— как луч Солнца, и почти никто не мог его выдержать. Вот и у этого мальчика... Он будто пронзил насквозь тогда Анфису своим взглядом! В самое сердце пронзил!..
Говорят, что сердце может просто разорваться от любви!..
Да, а тем более — если это сын солнечного бога!..
Но Прометей — был наказан за свой подвиг гораздо, просто неизмеримо страшней! Мгновенная смерть от молнии — это просто ерунда по сравнению с многотысячелетними муками революционера-титана! Наверное, именно за то, что он действительно открыл для людей настоящий Огонь — он и пострадал так страшно! И его Огонь — это было именно то, что было нужно людям!..
И если бы Анфиса была на месте Афины-Паллады, и ей бы пришлось выбирать, с кем ей быть: с красавцем Фаэтоном — или с суровым, мудрым Прометеем, и кому из них помогать... То, конечно, Анфиса выбрала бы Прометея... И постаралась бы вытащить его из этого Тартара — который, кажется, находится ещё гораздо глубже — чем сам Ад...
Долина Света
Анфиса продолжала усиленно вспоминать — и сон, и явь последних дней...
Опять невольно сетовала, что вспоминалось далеко не всё — особенно из самого последнего, какого-то особо важного сна!..
Но — поразительно ярко! — запомнилась самая последняя картина. В цвете! И — совершенно чётко и объёмно...
Она и сейчас — едва это вспомнив — будто почти была там... И видела всё это — как наяву, и даже — ещё, ещё реалистичней, и чётче, и ярче!..
…
Она стоит на краю, или даже почти на гребне, какого-то не очень высокого скалистого хребта. А напротив — она видит такой же, серовато-коричневатый, лишённый растительности, невысокий скалистый хребет, с осыпающимися, особенно по небольшим ущельям, склонами. А между этими двумя хребтами — простирается коричневато-желтоватая, а местами почти чисто белая — гладкая песчаная равнина...
Она знает, что когда-то, очень-очень давно, по этой долине между хребтами — протекал водный поток. И она стремится своим взглядом — вверх по долине — проникнуть к самым-самым истокам этой невидимой, исчезнувшей реки...
Воздух удивительно чистый — и эти истоки теряются далеко-далеко, в чистой и прозрачной светлой дымке...
...Чуть желтоватой дымке, где чистый и наполненный жарким светом воздух — плавно сливается с чистым голубым небом...
...И где за едва видимой границей далёкого-далёкого горизонта — уже нет абсолютно никаких границ!..
…
Тётя Стеша, мать Ники (она гидролог и спелеолог, как мы знаем), как-то говорила, что, вот, река умерла, ушла под землю, или просто высохла, а её невидимая человеком душа — продолжает своё течение...
И таких невидимых рек и ручьёв в Питере очень много. И невидимые течения этих потоков могут тебя: как завлечь в какие-нибудь невидимые и глубокие омуты — так и вынести на какие-то невидимые высоты и неведомые просторы...
И душа древней Невы — течёт несколькими разными потоками и на нескольких разных глубинах, включая в себя души и течения ещё более древних до-невских рек...
И Анфиса чувствовала в Питере эти невидимые энергетические потоки... Эти сверх-тонкие и сверх-текучие души... Эти, местами, невидимые никем, спиральные вихри нисхождений — и восхождений...
И она чувствовала сейчас — что и по этой совершенно высохшей долине продолжает течь невидимая река!.. Или — это сама её душа?..
Где была эта удивительная, безводная, и наполненная таким светом, и каким-то невидимым течением и жизнью, долина?.. На Земле? Или на Марсе? Или ещё на какой-нибудь неведомой планете?.. Быть может, в Туманности Андромеды?..
А если эта долина — была на молодой Луне, когда там ещё была атмосфера?.. Что-то об этом писал Даниил Андреев в своей «Розе Мира» — у них на кухне, и на даче, это обсуждали...
