Тома Сойера. Они собирались возвращаться к Майклу, вещи уже были собраны, и до самолёта оставалось три часа. Скоро должно было подъехать такси, чтобы отвезти их в аэропорт. Позвонил Майкл и как-то очень взволнованно произнёс:
- Виктория, мы ждём вас! Прилетайте скорей!
- Ты же знаешь, когда мы будем. К чему этот звонок? Быстрее самолёта мы не доберёмся, пыталась пошутить Виктория, но сердце отчего-то забилось сильнее. Пугаться ей было нечего. Всё самое дорогое было при ней, а Майкл, слава Богу, был жив, здоров, и разговаривал с ней. И всё же…
- Что случилось, Майкл?
- У меня для тебя есть сюрприз, загадочно сказал Майкл.
Она стояла рядом с Майклом, прижавшись щекой к его плечу. Виктория узнала её сразу. Вот от чего билось сердце матери. Оно предчувствовало долгожданную встречу с давно потерянной для себя дочерью. Это была Келли. Но как она оказалась здесь!? Это невероятно! Келли подошла сначала к маленькой тёзке, и та потянулась к ней всей душой, признав в ней маму.
Две женщины, самые близкие друг другу встретились глазами полными слёз.
Слёз радости и очищения.
За ужином Майкл и Келли, перебивая друг друга, рассказывали Виктории невероятную историю их встречи. Виктория слушала и уже ничему не удивлялась. Она знала, что встреча с дочерью должна была произойти.
Господь, наконец-то, услышал молитвы уставшей женщины, и направил в океан её нескончаемых горестей ручеёк счастья.
Они уже почти закончили ужинать, как у ворот дома остановился чёрный джип. Из него вышел водитель и открыл дверь пассажиру, сидящему рядом.
Это был Джон. Виктория с трудом узнала его. Постаревший и сильно располневший, он направился к ним. Настоящий банкир, подумала с неприязнью Виктория.
- Папа, как ты меня нашёл!? – удивилась Келли и вышла ему навстречу.
- Ну, с современными средствами связи это нетрудно сделать, - ответил Джон и обнял дочь. Но как ты здесь очутилась? Вечно тебя носит, где попало!
Старый брюзга отчитывал её как нашкодившую девчонку. К ним подошёл Майкл и поздоровался с Джоном.
- Знакомься папа, это мой жен…муж! И Келли испытующе взглянула на отца.
Майкл слегка растерялся от такой прямолинейности Келли, но быстро взял себя в руки и подтвердил её слова.
- Вы меня не разыгрываете, молодые люди? – поинтересовался Джон и тут заметил Викторию. Его реакцию надо было видеть. Он мгновенно покраснел, как рак. Губы его затряслись, а лицо скривилось в неприглядной гримасе.
- Ты!? Как ты посмела ворваться в жизнь моей дочери. Там, где ты, одни неприятности! – зашипел Джон.
- Ты, наверно забыл, что это и моя дочь! Жизнь всё расставила по своим местам. Она вернула мне Келли после многих лет испытаний. Посмотри, они все собрались вокруг меня: Майкл, Келли, маленькая внучка, и с небес на нас смотрит и улыбается Кет. А с кем останешься ты? Со своими ненавистными деньгами. Я не желаю тебе зла, Джон, хотя ты полжизни преследовал меня, пытаясь раздавить. Но я простила тебя, несмотря на все твои попытки. Я сильнее тебя, Джон, потому что я – русская женщина.
Как долго Виктория мечтала высказать в лицо Джону всё то, что она о нём думает. Но вот это произошло, а удовлетворения она не почувствовала. Только непомерную усталость, навалившуюся, вдруг, на неё. Виктория закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Она закончила свой бой длиною в жизнь.
Джон оставался любящим отцом Келли, и с этим приходилось считаться. Она видела, как дочь страдает и мечется между ними. Нужно было переступить через свою гордыню, чтобы не навредить. Она сильная, она справится.
Наступило длительное перемирие. Джон чувствовал себя побежденным, хотя не показывал виду. Они с Викторией почти не пересекались, общаясь с детьми каждый по отдельности. В последние годы у Виктории в жизни были только радостные события. Келли родила Майклу сына, замечательного крепыша Дэвида. И опять жизнь бабушки была наполнена смыслом. Малыш давал ей столько заряда бодрости, сколько она не получала, воспитывая двойню.
