Зима-весна-лето. Московские сказки.

спросила дочь, – или он только в сказке?
– Нет, почему же. Он есть у каждого здесь, – я показал на свою голову. – Это наши страхи, часто очень глупы и навязанные другими, из них и растет Черный лес.
– Я не хочу, чтобы он у меня рос! – Аня села на лавку, – получается, что не надо ничего бояться?
– Нет, бояться надо, беречь себя от опасности. Но не стоит на слово верить всем, кто пытается тебя напугать. Многие это делают не со зла, многие же специально. Поэтому надо учиться отделять правду от вымысла или откровенного вранья, – сказал я.
– А как долго надо этому учиться? – спросила Аня, посмотрев на меня и маму.
– Всю жизнь, – вздохнула мама. – Чем старше ты становишься, тем больше узнаешь, тем больше страхов ты можешь себе напридумывать.
– А нельзя просто взять и научиться, за один раз, а? – спросила Аня.
– Нельзя. В жизни не бывает как в сказке, надо приложить много труда, чтобы добиться результата. Если бы была волшебная палочка, но тогда все было бы иначе, у всех все было, – сказал я.
– Да, было бы неплохо, – сказала жена.
– А может нам ее придумать и сделать? – предложила Аня.
– Может это у тебя получится. Вот будешь учиться и придумаешь ее, – сказал я.
– Это все сказки, – заключила дочь. – В жизни такое невозможно.
– Никто не знает, что возможно, может все получится не в точности, как в сказке, но что-то да получится. Сказки же они сами пришли из жизни, – сказал я. – Вот, например, раньше люди только мечтали о полетах, а сейчас каждый может сесть в самолет и полететь, а в будущем и в космос, если, конечно, денег хватит. Но пока это всего лишь мечты, полететь в космос – удовольствие очень и очень дорогое. А раньше все считали, что это невозможно, говоря, что небо это твердь непробиваемая, вот так. В жизни все меняется, и порой невозможные вещи становятся реальными в будущем.
– Правда? А я думала, что нет.
– Конечно почти все сказки из жизни, все, что мы знаем – это опыт, опыт жизни тех, кто был до нас, – сказал я. Жена недовольно смотрела на дождь, становилось сыро и прохладно.
– Я замерзла и хочу домой, – сказала Аня.
– Сейчас дождь закончится, и поедем, – сказала мама.
– А нельзя. Чтобы машина прилетела сюда, и мы на ней улетели? – спросила дочь.
– Пока нельзя, может ты и сделаешь ее, когда вырастешь? – предложил я.
– Это сложно, тут надо много думать, а я не хочу.
– Ты еще маленькая, может, потом захочешь, – сказал я.

