таким усилием организованное застолье! Она со счастливой улыбкой быстро отодвинула Людмилу вглубь балкона, решительно, но мягко подхватила за локоток Кирилла и сладостным речитативом запела:
– Кум, да, ты чего? Дружочек, да, ты посмотри – шикарный наряд, а попка–то очень даже очень! Это в нашем-то возрасте, – она непринуждённо хлопнула подругу по вполне аппетитным ягодицам, ещё и за талию обхватила взбудораженного мужика, слегка прильнула к нему и уже с укором обратилась к своему мужу: – а ты куда пялишься, это не твоё! На чужой каравай рот не разевай, да, Кирилл? А то набегут!
И всего-то стоило! Ураган улёгся, как небывало, Людмила заулыбалась, двумя расписными ноготками потрясла британский флаг, охлаждая грудь, и тоже достала сигарету.
– Ты понимаешь, мы семь лет на заочном учились! Да-да, именно мы, а кто тебе всё оплачивал, возил туда-сюда вечерами? Чего лыбишься? Алёна, а где выхлоп? Понимаешь, и так во всём! Так всегда! Как будто мне больше всех нужно, – возмущение ещё бурлило в душе мужчины, комплект обвинений ещё далеко не исчерпался, но жерло Везувия окатили угодливой лаской, и пламя сочло за благо утихомириться до поры, тем более, что родная жена открыла пиво, отхлебнула сама и передала баночку мужу – вполне своевременный жест…
– Иди уже переодевайся, оболтус! Рубашка там розовая на стуле, я достала, – кто прилюдно станет мириться-целоваться… И когда супруг исчез в спальне, добавила: – если мы едины – мы непобедимы, – после чего подруги звонко, без стеснений и победоносно рассмеялись, не обращая внимание на Михаила.
Второго отца семейства подобный расклад вполне устроил! Он ещё в самом начале ссоры с радостью бы улетучился куда-нибудь подальше! От повышенных тонов хотелось стать совершенно невидимым или хотя бы закрыть уши мозолистыми ладонями, вырезать из жизни позорный для всех, лишний, досадный фрагмент. Но вот в пору малолетства подобные «шалости» редко сходили с рук, за отказ от восприятия назидательных материалов семейный вождь и кровный гуру вполне мог прибегнуть – на вполне законных основаниях – к иным, более радикальным методам презентации своего драгоценного и непревзойдённого опыта. В пору же младых ногтей рефлексы вырабатываются быстро и – часто – навсегда, поэтому Мишель в момент отчаянной ругани, не провоцируя оппонентов, всего лишь степенно пил благородное, золотистое пиво, пережёвывал замечательную стружку из тихоокеанского кальмара и невозмутимо созерцал доступный сектор залива Петра Великого.
Кумушки ещё несколько минут о чём-то пошушукались, опорожнили одну на двоих баночку и отправились на кухню изымать из жарочного шкафа сказочную жар-птицу без головы и перьев, но с чудесной корочкой и в клубах волшебного благоухания. Жучке магические красоты моря не были доступны из-за неудачи с ростом, а смеренный муж любимой хозяйки, зацикленный на движениях челюстей и рук–манипуляторов, не интересовал тем более. Сука повторно внимательно осмотрела лоджию и, не предвидя себе достойного применения, благоразумно удалилась поближе к трапезе. По пути она столкнуться с повеселевшим Кириллом, который облачился в строгие чёрные брюки с идеальными стрелками и в рубашку цвета зрелого фламинго.
– Стоим? Пьем? Уже пора по рюмке опрокинуть, да, оставь ты пиво, ещё вернёмся. Пошли, пошли…– улыбнувшись, добрый товарищ кивком повлёк дружка к праздничному столу, – у Петровича, ну, начальника, я рассказывал, телефон вне зоны… Едет что ли? Он загородом живёт, отправил смс… Ладно, пошли! Тётки уже сидят!