А что, если эта сухая и безводная долина — это то, что будет на месте Невы через многие тысячи и миллионы лет?..
Об этом тоже было какое-то фантастическое произведение... Или это — только фантазии Данилы...
Но — где же Город?!.
Следов — абсолютно никаких...
Да, но если действительно — пройдут многие и многие миллионы лет?.. И на Земле уже давным-давно не будет людей?.. Ни воды — ни людей?..
Ни одного человека!..
Вообще, вообще — ни одного!.. И уже тысячи и миллионы лет!..
Планета-пустыня...
…
И Анфиса широко улыбнулась...
Потому что она — она там БУДЕТ!..
И Анфиса сейчас знала это о себе абсолютно точно. Она там уже просто ЕСТЬ. В этом абсолютно неведомом будущем, которое по обычным земным понятиям и меркам должно наступить через многие и многие миллионы лет. Но сознание и мысль Анфисы, весь её беспрепятственно текущий разум, тогда уже превратится — в совершеннейшую «машину времени», как и в «машину пространства» тоже...
Гриша рассказывал про телепортацию...
И будет ли она уже тогда, вообще, человеком? Или уже какой-нибудь богиней?.. Или — всеми богами и богинями сразу, слившимися в ней воедино?..
Ей казалось, что она могла бы совершенно легко — одним лёгким усилием мысли — подняться над этими хребтами, над этой фантастической жаркой долиной — и ринуться — сама как мысль! — к невидимому истоку этих древних невидимых вод!..
...К горизонту — и за все, за все видимые и невидимые горизонты!..
...В саму Бесконечность — и к изначальному Истоку Всего!..
…
Анфиса вспомнила этот свой сон — и почувствовала, что у неё должно, ДОЛЖНО хватить силы пройти через все жизненные испытания!..
В том числе — и чтобы выдержать все десять лет этой несчастной квази-социалистической буржуйской школы. Люди сидели в тюрьмах и похуже!..
И, наверное, с ней, всё-таки, не сделают то, что сделали с Марией Спиридоновой...
Род и Природа — лучшие учителя
Анфисе не хотелось вставать. Надо было ещё столько всего обдумать в одиночестве, в спокойной обстановке! А завтра она уже обещала быть дома, чтобы подготовиться к «школе», к вступлению в 3-ю четверть этой «учёбы»...
И она стала — по уже установленному в минувшем году правилу — снова перепросматривать свою жизнь...
Все события конца 1964 года: смерть бабушки Раи (которую Данила назвал «последней большевичкой»), отстранение от власти Хрущёва и предполагаемое покушение на жизнь отца (а в том, что это было действительное покушение, а не случайная автокатастрофа, были уверены у них почти все!), серьёзные, и смертельно опасные, болезни самых близких людей после этой катастрофы — отца, няни, Герты — и чувство огромной и невидимой опасности, которая над ними над всеми нависла, всё это — оказало на сознание Анфисы сильнейшее впечатление и воздействие.
Но она и сама чувствовала, что как-то очень сильно повзрослела за эти последние месяцы...
Она помнила, как и Герта, и некоторые молодые педагоги-новаторы, участники «коммунарского движения» в Ленинграде, бывавшие у них, говорили о том, что становление человека проходит через 7-летние циклы. И в 7 лет человек должен узнать, что такое смерть, и прикоснуться к ней. А в 14 лет — узнать, что смерть можно победить любовью...
И это должны быть циклы — настоящих перерождений!..
Анфиса действительно прикоснулась к смерти. И даже стала как бы другим человеком — умудрённым не только смертью бабушки и смертельной опасностью для других близких людей, но — и каким-то другим, очень серьёзным жизненным опытом...
Каким опытом?..
Ей казалось, что опытом огромного количества людей: и всех её прямых кровных предков, которых у каждого современного человека должны быть миллионы (их гены она в себе чувствовала!), но — и не только прямых предков, а и, по сути, всего человечества, всех людей, с которыми её прямые предки когда-либо общались и чему-либо у них учились...