* * * *

«Леопард-плакса и фея Малина

Когда Луиджи и Розалина проснулись, Моника уже была на ногах и что-то варила в котелке. Пахло пшенной кашей и сладкими ягодами. Розалина вскочила с места и села рядом с ней, жадно рассматривая красно-желтую кашу.
– Как вкусно пахнет! – сказала Розалина и, оглянувшись, не увидела Марчелло. – А где Марчелло?
– Не знаю, – пожала плечами Моника. – Когда я проснулась, его уже не было. Может его утянула за собой Стерволина.
– Этого не может быть, – уверенно сказала Розалина. – Марчелло никогда бы не бросил друзей.
– Это могло быть и не по его воле. Каждую ночь Стерволина выпускает свою слепую маску. Каждый, кто увидите ее в лесу, окаменеет от страха. Я видела ее пару раз, но успела убежать, пока она меня не учуяла.
– А почему маска слепая? – Розалина испугалась и прижалась к своей смелой подруге.
– Потому, что маска ничего не видит, но зато она хорошо слышит и чует.
– Я думаю, что Марчелло нечего бояться, – сказал Луиджи, подсаживаясь к ним и выравнивая хворост в очаге. – Марчелло уж точно второй раз окаменеть не сможет.
– Ты прав, – согласилась Моника. – Но тогда, где же он?
– Скоро придет! – сказала Розалина. – Как хочется есть! Мы редко едим такую вкуснотищу!
– Я сама редко готовлю, – призналась Моника, сразу погрустнев. – Для себя одной и готовить не хочется.
Они сели есть, Розалина опередила всех, осилив две полные тарелки. Вошел Черныш, усы его довольно топорщились, видимо, он хорошо поел. Осмотрев содержимое котелка, он лениво улегся рядом, не видя интереса в их еде.
– Черныш, а где ты был? – спросила Розалина, выдергивая из его шерсти коварные репейники. – Нахватал то колючек!
– Тут  везде одни колючки, – недовольно промяукал кот. – Куда не пойди, одни колючки.
– Лесник специально выбрал это место. Сюда очень редко залетает маска Стерволины, она запутывается в лабиринте и улетает обратно.
– Черныш, а ты не видел Марчелло? – спросила Розалина.
– Видел. Он скоро придет, я его обогнал по дороге, – ответил кот, подставляя Розалине свое брюхо, чтобы она почесала.
Вскоре появился Марчелло. В руках он принес целую охапку хвороста и несколько яблок, с трудом удерживая их подбородком.
– О, яблочки! – обрадовалась Розалина, но Моника резко вскочила, схватив все яблоки и побросав их в очаг.
– Это шутки Стерволины, – сказала Моника, глядя на то, как сочные спелые яблоки скукоживаются в огне. Сладкая оболочка сгорела, обнажив отвратительных червяков. – В этом лесу все наоборот. То, что красиво, то – отрава, а самая неприметная ягодка будет самой вкусной. От этих яблок целый месяц живот болеть будет.
– Я не знал, – расстроился Марчелло. – Я хотел всех угостить.
– Тут нет твоей вины. Вы здесь гости, поэтому лучше сначала спрашивайте у меня, – сказала Моника.
– Я вышел перед рассветом в лес, – стал рассказывать Марчелло. – Странно тут как-то все. Тени ходят, все черные, и проходят сквозь тебя.
– Это души умерших, они заблудились в этом лесу и не могут найти обратной дороги в подземное царство, – объяснила Моника. – Лесник рассказывал, что когда-то давным-давно несколько душ решили убежать, обманули цербера на входе и вырвались из поземного царства. Но они так и остались черными душами, а им нет места на земле живых. Вот они и бродят по Черному лесу, не могут найти обратной дороги, потому что даже им не разрешается покинуть Черный лес.
– А как же гномы проходят? – удивилась Розалина.
– Гномы каждый раз насыпают Стерволине столько алмазов и рубинов, что у нее сумка от тяжести разве что не рвется. Если у тебя есть деньги, то и самая страшная ведьма тебе нипочем, – объяснила Моника. – Кроме гномов ни у кого нет таких денег.
– А еще я видел торговца. Он ходит по лесу, как слепой, разговаривает с деревьями. Он хотел мне что-то продать, но я не согласился, – сказал Марчелло.
– Ни в коем случае ничего у него не покупай! – ужаснулась Моника.
– А почему? – удивилась Розалина. – Разве он продает что-нибудь плохое?
– На нем проклятье, так говорил лесник. Кто у него хоть что-нибудь купит, то станет таким же как он, будет ходить по лесу  и всем показывать свою покупку. Но это долгая история.
– Расскажи, пожалуйста, – попросила Розалина.
Моника встала и вышла из дома. Она долго ходила вокруг дома, то смотря на небо, то срывая листочки с кустов. Потом она резко вбежала в дом.
– Ладно, расскажу. Все равно сегодня день будет короткий, – сказала Моника. – Мы не успеем даже дойти до того места, где заточена фея Малина.
– А почему? – удивился Луиджи, – солнце же недавно встало.
– Вот, – Моника показала ему уже почти свернувшийся в колючку листочек кустарника. – Скоро Стерволина опять опустит ночь на лес, видимо она вас ищет. Так что мы отсюда никуда не пойдем.
И вправду за окном начало темнеть, подул сильный ветер, завывая и неприятно охая.
– У, злится, старая ведьма, – улыбнулась Моника. – Ну что, будете слушать историю про торговца?
– Конечно, будем, – ответила Розалина.
– Тогда слушайте. Дело было давно, даже лесника здесь еще не было, а тот, кто сюда попадает, не ведает хода времени.
Моника скрестила ноги, изображая арабскую девушку, и стала рассказывать низким голосом.

