[justify]По дороге к Бифариусу Император связался с Вупаром и приказал поставить охранника, около своих покоев, который должен исполнить любой каприз Императрицы и/или мага Воды, также приказал доставить мага Лунного Света в его нижней кабинет.
Зайдя в комгнату мага, он обнаружил его спящим.
— Бифариус, Смерть наша, ты слышишь своего повелителя, — мысленно произнёс он, присаживаясь на кровать.
— Что? Император? — сонно мысленно ответил маг.
— Бифариус, ты угадал, это твой повелитель Ашмедай из клана Обидере. Силы Бифариус.
— Могущества, мой повелитель, — мысленно ответил он, резко сев на кровати и открыв глаза.
— Да, кровничек ты наш, я уже в твоих покоях и смотрю себя ты полностью восстановил.
— А теперь будь добр, приведи в порядок Императора. И опережая твои вопросы, сообщаю, что с Императрицей всё хорошо, если не учитывать её трансформацию, — сказал вслух Ашмедай, снимая с себя мантию.
— Кто это вас так, мой повелитель, — сонно спросил маг, принимаясь за восстановление.
— А ты как думаешь Бифариус? Кому Император может позволить такое сотворить с ним? Укус на руке — оставь небольшой шрам, но мясо нарасти. Все остальные новые повреждения — убрать без следов.
— Я слышал, вы сегодня сожгли свои игрушки.
— Слух тебя не обманул, маг, сжёг.
— За что?
— Либо я бы их сжёг, либо это сделала бы Императрица. Демоны весьма ревнивы, маг. Я решил, что лучше это буду я. Тебе кто-то из них приглянулся?
— Ну, все девушки милые, были, — слегка покраснев, сказал Бифариус.
— Да, были… милые и умелые. Надеюсь, ты смог оценить умение каждой.
— Не совсем, мы в карты играли, в основном.
— Да, Бифариус, ты настоящий каменный тролль. Но судя по-твоему румянцу, что-то все-таки было… Рыженькая?
И видя, как маг стал сильнее краснеть продолжил:
— Аэста, значит. Да она самая активная и старательная… была. Да и истосковались они к тому моменту по мужскому телу, так что их тебе стоило всё-таки порадовать.
Знаешь мои игрушки, они магически слабы, были. Я их детьми из их кланов забрал им было всего по три-пять лет, а они уже подвергались сильной жестокости и сексуальному насилию, причём, весьма в извращенной форме. Именно благодаря им появился закон Империи запрещающий сексуальное насилие и физическое увечье средней и сильной тяжести над детьми до шести лет. Я их взял по праву сильнейшего, восстановил как смог, повесил статус своей собственности, с запретом на прикосновение, так они стали моими игрушками. И им было хорошо, да и мне весьма приятна была их благодарность. Я так понимаю, это ты удалил все шрамы с тела Орнатрии, ногу нарастил Экзуль и грудь восстановил Аэсте. Девушки были рады.
— Получается, слухи о вашей жестокости с женщинами пошли из-за изувеченных не вами ваших игрушек?
— Не только, еще благодаря столетней войне и моему прозвищу Кровавый.
— Слухи правдивы?
— Я спалил заживо своих воспитанниц, маг.
— Которые не могли вам причинить вреда и были благодарны. Отказались вас ублажать?
— Маг, ты забываешься, я — Император, самый сильный маг в Империи, мне никто не отказывает. Мои воспитанницы всегда мне были рады и готовы, — а про себя: «Не то, что некоторые. Мои игрушки были воспитаны правильно и всегда желали своего повелителя».
— Сейчас будет очень больно, мой повелитель, буду наращивать вам мясо на руку. Значит, вас изувечила Императрица, и вы сорвались на своих воспитанницах?