Так ей казалось...
Людей, которые с самых первобытных времён — и через всю богатейшую и сложнейшую историю человечества — сумели пройти через все войны и революции, через все природные и социальные катаклизмы, через огромное количество самых разных и самых тяжелейших испытаний...
И, вот, теперь весь этот огромный и, поистине, исторический опыт её бесчисленных предков (неужели среди них не было неандертальцев — не может быть!..), да и всего исторического человечества — вдруг как бы проснулся в ней! И стал осознаваться в ней самой — как её собственный...
Да, первобытных людей среди всех её предков должно было быть больше всего! Ведь вся огромнейшая и богатейшая событиями эпоха каменного века (палеолит+мезолит+неолит+энеолит) продолжалась многие десятки тысяч лет! И основные и главные её предки — это первобытные люди, первобытные коммунисты (тогда ведь все были коммунистами!).
Данила не зря говорил, что человек — это, по преимуществу, охотник на мамонтов. И в глубине души остаётся таковым...
Да, и этот Великий Ледник — как часто он снился Анфисе!..
И её самая древняя прародина (не считая Африки, и ещё более древних пра-континентов: Атлантиды, Лемурии...) — это бесконечные евразийские приледниковые тундро-степи, с мамонтами и прочей очень крупной живностью эпохи верхнего палеолита. И людям, её предкам, было, где развернуться!..
…
Анфиса об этом часто думала. И первобытных людей, коммунистов-общинников (первобытных «коммунистов-космистов», как говорили отец и Герта) учила всему — сама Природа! Пусть иногда и сурово, и жестоко...
Но зато из этих «диких» людей — вырастали настоящие герои, как потом из индейцев! Герой — это тот, для кого законы Природы — священны! Потому что по этим законам — и живёт, и движется, и растёт, и бесконечно совершенствуется — весь живой и разумный Космос!..
Кем она могла тогда быть?..
Возможно, как ей иногда представлялось, дочерью какого-нибудь первобытного вождя — которая, после героической и жертвенной гибели отца, выводит своё племя из снежного и ледяного плена — на какие-то новые, богатые теплом и жизнью, земли...
Ну, и по пути спасает какого-нибудь мужественного одинокого героя из неведомого и, видимо, полностью погибшего племени — который и указывает им дорогу в эту счастливую и благодатную страну (и не потому ли они все спаслись — что он открыл секрет добывания Огня, тайну Молнии, заключённой в камне?..).
Но после всех у них дома разговоров и книг о первобытном шаманизме (и индейском, и нашем сибирском, и прочем) — Анфиса стала всё чаще представлять себя (и видеть в своих «индейских» снах) одинокой шаманкой-отшельницей, хотя и очень молодой (и необыкновенно — просто магически — привлекательной для мужчин!..), но — при этом очень мудрой, видящей насквозь и всех людей, и все вещи, и понимающей все языки Природы и её обитателей, и зверей, и рыб, и птиц...
Да, Анфиса действительно стала чувствовать в себе какую-то очень и очень древнюю мудрость... Мудрость — самой Природы...
И мудрость — Рода. Древние славяне называли Родом — и Бога, и Первопредка, и весь древний, живой и разумный, Космос. И понимали, что всё живое и сущее — находится между собою в теснейшем и неразрывном родстве. Всё есть Единый Род...
В Анфисе будто проснулись, и стали всё вспоминать, сами её гены...
Познание — это припоминание, как говорил Платон...
Хотя все их знакомые и близкие — ещё и раньше отмечали, что Анфиса — девочка необыкновенно умная и серьёзная, и рассуждает как взрослая. Даже — как чересчур взрослая. Некоторых это и смущало, и иногда даже пугало...
Говорили также, что она «вундеркинд». Это