Жил на свете один ловкий торговец. Держал он лавку возле главной площади и торговал там серебряными и золотыми украшениями. Придет к нему знатная дама, знает он, что это жена большого человека, все покажет ей, расскажет, и до двери проводит. А заглянет какой другой человек, сразу видно, что не при деньгах, подсунет он ему вместо серебряного колечка оловянное, вместо золотых сережек медные, а простак и радуется, все равно не понимает, что к чему. Так и жил, всем одно и то же показывает, а кому может, незаметно подменит на подделку, грошовую безделушку.
Заходит к нему как-то святой отец, тоже знатный был проходимец по части облапошить  или нажиться на другом. Стоит, выбирает цепочки.
– А что это у тебя цепочки такие дорогие? – возмущается святой отец. – Не понимаешь ты, как жить надо. На богоугодное дело покупаю я цепочку, понимать следовало бы.
– Да что вы, святой отец, – всплескивает руками торговец, а сам думает, как бы ему этого покупателя провести, как с простаком не выйдет, а другие не осудят, весь город зуб точил на этого святого отца. – Даю вам самую низкую цену, от себя отрываю.
– Нет, ты мне не ври. Вот я возьму вот эту и вот эту, – святой отец отложил две самые большие цепочки. – А заплачу как за вот эту.
Святой отец ткнул пальцем в самую тоненькую цепочку. Торговец тяжело вздохнул, но спорить не стал, как поспоришь со ставленником самого Папы Римского?
– Вот, а остальное пойдет в счет пожертвований, ты же еще не жертвовал в этом месяце?
– Я жертвовал в прошлом, – начал было торговец, но святой отец остановил его.
– Кто старое помянет, сам знаешь. То было в прошлом месяце? Давно, я уж и не помню.
Торговец стал укладывать цепочки в мешок, а сам, как бы нарочито, сделал движение, будто бы подменил их.
– Что это ты делаешь? – вскричал святой отец. – Обмануть меня хочешь? Да знаешь ли ты, что обмануть меня, это все равно, что обмануть Папу! А там и это уже самый страшный грех!
– Что вы, что вы, – засуетился торговец, пряча руки за спиной. – Можете сами проверить, все на месте, как  и было.
– А ну-ка покажи руки. Давай-давай, – потребовал святой отец. Торговец вытянул руки вперед, на которых лежали искусные копии цепочек из бронзы. – Вот, я же вижу, что ты подменил их. Давай сюда, мошенник!
– Вы действительно хотите купить вот эти? – удивился торговец, показывая другим покупателям.
– Да как ты смеешь меня за дурака держать! – вскричал святой отец и вырвал их из его рук. Он бросил на стол несколько монет в счет оплаты и вышел, гневно бурча под нос.
А собравшиеся в лавке вельможи знай себе смеются в усы. Так и ходил святой отец с дешевыми цепочками, так и не узнав об этом. Стали к торговцу после этого покупатели чаще заходить, всем было интересно, кто это смог святого отца провести, а торговцу стало все труднее обманывать, многие знали о его трюке и не выпускали украшении из рук.
Приходит к нему как-то древняя старушонка, вытаскивает из мешочка кучу медных монеток, и просительно смотрит на него.
– Продай, милый человек, мне самую маленькую брошку, но серебряную. Очень она нужна мне.
– Уж не на бал ли ты собралась, старая?
– Да нет, куда мне, – ответила старушка. – Нужно мне это для заговора, болеет внучка. А ты мне только серебро дай, а то не получится. Если мало принесла денег, то дай в долг, все отдам, сколько скажешь.
– Да что ты там отдашь, – усмехнулся торговец, достал из-под полы маленькую божью коровку из олова. – Ты уже одной ногой на том свете, где мне тебя потом искать? Держи что есть.
– Спасибо тебе за доброту твою. Но помни, если обманул ты меня, то не будет тебе покоя до скончания веков, пока не найдешь ты чистую душу, которая отдаст за твой обман