Зима-весна-лето. Московские сказки.

стишок выучим.
– Не хочу, это долго и мне не нравится.
– Разве? А мне казалось, что ты хорошо его рассказала в детском саду, всем понравилось.
– Да, я это сделала лучше всех, – дочь развеселилась, – они все такие глупые, не могут запомнить несколько строчек, все время все путают!
– Вот видишь, значит надо больше учиться, чтобы не быть глупой.
– Да я все понимаю, – ответила дочь, в ее голосе я услышал интонации бывалого школьника, которые, скорее всего, генетически уже передавались через поколения.
– Может ты мне лучше дальше расскажешь про Розалину?
– И Луиджи? А как тебе Марчелло?
– Он мне не нравится, противный мальчишка.
– Ну, ты его плохо знаешь, вот увидишь, он хороший, –  я засыпал кружку овсяных хлопьев в кастрюлю, посолил и залил кипятком. Ожидая, пока все содержимое кастрюли закипит, я стал обдумывать продолжение сказки, помешивая кашу, как автоматическая станция для размешивания. В памяти всплыло объявление, что в сегодня в соседнем парке будут открытые тренировки по стрельбе из лука.
– Может сегодня постреляем из лука? Как ты на это смотришь?
– Это для мальчишек, девочки этим не занимаются.
– Почему же? Еще как занимаются. Надо попробовать, тебе может понравиться.
Аня что-то буркнула и убежала к себе в комнату. Вскоре она вернулась с альбомом и карандашами. Каша у меня закипела, я закрыл кастрюлю крышкой и выключил накал.
– А что ты рисуешь? – спросил я, садясь рядом с дочкой.
– Дворец Донны Гномы, – ответила дочь. На чистом листе уже появилось кресло качалка, а в нем Аня вырисовывала смешную фигурку.
– Итак, пока у нас есть еще время, слушай, как было дальше…
Я вернулся к каше, вспомнив про масло. Аня подскочила со стула и вытащила из холодильника холодную фарфоровую масленку, чуть не уронив ее на пол.
– Я сама, – сказала дочь, отмахнув солидный кусок масла и, не колеблясь, бросила его в кастрюлю.
– А не многовато ли? – засомневался я.
– Не-а, ты же сам говорил, что кашу маслом не испортишь. А мне так больше нравится.
– Главное, чтобы наша мама не узнала, а то назовет нас расточителями, – сказал шепотом я, заслышав, как заворочалась в соседней комнате жена.
– Расчертителями? – переспросила дочь.
– Расточителями, это те, кто не бережет ничего, ни еды, ни денег, ни стройматериалов, в итоге используя их зря.
– Но мы же не зря! – возмутилась дочь. – Мы это все сами и съедим, правильно же?
– Верно, но в следующий раз можно и поменьше. Не всегда много бывает лучше. Часто бывает так, что добавляя все больше и больше, ты не получишь сильно лучше вкус. Например, когда ты сыпешь сахар в чай, то после пятой или шестой ложки он становится невкусным, а засыпать можно хоть всю сахарницу.
– Да, он становится противным, – поморщилась Аня. – А у нас в детсаду есть мальчики, которые любят такой сладкий чай.
– Возможно, что они просто голодные.
– Они всегда голодные. О, мама встает. Мама!
– Я сейчас приду, – ответила сонным голосом жена.