— Да, изувечила твоего повелителя Императрица, страсть демона она такая. Запоминай Бифариус травмы, следы, орудие которым они были нанесены. Учись отличать следы от огня Игни и от моего огня, следы зубов, ногтей и прочее. А для воспитанниц это был наверно самый лучший выход. Демоны жестоки и крайне ревнивы. Не убей я их, рано или поздно убила бы Императрица и была бы крайне жестока в этот момент. Я им подарил жизнь, я ее у них и забрал, право сильнейшего, непреложный закон Империи, — мысленно сообщил Ашмедай, сжав зубы от боли.
Когда Бифариус восстановил Императора, тот накинул мантию, и они направились в нижний кабинет.
Зайдя в нижний кабинет, они увидели прикованного к каменному столу с восстановленными конечностями мага Лунного Света, который видя вошедших сказал:
— А я уже скучать стал, думал забыли обо мне. Я так понимаю, сегодня пытки будут более изощрённые, с большей душой, да Кровавый?
— И мы рады видеть тебя маг, в таком хорошем расположении духа, весёлым, жизнерадостным. Бифариус ты прям меня удивляешь, я смотрю ты всё лучше и лучше работаешь, руки восстановлены идеально и уже нормального вида. То есть он уже боли не испытывает. Лучше и не придумаешь, — сказал вслух Император, подойдя вплотную к Ултионису и внимательно разглядывая его руки.
— Мне тоже нравятся мои руки. Думаю, только сегодня я их заново лишусь и наверно не только их. Знаешь, Кровавый, вот именно этого потолка с клубящейся тьмой мне так не хватало в моей камере. Всё там неплохо и кормят, и теплая постель, и все удобства, но потолок там скучный, — печально улыбаясь, сказал Ултионис смотря ледяным взором в потолок.
— Что ж наслаждайся, маг. И да, лишишься ты сегодня не только рук, но мы потом все нарастим обратно. Заодно проверим болевой порог у боевых магов при наращивании частей тела, — сказал вслух Император, аккуратно вешая снятые вещи на спинку стула.
— Бифариус, ты прям идеальным кровником становишься. Ну вот, если ты сегодня ещё и сам дойдешь до своих покоев после нашего урока, то я тебе книгу дам по тварям Царства Тьмы, в которой расписаны все виды тварей населяющих Царство Тьмы, их слабые и сильные места, способы их убийства и прочее. А с учетом, что вы завтра отправляетесь в многомесячную тренировку в Царство Тьмы, информация в ней может как минимум облегчить вам тренировку, а как максимум, спасти вам обоим жизнь, — мысленно произнёс Ашмедай хищно улыбаясь, и смотря как маг полностью обнажился, и повесил все свои вещи на спинку другого стула.
— Вы были правы, мой повелитель, в нижнем белье, пропитанным кровью не очень уютно. Слишком долго идёт урок, а бельё напитывается кровью быстро. И считайте, что книга уже у меня, — мысленно ответил Бифариус, подойдя к Ултионису и глубоко вздохнув, устремил спокойный темный взор на него.
— Итак, объясняю, сегодня у нас в программе: всё те же орудия, те же пытки, в общем ничего нового, закрепление пройденного, так сказать. Только сегодня мы изучаем воздействие этих пыток в совокупности, то есть нашего подопечного ты не восстанавливаешь после каждого орудия. Когда надо будет восстановить я тебе скажу, но на всякий случай, следи за его состоянием и сообщи мне, если он соберётся умереть, я могу увлечься и пропустить. Почувствуешь, что силы тебя покидают, выпей его магической сути, но к концу урока у закатника должно остаться не менее пяти процентов магической сути, если тебе этого будет недостаточно для восстановления, можешь выпивать его жизненную суть — лет двести, — вслух сказал Император.
— Цена моей ошибки, мой повелитель? — сухо вслух произнёс маг.
— Цена та же, Бифариус. Рекомендую ошибки делать в самом начале, поскольку если ошибёшься в конце, мне придётся вонзить в тебя все орудия, что ты уже использовал на нашем милом Ултионисе. А твой болевой порог, к сожалению, не так хорош, как у него.