У Всеволода, наконец–то, отобрали планшет и усадили рядом с девочкой, которая, не дождавшись галантности от сверстника, наложила самый себе лёгкий салат без следов майонеза и плоти – фигура, однако! Парнишка же наоборот накидал в тарелку груду разных мясных изделий, покрыв её селёдкой под шубой, после чего достал припасённый смартфон и вернулся в сеть. Мамки подростков тоже уселись вместе, ожидая мужей, они налили в фужеры красного вина и без тостов принялись цедить-смаковать тёмно-алый напиток.
Подвисший было Михаил так и не расстался с баночкой пива, он автоматически прихватил и щупальце кальмара, которое положил рядом с вилкой и кусочком бородинского. Но вид белой горы из толчёной картошки в клубах испарений и с вкраплениями драгоценных шкварок, а также нарочито резкий запах уссурийского коньяка кого угодно заставят жить и дышать полной грудью! А тут ещё левее от хлебных развалов скромно примостились маринованные грибочки, прикрытые колечками лука и сдобренные оливковым маслом, за ними скучали в слезе кроткие кружочки домашних огурчиков пряного посола, а вот кто-то благоразумно сложил вместе чужестранные оливки и маслины – на любой вкус! Дух жаркого мешался с ароматом домашних пирожков и копчёностей, утром смолотый корень деревенского хрена, приправленный лимонным соком, придавал букету пикантности, ему вторил чесночок из кровавой аджики и свежей овощной нарезки. Поджидали своего часа и две глубоких тарелки с холодцом в седых разводах студёного жира, и неровные, бугристые свиные отбивные в томатном соусе, и аккуратные ломти обжаренного лосося, и ещё чёрт знает что, на что хватило средств и фантазии с умением. Ярко-оранжевая игра горбуши под веточкой петрушки нахальным образом попыталась соблазнить честную компанию, но её изысканный вкус и янтарный блеск оставят на потом – в краю тигров и багульника она блюдо не новое и не самое редкое. Стол же благоухал, играл красками, как принято, ломился и был готов! На кухне же остывала чудная птица, запечённая с яблоками, а в холодильнике, под воображаемым лозунгом «Привет экономическому кризису», томился непомерный и непревзойдённый торт Наполеон!
Главы семейств – опытные бражники – прежде ухватили по приличному куску от грандиозного сооружения из картофеля, добавили что-то из колбасных горок, естественно, солёного сальца и по паре пёстрых салатов.
И вот настала пора насыщения, её даже не успели поприветствовать, как следует, она вломилась к столу в самую нужную точечку, в самую заветную минуточку, и, отогнав глумливый призрак костлявого голода, победоносно подмигнула гостями и хозяевам, и… И шоколадная струйка коньяка торопливо зажурчала по рюмкам, их скоренько подняли без лишних хлопот, вспомнили нечто про благополучие, хорошее настроение и многие лета, хрусталь звякнул, мужики с наслаждением крякнули, их подруги ненаглядные удивлённо охнули, разочарованные же детки вернули на скатерть бокалы с остатками безалкогольного морса. Забылись обидные речи, забылся британский флаг, сволочь начальница и даже Жучка! Честь отдавалась всему, посуда и столовые приборы звенели, лязгали, скрежетали, слов на первом этапе произносилось не много, лишь: «подай… того салата… подложи…», рты трудились неустанно, перемалывая продукты, но бастионы закусок ещё сдерживали натиск, хоть оборона их уже потеряла и должную стройность, и правильные формы, и красоту, и праздничный лоск.
Но вот вальяжная сытость, в конце концов, приструнила начальный ажиотаж и лихорадку. Тосты стали более продолжительными и велеречивыми! Вспомнили добрым словом и милых дам, и родимых деток, и их досточтимых родителей, естественно, а ещё тех, кто в море, кто за рулём и ещё кого-то из прекрасного далёко! И тут, ко второй половине бутылки, Кирилл, ущипнув супругу за седалище, попытался произнести что-то грузинское, взрослое о мужском здоровье, что-то весьма витиеватое и с многоплановым смыслом, но Людмила пресекла попытку, заявив в полголоса:
– Тут же дети, – и продолжила, обращаясь ко всем, – ну? А как там наша утка? Дружочек, давай ка начинайте разделывать, она уже остыла. Можно!