«Черный лес и юная охотница

Рано утром друзья покинули поляну. Марчелло взял на себя часть поклажи, они поделили с Луиджи вещи, и теперь Розалина шла налегке, как и кот, ворчавший поначалу по поводу кофейника, но в тайне обрадованный, что теперь ему не надо ничего тащить.
Вот уже и осталась поляна далеко позади, а лес становился все гуще. Уже почти незаметной стала тропинка, а по лицу норовили исподтишка хлестануть колючие ветви  высоких кустарников. Деревья становились все выше, а крона все гуще, постепенно закрывая небо и солнце. Начинался Черный лес.
Кот остановился и прислушался, потом долго нюхал воздух, встав в стойку, готовый к прыжку. Шерсть его распушилась, а глаза заблестели от напряжения.
– Черныш, что случилось? – спросила Розалина, подходя к нему.
– За нами кто-то следит, – шепотом промяукал кот.
– Кто следит? – удивился Марчелло, стоя на поляне больше двадцати лет он изучил язык животных и птиц, и теперь мог свободно понимать каждого зверя.
– Не знаю, – сказал кот. – Этот кто-то отошел подальше.
– Ничего, я смогу вас защитить, – уверенно сказал Марчелло. – Я же каменный, мне бояться нечего.
– Ты хвастливый мальчишка, – фыркнул кот.
– А ты при первой же опасности залезешь на дерево! – ответил ему Марчелло.
– А зачем мне лезть на рожон, если можно отступить? – удивился кот.
– Перестаньте! – возмутилась Розалина, – еще не хватало, чтобы мы поссорились.
Подул сильный ветер, он стал усиливаться с каждой минутой и втолкнул их в лес. Ветви деревьев захлопнулись за ними, и стало почти совсем темно.
– Как страшно, – прошептала Розалина.
– Тебе нечего бояться, – начал было Марчелло, но Луиджи остановил его.
– Да помолчите вы. Черныш, что ты слышишь?
– Я слышу, что этот кто-то стоит прямо перед нами, – ответил кот и резко отпрыгнул в сторону.
На том месте, где он стоял, в землю врезалась стрела. Розалина спряталась за Марчелло, Луиджи тоже. Вторая стрела врезалась в Марчелло и сломалась, упав на землю.
– Ай! – воскликнул Марчелло. – Ты меня поцарапаешь!
Из кустов впереди вылетело еще несколько стрел, но Марчелло ловко поймал их.
– Дай посмотреть, – Луиджи взял стрелы. Наконечники у них были деревянные, а оперение из ярких перьев неизвестных птиц. Такие стрелы вряд ли могли повредить им.
– Кто ты? Выходи, мы тебя не боимся.
В кустах зашуршало, Луиджи вышел вперед, в него врезалась еще одна стрела, он смахнул ее с себя, ощутив несильный удар.
– Уходите! Уходите отсюда! – раздался из кустов строгий голос. Он был похож на голос Розалины, но старался быть как можно более грозным и страшным. – Уходите! Это моя земля, мой лес!
– Мы и не покушаемся на твой лес, – сказал Луиджи.  – Выходи, мы хотим с тобой познакомиться.
Кусты неуверенно зашуршали, и к ним вышла высокая девочка. Одета она была в охотничий костюм. На ней были кожаные сапоги до колен, плотные темно-зеленые брюки и такая же куртка, а на голове была небольшая шляпа с гусиным пером, из-под которой пытались выпасть толстые черные косы. В руках у нее был большой лук, а за спиной колчан со стрелами.
– Если бы я хотела, то могла бы вас всех убить на этом месте, – сказала девочка своим настоящим голосом. Он был тонкий, как у Розалины, но в нем чувствовалась воля привыкшего жить самостоятельно человека. Она вытащила другую стрелу и выстрелила в ближайшее дерево. Стрела рассекла кору, глубоко воткнувшись в ствол.
Луиджи подошел к дереву  и вытащил стрелу при помощи кинжала, расковыряв ствол дерева. Наконечник стрелы был из черненой стали, но с тем же ярким опереньем. Очень странно, но несмотря на то, что сквозь густую крону деревьев солнце не пробивалось на землю, они могли видеть все очень хорошо, просто свет был какой-то черный.
– Держи, – отдал стрелу Луиджи девочке, он решил, что она немногим моложе его. – Мы тебе верим.
– Только попробуйте мне не поверить, – хмыкнула девочка, убирая стрелу обратно в колчан. Она горделиво вздернула большой тонкий носик, сверкнув черными глазами.
– Меня зовут Розалина, – она вышла из-за Марчелло. – Это мой брат Луиджи, А это Марчелло и Черныш.
– Зачем мне ваши имена? – недовольно сказала девочка. – Уходите отсюда, пока живы.
– А почему ты нас отсюда гонишь? Разве мы сделали что-то плохое? – удивилась Розалина.
– Уходите и все! Я не буду вам ничего объяснять, – сказала девочка.
– А мы не уйдем, – сказал Луиджи. – Мы пришли, чтобы найти фею Малину и Циндереллу. Они помогут нам найти дорогу до земли, где всем жить хорошо.
– Такой земли нет, – покачала головой девочка, печально опустив лук. – А Черный лес вы не пройдете. Ведьма Стерволина сожрет вас и костей не оставит.
– Нам все равно нет дороги назад. А вот кто еще кого сожрет, это мы посмотрим, – сказал Луиджи. – Ты же жива, значит и мы не погибнем.
– Вы ничего не умеете, а меня старая ведьма не может поймать, – горделиво сказала девочка.
– Скажи, как тебя зовут. Неудобно разговаривать с человеком, когда не знаешь его имени, - сказал Луиджи.
– Меня зовут Моника – лесная охотница, – гордо сказала девочка. – Это мой лес.
– А я думал, что это лес ведьмы Стерволины, – удивился Марчелло. – Гномихи всегда его так называли.
– Вы все равно не сможете из него выйти, если я вам не помогу! Пройти этот лес могут только гномы, они откупаются своими камнями у старой ведьмы, и она их не трогает! – Моника обвела их торжествующим взглядом.
– Тогда помоги нам, - сказал Луиджи.
– А почему я должна вам помогать? – удивилась Моника.
– Потому, что ты добрая и тебе одиноко одной в лесу, – сказала Розалина. Она подошла к ней и ловко сдернула охотничью шляпу с пером, толстые косы выпали, и Моника стала гораздо красивее. – Ты очень красивая и добрая.
– Что ты делаешь? – возмутилась Моника. – Не смей так больше делать!
– Да прекрати ты злиться. Давай дружить, – сказала Розалина. – Хочешь, я тебе сыграю веселую песенку.
– Хочу, – буркнула Моника.
Розалина достала из своей сумки дудочку и стала играть простую пастушью песенку. Марчелло быстро подхватил мелодию, и вот они уже вместе играют, а потом Розалина запела несложные куплеты:
Белые овечки по полю идут,
Яркие цветочки не спеша жуют,
Не страшны им грозы, не страшна метель,
Лишь бы было вдоволь
Сочных трав, цветов!

