Зима-весна-лето. Московские сказки.

Помните, что главный страх сидит внутри вас, только поборов его вы сможете добраться до вашей цели.
Циндерелла заколола каждому по цветку, даже коту вплела пару васильков в шерсть.
Во дворе их уже ждали трое больших черных волка. Они смотрели на ребят серьезными желтыми глазами, но не было в них ни злости, ни кровожадности, которые часто приписывают волкам. Ребята обернулись, в открытых дверях дворца стояла Стерволина, а рядом парила на крылышках фея Циндерелла, махавшая им платком, заливая потоком слез все вокруг, так что все ступеньки уже покрылись полевыми цветами.
Вернувшись в Черный лес, все сразу погрустнели. Даже волки стали еще серьезней, недовольно маша сильными хвостами. Самый большой из них сказал: «Идите за мной. Мои товарищи будут в стороне, если что, предупредят об опасности».
Двое волков убежали в разные стороны, а большой волк пошел вперед, настойчиво оборачиваясь. Все двинулись за ними. Дорога от замка ссужалась, пока не превратилась в узенькую тропинку, по которой одному-то трудно было пройти. Со всех сторон росли колючие кустарники, намеренно выставлявшие ветви вперед, чтобы кто-нибудь поцарапался или порвал одежду. Луиджи пошел прямо за волком, срубая кинжалом особо наглые ветви. Последним шел кот, постоянно озиравшийся, останавливавшийся подолгу на месте, а потом быстро настигавший путников. Ему все не нравилось, он чувствовал, что скоро что-то случится.
Долгая была дорога. Кустарники сменялись высокими елями, полянами с черными цветами, потом опять вставали стеной перед ними кустарники, но волк видел, куда идет тропа, обходя все преграды. Вдруг промелькнула тень другого волка. Ведущий встал, застыв в стойке. Впереди показалась фигура толстого мужчины, бегущего к ним. Волк оскалил зубы,  и зарычал, но мужчина будто бы его не видел.
– Постойте! Постойте, милые люди! – закричал мужчина. – Не убегайте, прошу вас!
Луиджи посмотрел на кинжал, лезвие было спокойное, опасности не было. Он подошел к волку и вышел вперед.
– О, любезный юноша! – воскликнул мужчина. – Купи, прошу тебя, у меня эту брошку для своей сестры. Прошу тебя! Я вижу, ты честный малый, она не стоит много.
– Это торговец! – воскликнула Моника, впервые увидев его так близко. – Луиджи, не покупай!
– Нет, – сказала Розалина и подошла к брату, – я куплю. Все равно денег нам ни на что не хватит, а так может поможем человеку, он так долго страдал.
Она порылась в мешке брата и достала две медные монетки. Протянув их торговцу, она почувствовала, как холодны его руки, словно у покойника. Он вложил ей брошку с божьей коровкой в ладонь и улыбнулся.
– Тебе она принесет удачу, – он улыбался, а сам все темнел, темнел, пока не превратился в черный столб и рассыпался прахом на землю.
Брошка зажглась огоньком, но не впилась в руку Розалине. Она горела, как фонарик, освещая все впереди. Розалина приколола ее к платью, света стало еще больше.
– Нам надо спешить, – прорычал волк. – Скоро я не смогу вас вести.
– А далеко до конца леса? – спросила Розалина.
– Это придется вам решать. Если побежите, то будет все дальше и дальше.
– А если не побежим? – спросила Розалина, но вдруг все вокруг потемнело, даже свет брошки с трудом пробивался сквозь черную мглу.
– Скорей! – скомандовал волк.
Они побежали вперед, за волком, почти вслепую, чувствуя дыхание друг друга, и ритм сердца волка. Они бежали, а чернота шла за ними, чуть отставая. Силы были уже на исходе, когда волк остановился у большого дерева, раскинувшего свои ветви на десятки метров вокруг себя. Тропы больше не было видно, а чернота медленно обступала их.
– Прощайте, – сказал волк. – Дальше дорогу вы должны найти сами.
Он прорычал, потом завыл, ему ответили его товарищи, и, взмахнув хвостом, бесшумно скрылся в лесу, обходя черноту стороной.
– Что нам теперь делать? – прошептала Розалина.
– Не знаю, – ответил Луиджи.