Мужики, картинно потирая руки, ухмыльнулись, ещё раз налили, чокнулись, выпили и отправились на кухню терзать и калечить благоухающее произведение поварского искусства – главное блюдо текущего пира!
– А вы что сидите такие насупившиеся? Сева, поухаживай за девочкой, – Алёна как–то по-особенному посмотрела на сына, пытаясь, видимо, меж строк передать им одним понятный смысл.
– Какая я вам девочка, я – девушка давно, – теперь уже сверстница Всеволода отправила взглядом послание, которое сообщило собравшимся какой-то иной статус-кво.
– Угу, девушка! А я тогда кто? Мужчина в самом расцвете сил? – шутку молодого человека никто не оценил, и он вновь занырнул в очередной сегмент глобальной паутины.
Тут телефон, лежащий на подоконнике, ожил, запел гимн РФ, на экране высветился государственный же флаг РФ, но почему-то с гербом СССР. В комнату вбежал Кирилл с приподнятыми, согнутыми в локтях руками с небрежно закатанными рукавами; на пальцах, как положено, лоснился жир. С хозяином дома в комнату прибыли Миша, словно тень отца Гамлета, за мужчинами следовали густой дух кулинарного шедевра и Жучка. Все, естественно, сглотнули…
– Ага! Это Геннадий Петрович! Люда, включай на громкую и постой рядом со мной. Видишь, руки…
Барышня, не мешкая, выполнила поручение и застыла рядом с супругом, из трубки раздался приветливый баритон…
– Алё! Вы мне прислали смс минут сорок назад. Не могу понять, что и к чему, где меня ждут! Вы кто, вообще? Извините, – человек на том конце явно недоумевал.
– Геннадий Петрович, здравствуйте, – энтузиазм в голосе короля бензоколонки буквально клокотал, – это Кирилл Александрович с Седанки. Вы были у нас во вторник, мы договаривались, я вас пригласил в гости с женой. Вы ещё сказали, что в пятницу не можете, и мы всё перенесли на субботы. Помните? Вы сказали – как это – с достаточно большой степенью вероятности приедете. Вспомнили? Мы ждём! Все люди приличные и моя Людмила, вы знакомились, когда нас в ресторане собирали в прошлом месяце.
Честная компания замерла, ожидая согласие на пришествие! Однако, глас невидимого собеседника вдруг волшебным образом переродился, нотки заинтересованности и участия сменились на скучающий тон с менторской примесью.
– А, Кирилл Александрович! Я вас помню, конечно, ну, как же! И разговор наш помню. Но разве я чётко сказал, что буду? Что–то не припомню. Вообще, если честно, у меня куча личных дел. В том числе и с супругой, которую вы любезно пригласили вместе со мной. Ещё вот ребёнок есть, тесть с тёщей на огороде, за ними ехать вечером, а масло в машине не меняно, и собака бегает по двору! Понимаете?
– Сука? – Кирилл тут же испуганно осёкся… Челюсти женщин, как по команде, отвалились, глаза безучастного Всеволода вернулись в реальность, девушка язвительно хихикнула, а Михаил, предвидя неприятности, опять стал искать взглядом своё пиво и незабвенный щупалец кальмара. В телефонном разговоре наступила неуютная пауза…
– Кто сука–то? – господин уважаемый директор по экономической безопасности, похоже, принял странный вопрос подчинённого на свой счёт…
– Нет, нет, нет! Вы не поняли! У нас тут компания! Я не про вашу жену, – со стороны, звучащий из телефона глуховатый баритон без наличия субъекта, а также склонившийся к смартфону, бормочущий Кирилл, воздевший к потолку руки, согнутые в локтях, могли бы напомнить непосредственное и удивительное общение с самим