Как придет на поле злющая зима,
Убегут под крышу теплого дома,
Будут они весело сенушко жевать,
И студеным вечером лето вспоминать!
Розалина пустилась в пляс, увлекая за собой Монику и Луиджи, Марчелло играл мелодию, приплясывая на месте, только кот сильно хмурился, нервно скобля когтями землю.
– Стойте! – остановила их Моника, раскрасневшаяся от танца и радости, все-таки очень грустно жить одной в Черном лесу. – Стойте, здесь нельзя веселиться.
Она подняла свой лук и выстрелила в верхушку дерева, но стрела не попала в цель, только черная птица взлетела и загоготала:
– Все расскажу госпоже! Я первая расскажу госпоже! – кричала птица, улетая прочь.
– Чертовы шпионы Стерволины! – рассердилась Моника, она убежала в чащу и вернулась с  выпущенной стрелой. – Надо уходить, через час здесь будут ее ручные волки.
– Волки? – кот поежился. – Не люблю собак.
– Зато они тебя любят, – заметила Моника. – Причем без соуса, вместе со шкурой съедят и с усами. Идемте!
– А куда мы идем? – спросила Розалина, запыхавшись от быстрого шага Моники.
– Узнаете, быстрее, быстрее, – подгоняла она их, но никто и не собирался мешкать, не очень-то хочется попасть в лапы к злым волкам».

– Так, иди, поднимай маму, будем есть, – сказал я, занимаясь чаем. Аня сидела и пила молоко.
– Она сама встанет, – сказала дочь, услышав, как поднимается мама в соседней комнате.
– Я уже встала, – сказала мама, выходя из комнаты.
– Прекрасно, а то нам уже надо поторопиться, чтобы успеть.
– Мы будем стрелять из лука! – завопила дочь. – Как лесная охотница!
– А можно я не поеду? У нас столько дел дома, – сказала жена, но, увидев, как погрустнела дочь, добавила. – Но они могут подождать.
– Да! Садись, надо быстрее есть, а то опоздаем! – обрадовалась Аня.
– Можно, я сначала умоюсь?
– Разрешаю, – важно ответила дочь.

На большой поляне, огороженной по случаю разноцветными флажками на тонком канате, толпилась группа взрослых, желающих сами пострелять из лука, но, для вида, прикрывающиеся детьми. За линией стояли на разном расстоянии большие и маленькие мишени, в