Задул холодный ветер, в лесу громко заохало страшными вздохами. Черная тень промелькнула перед ними, обдав ледяным дыханием. Все прижались поближе к дереву, кот взобрался на ветку и стал смотреть оттуда, примеряясь, сможет ли он броситься на врага сверху. Темное пятно всплыло перед ними, луч света от брошки Розалины осветил тень. На них смотрела слепая маска Стерволины, огромна и ужасная. Она шевелила большими губами, обнажая гнилые зубы, дыша нестерпимой вонью. Маска бросилась на них, и все побежали.
– Быстрее, быстрее! – кричал Луиджи. – Розалина, ты где?
– Я здесь! Я больше не могу бежать! – заплакала Розалина.
Они вбежали в кусты, колючие ветви обхватили их со всех сторон. Как ни старался Луиджи выхватить кинжал, ветви сковали его руки, как не пытался Марчелло разорвать их, но зловредные кустарники обмотали его сверху до низу. Розалина лежала на земле, придавленная тяжелыми ветвями, и только Черныш, умело отпрыгивал от коварных ветвей, пытаясь прорваться к своей хозяйке.
– Не бежать, нельзя бежать, – повторяла шепотом Моника, с ужасом глядя на приближавшуюся маску Стерволины. – Не бежать, нельзя бежать.
Она высвободилась из ветвей и встала на пути приближающейся маски. Руки ее дрожали, она не могла оторвать взгляда от этой ужасной маски, учуявшей свою цель. Моника чувствовала, как начинают каменеть ее ноги. Она сделала усилие и закрыла глаза.
Перед ней вновь был замок Стерволины, огонь в камине и она увидела маму, идущую к ней на встречу.
– Я не боюсь, – прошептала Моника, открывая глаза. Выхватив стрелу из-за спины, она натянула тетиву и прицелилась. – Я не боюсь! Я не боюсь тебя!
Голос зазвенел над лесом, маска дрогнула, и остановилась. Что-то менялось в ней, она перестала казаться ужасным чудовищем, медленно превращаясь в женщину. Моника в ужасе опустила лук. На нее смотрела ее мама, раскинув перед собой руки.
– Моника, милая моя, – шептала женщина. – Подойди, подойди к своей мамочке.
– Мама? – с ужасом спросила Моника, – но это не можешь быть ты.
– Ты же видишь меня. Это я. В черном лесу все возможно, мы снова будем вместе. Просто сделай шаг вперед.
– Мама, – заплакала Моника и сделала полшага, но остановилась. – Нет, я не верю.
– Моника, я люблю тебя, иди к своей маме, – сказала женщина.
Моника хотела сделать шаг, броситься к ней, но кот отскочил от кустов и с силой царапнул ее по голой ноге.
– Не верь ей! Не верь! – зарычал кот, встав перед ней и женщиной.
– Он врет! – вскричала женщина, – кому ты веришь, мне, своей матери, или этому грязному животному?!
– Ты не моя мама, – спокойно сказала Моника. Она подняла лук, стрела загорелась ярким золотым пламенем. – Ты не моя мама!
Выпущенная стрела пронзила насквозь женщину, маска взвыла, заорала, закружилась на месте, принимая свой облик. Стрела разрывала ее на части, маска визжала, рычала, охала, но ветер разносил ее ошметки по всему лесу.
– Я тебя не боюсь, – повторила Моника, и маска исчезла.
Они оказались вновь у большого дерева. В ночном небе светила луна, освещая поляну серебристым светом. Не было больше ни черного леса, ни колючих кустарников. Порванное платье Моники было опять целым, из рук и плеч перестала сочиться кровь от колючек, только левая нога сильно болела от удара когтей Черныша.
– Черныш, ты нас спас! – Моника принялась гладить кота, душа его в своих объятьях.
– Конечно, кто же вас еще спасет, – мурлыкал от удовольствия кот.
У дерева сидела Розалина и плакала. Луиджи и Марчелло никак не могли ее успокоить.
– Почему ты плачешь? – удивилась Моника. – Мы же вырвались из леса?
– Я видела маму, – плакала Розалина. – Я хочу к ней.
– Но это была не она. Я тоже видел маму, – говорил Луиджи, но это не была она. Это все колдовство, это все наши страхи.
