла в подъезд. Сиделка поспешила за ней.
Соседки окликнули Сеньку и что-то громко стали рассказывать, он пытался отмахнуться от них. Парни у мотоцикла отвлеклись от своего железного коня, заметив, что сейчас тут произойдет что-то интересное. Один вынул сигарету и попросил зажигалку у приятеля. Тот поднялся и уставился с открытым ртом куда-то вверх. Посмотрев в ту же сторону, он увидел, что Аннушка стоит на перилах балкона своей квартиры, широко раскинув руки.
- Мать моя женщина… - выронил он сигарету. Сиделка, вышла из подъезда, и окликнула Надежду:
- Надь, она заперлась в доме! Я уж и стучать… - и она посмотрела на верх, - Господи, помилуй!
Надежда увидела, что Иван бежит к дому, Эльвира выскочила из машины и громко хлопнула дверцей. И они с Мироном смотрят куда-то вверх. Она оглянулась на соседок и увидела, что Звездочет выронил бутылку и она вдребезги разбилась. И только теперь она посмотрела на свой балкон.
Стоя на перилах ее дочь выливала себе на голову бензин из бутылки.
- Нееееет! – раздался истошный вопль Звездочета и в этот момент Аннушка смеясь чиркнула зажигалкой. Этот жуткий факел несколько секунд пылал на балконе и полетел вниз. Звездочет упал на колени и схватив себя за волосы раскачивался из-стороны в сторону. Мирон бросился вслед за Иваном и сорвав с себя куртки они стали сбивать пламя. Им на помощь поспешили соседки и мотоциклисты. Элла, прислонившись спиной к машине медленно сползала на землю. Надежда стояла как вкопанная, глядя на все это, не произнеся не звука.
Хоронить Аннушку, казалось, собрался весть городок. Надежда отрешенно смотрела в одну точку, не произнеся ни слова ни на одно соболезнование. Даже на кладбище она широко раскрытыми глазами смотрела как погребение ее единственного ребенка, не проронив ни слезинки. Ни на следующий день, ни через неделю Надежда не обмолвилась ни с кем ни единым словом. Иван остался в городе. Они с Мироном занимались оградкой, памятником, поминками. Потом организовали ремонт. Надежда по-прежнему была ко всему безучастна. Мирон стал серьезно беспокоиться за нее. Домой он старался приходить как можно реже. Эльвира возвращалась за какими-нибудь своими вещами и обязательно устраивала скандал. В конце концов, после сорока дней, Мирон, оставив на столе дарственную на квартиру своей бывшей жене, уехал. Оказалось, с ним заключили договор представители крупного предприятия во Вьетнаме на длительный срок. Он зашел попрощаться в Надежде, та только кивнула головой. Эльвира сразу же после оформления документов выставила все на продажу. Покупатели нашлись довольно скоро, и Эльвира тоже уехала из городка. Аркадий Романович, отец Эльвиры, остался и выйдя на пенсию стал в доме детского творчества вести шахматную секцию.
К Надежде приехала сестра Люба. Иван созвонился с ней и попросил приехать, объяснив ситуацию. Люба давно овдовела, дети выросли и разъехались, и она с удовольствием согласилась на переезд, сдав свою квартиру.
Прошло больше четырех месяцев, Надежда по-прежнему не разговаривала. Врачи объяснили это последствием перенесенного потрясения. Иван уезжал на пару недель, потом возвращался. В один из своих приездов Иван предложил Надежде поехать с ним. Он рассказал, что в день гибели Анечки, приезжал за ней. В своих путешествиях по храмам и монастырям он узнал о женском монастыре, куда хотел увезти Аннушку, по его словам, в этом святом месте, многие исцелялись от недугов и одержимостей. Но теперь Надежда нуждается в помощи, и он предлагает ей