Дэвид рос любознательным мальчиком. Он один из всех интересовался русским языком, и Виктория с удовольствием учила его говорить по-русски.
К шести годам он уже свободно говорил на нём и уже учился писать. Викторию радовали его успехи.
Здорово поднаторев под руководством Джона и изучив банковское дело, Майкл стал его правой рукой. Джон почти отошёл от дел, только время от времени проверял отчёты Майкла и оставался доволен его работой.
Джон ушёл из жизни в 78 лет, оставив своё дело Майклу и Келли. Келли никогда не интересовал бизнес отца. Она не мыслила себя без журналистики, и Майкл занимался делами сам. По просьбе Виктории он открыл благотворительный фонд, откуда перечислялись средства в сиротские приюты, в том числе и в российские детские дома.
Внучка Виктории Келли стала актрисой и почти не бывала дома из-за постоянных съёмок. Она колесила то по Америке, то по Австралии, привозя оттуда многочисленные сувениры для любимой бабушки. Дэвид вырос, возмужал, стал похож на отца. Такой же высокий, подтянутый и сильный. Настоящий красавец, думала Виктория, глядя на внука. Он выбрал карьеру юриста. А ещё у него была мечта побывать в России. Вскоре ему представилась возможность не только побывать, но и уехать работать по контракту в Москву.
Слегка забытый нами дядя Боря, сухонький старичок-профессор оказался долгожителем. Ему было почти девяносто лет. Он жил один и уже еле справлялся с хозяйством. Какова же была его радость встретить внука Виктории. Он гордился ею всю жизнь и давно уже составил завещание, в котором просторная трехкомнатная квартира должна была после его смерти принадлежать Виктории. Через два года Дэвид женился на русской девушке Даше, студентке, заканчивающий юридический институт, чему старый дед ещё успел порадоваться. Свой медовый месяц они провели во Франции на вилле гостеприимной бабушки Виктории.
Ничего не даётся человеку сверх его сил. Жизнь Виктории была полна испытаний. Она жила наперекор своей судьбе, и, несмотря на пережитые страдания, всё-таки была счастлива.
Эпилог
Был месяц март. Промозглый ветер пронизывал до костей. Пожилой смотритель кладбища, невзирая на непогоду, убирал могилы, от ещё осеннего мусора. По аллейке между рядами шла пожилая седая дама, элегантно одетая, в дорогом светлом пальто и шляпке. В руках она держала букетик первоцвета.
Она свернула к могиле Александра Грановского и остановилась. Кто это к нему? – заинтересовался Степаныч. Сестру, которая ухаживала за могилой, он хорошо знал, а эту видел впервые. Никак подойти? – засомневался он.
Виктория увидела его и приветливо улыбнулась.
- Здравствуйте. Спасибо вам за ваш труд, уважаемый.
- Степаныч крякнул от неожиданности. Он не привык к такому вежливому обращению.
- Позвольте полюбопытствовать, вы кто ж ему будете?
- Жена, - просто ответила Виктория.
- Жена… ну-ну, общайтесь…не буду вам мешать. И Степаныч оставил Викторию одну.
Ну, вот и я, Сашенька. Как ты, любимый? Заждался меня? Видишь, я ещё живу, но в мыслях всегда с тобой. Когда-нибудь мы снова будем рядом, ты жди, жди дорогой. У меня ещё много дел, я ещё нужна своим детям. И ты знаешь, жизнь всё же заманчивая штука. Прости меня за то, что так долго не приезжала к тебе, Сашенька. Старею… Это хорошо, что ты не увидел меня, старую. Ты бы не узнал свою Вику. Виктория смахнула набежавшую слезу и положила цветы на могилу Александра. Постояв ещё немного молча, она попрощалась с фотографией Саши и медленно побрела назад по аллее.
Зима ещё не отдала свои права полностью, чувствовался лёгкий морозец, который пробирался в рукава и под воротник Виктории. Снежок вперемешку со льдом поскрипывал под ногами. Виктория остановилась. Лёгкая одышка мешала идти. Она оглянулась и помахала Саше рукой. На ум пришёл его стих.
На планете моей -
Март.
От морозца хрустит
Лёд,
И поёт о любви
Бард,
В стороне ото всех
Мод.
А любовь от меня
В ярд.
Отдышусь и начну
Бег.
На любовь у меня
Фарт
В двадцать первый земной
Век…
Жизнь продолжалась.
