Бенджамин Долс.
– А то, — съязвил Фиолент, — Еще недели две о нем будешь вспоминать. — И полез в чулан за зельем забвенья. — Так как ты говоришь — чтобы раскрыла пароль?
– Его самый, только ты по нежнее с ней, — как-то по-особенному подметил Данил.
– Как скажешь, Данил, — улыбнулся Фиолент. — Можем и понежнее. Сам когда-то был молодым. Понимаю, — добавил домашний эльф. — Любовь — страшная сила!
– И вовсе я ее не люблю, — тут же отреагировал Данил.
– Конечно, не любишь, великий сыщик, — улыбаясь, произнес Фиолент. — Это так, небольшая симпатия, влюбленность.
– Ну да, — сначала ответил Веррле, а после тут же добавил. — То есть нет, она мне нравится, но...
– Не надо слов, Человек, — подойдя поближе к Веррле, с какой-то особой мудростью в голосе продолжил домашний эльф. — Пойми, Данил, любовь — тоже магия, очень древняя и сильная, и ею проще наслаждаться, нежели пытаться отрицать и, чего хуже, с ней бороться. В ней нет разделения на добро и зло. Она — сама по себе, и она способна изменить мир. Это магия, которой хочется починяться до самой крохотной частички своего тела. И тот, кто любил, никогда не осудит влюбленного.
– Тебе бы книги писать, Фиолент, — не совсем иронично подметил Данил. — Но ты прав, друг, ты прав, мой самый лучший домашний эльф, — уже серьезно добавил он.
На этом моменте я и закончу эту книгу о моем мире...
Искренне ваш, Фиолент.