– Но я хочу к маме! – плакала Розалина.
– А я видел отца, – сказал Марчелло. Но я знаю, что он давно уже умер. Ребята на поляне рассказывали, они еще тогда смеялись, что я стою и не знаю, а я знал. Не плачь, каждый из нас видел то, что боялся больше всего на свете потерять.
Кот сел рядом с Розалиной, позволяя ей уткнуться в него, как в подушку. Скоро она уснула.
– А ты молодец, – сказал Луиджи. – Ты очень смелая. Я бы так не смог.
– Смог, – Моника подняла с земли кинжал. – И вовсе я несмелая. Если бы не Черныш, то я бы превратилась в камень. Я уже чувствовала, как у меня окаменели ноги.
– Главное, что все закончилось, – сказал Марчелло. – Мы все смелые, раз смогли вырваться из Черного леса.
– Но самый смелый все равно Черныш, – сказала Моника, погладив уже уснувшего кота, кот что-то промурлыкал во сне. – Удивительно, как ему удается спать в любое время?
– Это опыт, – сказал Луиджи.  – А еще он не забывает поесть.
Марчелло с Луиджи принесли пушистые еловые ветви из леса и выложили мягкую постель для Розалины и Моники. А сами уселись у дуба, смотреть на небо.
– Куда пойдем дальше? – спросил Марчелло.
– Не знаю, куда приведет дорога, – ответил Луиджи.
Луна подмигнула им, и вдалеке заискрилась река, послышался плеск волн, словно рыба била хвостом. Марчелло с Луиджи переглянулись и бросились к молодым деревцам. Сделав по одной упругой удочке, Луиджи намотал лески, а Марчелло нашел камешки для грузила. Погнув пару иголок в крючки, они пошли рыбачить. Спать все равно не хотелось, а утром, если повезет, у них будет свежая рыба, тем более, что Черныш заслужил угощение».

– Пап, пойдем домой, – сказала Аня, недоверчиво вглядываясь в потемневшие аллеи.
– Что, испугалась? – прошептал я, ущипнув дочку за руку.
– Нет, просто пойдем домой, – Аня потянула меня назад.
– Но нам в другую сторону, – запротестовал я.
– Ничего, давай обойдем, – сказала дочь.
– Ты чего такая пугливая? – удивилась мама, разглядев впереди приближающихся к нам двух внушительных дам.
– Мне они не нравятся, идемте же! – Аня топнула ногой от нетерпения.
– Пойдем, но это будет долгий путь, долго обходить, – сказал я.
Всю обратную дорогу дочка молчала, вглядываясь в прохожих, несколько раз приходилось из-за нее менять маршрут, пока, наконец, мы не вышли на аллею, ведущую на нашу улицу.
– Пап, а почему Моника смогла убить эту ведьму?
– Потому, что она смогла перебороть свой страх.
– А почему другие не смогли?
– А потому, что все люди разные. И в другой ситуации смелее окажется кто-нибудь другой, главное, что все они были друг за друга и боролись вместе, поэтому и победили.
– А кто это будет?
– Я пока не знаю. У тебя есть предложения?
– Да, пусть это будет Луиджи.
– Хорошо, заказ принят.
– А можно еще, чтобы там был людоед! – Аня взглянула на меня и сжала, что есть силы, руку.
– Тебе так нравятся людоеды? – удивился я.
– Нет, пусть просто будет, – настаивала дочь.
– Ну, если мама не против, то будет и людоед, – сказал я.
– Раз уж я принимаю решение, – сказала мама. – Тогда назовем его Рудольфом.
– Почему Рудольф? – удивился я.
– Просто имя не нравится, – ответила жена и добавила шепотом. – Так зовут нашего финика.
– А, ну тогда будет вам и людоед и Рудольф! – согласился я. – Хотите сказочку пострашнее?
– Да! – воскликнула дочь, увидав наш дом.
– Да? Может, пойдем обратно в парк, еще погуляем? – предложил я.
– Нет, я хочу спать, вам завтра на работу, – стала рассуждать дочь.
– Ничего, на работе отоспимся, – сказал я, намериваясь повернуть обратно.
– Не-ет! – крикнула Аня, убежав вперед к дому.
– Эх, всегда бы так, а то домой не загонишь, – вздохнула