Зима-весна-лето. Московские сказки.

новый.
– Годится, – сказала Донна Гнома. – Ладно, я  расколдую этого противного мальчишку, хоть он и называл нас лилипутками с толстыми ножками.
– Толстоножками! – воскликнула одна из гномих.
– Дело давнее, – махнула рукой Донна Гнома. – Но сначала мы поедим, а потом выйдем наружу, еще есть время до рассвета, ночью колдовать нельзя.
– Спасибо, Донна Гнома! – обрадовалась Розалина.
– Пожалуйста. Эй, соберите-ка нам на стол, живо-живо!
Гномихи суетливо стали застилать стол скатертью, другие принесли тарелки с ягодами, кувшин с молоком и кучу булочек. Донна Гнома села во главе стола, Розалине предоставили почетное место гостя напротив. Остальные же стали спорить, чья очередь сидеть за столом. Донна Гнома долго слушала эту перебранку пока не достала из-за стола пыльную книгу с расписанием. Спорщицы вздохнули, побежденные вышли за дверь, грустно вздыхая за стеной.
– А почему вы не сидите все вместе? – удивилась Розалина.
– Стол слишком маленький, – ответила Донна Гнома. – Поэтому приходится сидеть по очереди.
– Так наколдуйте стол больше или еще пару столов. Вон, сколько места еще в комнате, – предложила Розалина.
– Странно, как мне это раньше в голову не пришло. Так, надо вспомнить, стол, как наколдовать стол, – Донна Гнома стала размахивать руками, но на свободном месте появлялся то бык, то корова, то конь, очень удивленный своим появлением. Наконец появилось два грязных стола из какой-то таверны.
– Ура! – закричали оставшиеся за дверью, все это время наблюдавшие за происходящем в замочную скважину.
Гномихи влетели в комнату и моментально вымыли столы, заодно натерев их новой полиролью. Все это было настолько смешно и быстро, что Розалина громко рассмеялась, следя за ними. Когда все уселись за столами, на которых уже стояли тарелки с ягодами, молоко и булочки, Донна Гнома, привстав на стуле, хлопнула три раза в ладоши, зажегся очаг, а вычищенный кофейник сначала наполнился молоком и повис над пламенем. Молоко быстро закипало, а по воздуху разносился ароматный запах какао. Кофейник вылетел из очага и стал всем разливать дымящийся какао по чашкам, маленькие гномихи радостно зааплодировали.
Комната наполнилась гвалтом жующих и одновременно спорящих, но в тоже время радостных голосов. Розалина перестала следить за тем, кто что говорит, решив, что лучше хорошо поесть, тем более что булочки и какао были очень вкусными. Когда какао было выпито, а булочки съедены,  над каждым кувшином с молоком появился вертлявый венчик, и Розалина увидела, что это было не молоко, а сливки. Венчики взбивали сливки, к кувшинам сами собой подкатывались чашки, наполняемые взбитыми сливками, а ягоды сами прыгали в белую перину.
– А почему вы живете отдельно от гномов? – спросила Розалина, угощаясь ягодами с взбитыми сливками.
– Да ни за что! – воскликнула одна гномиха.
– Да никогда! – воскликнула другая.
– От этих гномов только одна грязь! – вскричала третья.
– От них плохо пахнет! – возмутилась четвертая.
–  Им бы только камни толочь! – сказала пятая.
– Пусть свои горы роют, – фыркнула шестая.
– Они нас не понимают, – вздохнула седьмая.
– Они нас не ценят! – стукнула кулаком по столу восьмая.
– Неотесанные чурбаны! – закричала девятая.
– Но они все равно милые, – пискнула самая молодая гномиха, все от возмущения замолчали.
– Все, я поняла! – рассмеялась Розалина.
– На самом деле, – начала Донна Гнома. – Мы часто встречаемся, но это бывает только весной и летом, если погода хорошая.
– Да, каждую новую и полную луну, – сказала гномиха с арбузом на голове.
– Они нам столько блестящих камешков приносят! – радостно воскликнула гномиха с дыней на голове.
– Да, не знаю, куда их девать, – сказала Донна Гнома, указав на большой сундук, откуда вываливались изумруды, бриллианты, сапфиры и крупные рубины. – Если хочешь,  можешь взять себе столько, сколько сможешь унести в голых руках.
Розалина отрицательно покачала  головой.
– Не хочешь? – удивилась Донна Гнома. – А другие люди готовы были бы убить друг друга за один такой камешек.