— Интересно, а каков твой болевой порог Кровавый? — устремив ледяной взгляд в танцующие разноцветные зрачки повелителя, поинтересовался Ултионис.
— Лучший в Империи, маг. В четыре с половиной года он был на твоём уровне, закатник. С тех пор прошло очень много лет, наполненных обучением и практикой, — надменно, смотря пылающими голубым огнём зрачками, ответил Ашмедай, а про себя добавил: «И у Императора не было такого искусного целителя, так что моё восстановление было столь же болезненно и ужасно, что и пытки».
— Четыре с половиной года… — ошеломлённо прошептал кровник.
— Да, и я не родился изначально с таким болевым порогом, к сожалению. Меня рано начали обучать пыткам. Впрочем, моё обучение не сильно отличалось от твоего Бифариус. Наказание было немного жёстче, ведь меня обучали одновременно правильно переносить боль.
Целью же твоего обучения маг является просто обучить тебя правильным пыткам с душой. Пыткам, используя которые можно узнать интересующую тебя информацию даже у имперца. Цель пытки не причинить максимум вреда, боли, страданий или изувечить пленного; её цель — получение интересующей тебя информации с помощью причинения максимально дискомфортных и невыносимых, но как правило не смертельных, повреждений. Если ты получаешь удовольствие от работы, которую делаешь, то это весьма неплохой плюс, но также не является целью пытки. Я тебя обучаю, Бифариус, всем видам пока физических пыток, при этом говорю о степени боли, повреждения и далее, с целью, чтобы ты в дальнейшем уже сам мог выбрать из всего своего арсенала пытки подходящие для конкретного пленного. И тебе, как магу Смерти и магу Жизни, должно быть значительно проще, поскольку ты изначально можешь видеть степень болевого порога и физического здоровья узника, в то время как я научился это определять по внешнему виду пленного через несколько десятков лет практики.
— Как интересно, цель пытки значит получение информации, а неполучение удовольствия от мучений жертвы? Ты сам веришь в эту чушь Кровавый? Я был на столетней войне и не встретил ни одного имперца или закатника, который пытал бы только ради информации… — одарив Императора дерзким холодным взглядом, гневно сказал закатник.
— Ты просто не встречал меня — Кровавого, Лёд. Твою судьбу определила встреча с отбросами Империи, — произнёс немного печально Ашмедай, беря в руки два небольших клинка, и продолжил, подходя к столу: — Итак, Бифариус, берём вот эти клинки. Их мы в прошлый раз неиспользовали, поскольку рук не было. Действуем как тогда: я показываю — ты смотришь и повторяешь. Твоя рука левая, я буду работать с правой рукой Ултиониса.
И как в предыдущий раз Император показывал, как наносить повреждение, под каким углом и на какую глубину вводить клинок, говорил о степени болевых ощущений, повреждений, длительности агонии. Бифариус внимательно смотрел, всё запоминал. Затем повторял всё тоже на левой руке, проговаривая степень повреждения и боли.
Закончив с руками прикованного мага, Ашмедай стал называть орудие и место на теле которому надо нанести увечье. Кровник брал называемое Императором орудие и наносил физическую травму, проговаривая степень боли и физического увечья, когда надо придерживал тело бьющегося и орущего в агонии мага. Повелитель внимательно наблюдал, периодически делая поправки в словах Бифариуса о физическом вреде и болевом пороге с учетом уже нанесённых ран.
Закатник уже хрипел, когда маг вводил под его кожу на груди тонкие иглы, затем резко выгнулся и обмяк. Бифариус доделал пытку и сказал:
— Видимо степень боли, с учётом уже имеющихся повреждений, составила вместо шести при единичном нанесении данного повреждения, девять думаю.
— Верно. При семи с половиной достаточно сильный маг уже теряет сознание. А наш подопечный очень сильный маг. Бифариус, а ты молодец, прям ни одной ошибки, удивляешь, — а про себя подумал: «Льду
Император продолжает обучать мага Смерти пыткам.
Глава содержит сцены насилия.