– Вот поэтому и не хочу, – ответила Розалина. – Незачем на себя беду кликать, большое богатство простому человеку сулит большое горе.
– Хм, мне нравится твои слова, – Донна Гнома щелкнула пальцами, и на шее у Розалины появилось простое ожерелье из маленьких камушков. Они были прозрачные и переливались на свету словно радуга, как и платье Розалины. – Эти камни не стоят много, но зато ты всегда будешь помнить о нас… Ты можешь подарить его любому, с кем захочешь еще раз увидеться, пусть даже вы и будете на разных концах света.
– Да, ты красивая, – подтвердили гномихи. – Почти такая же красивая, как и мы!
– Спасибо вам большое! – расплакалась от радости девочка. – А мне вам и подарить нечего в ответ!
– А кто нам про столы подсказал? – удивилась Донна Гнома. – Ты помогла нам, мы хотим тебя отблагодарить.
– Только больше не мусори, – проворчала та самая гномиха, что толкала Розалину в спину черенком от швабры.
– Не буду, обещаю!
Уже начинался рассвет, а кот с Луиджи все ходили по полю, выискивая место, куда бы мог деться кофейник. Обыскав часть леса и потеряв голос, они вместе решили, что Розалина находится под землей. Если бы они в этот момент взглянули бы на памятник, то смогли бы увидеть, как он указывает им мраморным пальцем на нужное место. Внезапно все поле заполнилось веселыми гномихами. Они окружили Луиджи и кота, недвусмысленно угрожая им швабрами, чтобы те не двигались. Появилась и Розалина вместе с Донной Гномой.
– Розалина! – воскликнул Луиджи. – А мы тебя потеряли.
– Все хорошо, это наши друзья, милые и красивые гномихи, – сказала Розалина.
– А чего они в нас швабрами тычут? – возмутился кот.
– Просто мы не любим кошек, от вас слишком много шерсти! – ответила ему, стоявшая рядом с ним, гномиха.
– Вот уж подумать только, – фыркнул ей в ответ кот.
– А это Донна Гнома. Она добрая волшебница, – представила им Донну Гному Розалина.
– Ну, недобрая, зачем мне быть доброй? Это пусть феи будут добрыми, если, конечно это не три сестренки Яголина, Малина и Циндерелла.
– А разве они злые? – удивился Луиджи, вспоминая красивую Яголину. – Мы знакомы с Яголиной.
– От нее ни дыни, ни арбуза не допросишься! – воскликнула одна гномиха.
– А Малина не пускает к своим ручейкам! – воскликнула вторая.
– А Циндерелла не дает рвать цветы на полянах! – вскричала третья.
– А еще они считают, что красивее, чем мы! – завопили все гномихи разом.
– Я думаю, что вам стоит договориться друг с другом, – сказала Розалина. – Возможно, что вы просто не поняли друг друга. Вам же нечего делить, только всем вместе жить и радоваться.
– Если встретите их, то передайте, что Донна Гнома готова поговорить, – сказала Донна Гнома. – Что это мы заболтались, скоро солнце взойдет, тогда не успеем расколдовать.
Она подошла к мраморному мальчику и стала широко водить руками в воздухе. Выглядело это очень комично, и Розалина с Луиджи еле сдерживались, чтобы не засмеяться, а кот презрительно фыркал на гномих, показывая им свой красный язык.
– Что-то я все забыла, – нахмурилась Донна Гнома, устало опуская руки. – Ах, вот оно что!
– В ее руках появилась волшебная палочка, она со всего размаху ударила ей по памятнику. Тут же пьедестал превратился в трухлявый пень, а мраморный мальчик упал на землю, развалив его в труху. Мальчик встал, с усилием разминая руки и ноги.
– Ну, как? – спросила его Донна Гнома.
– Простите меня, я был так не прав, – мальчик снял с головы мраморную шляпу и поклонился.
– Да прощаем, прощаем, – отмахнулась от него Донна Гнома. – Вот почему ты остался мраморным, я, наверное, что-то напутала. Надо в книгах почитать. Приходи через годик или два, может вспомню.
– Вы уже сделали очень многое! Как же трудно все слышать видеть, но нельзя ни двинуться, не сказать! Если даже я останусь мраморным, зато смогу ходить! – обрадовался мраморный мальчик.
– Поблагодари вот ее, – сказала Донна Гнома. – Я бы тебя так здесь и оставила, ты хорошо смотрелся на нашей поляне. Все, уже рассвет. Удачи вам в вашем путешествии, если вернетесь живыми, приходите в гости, можете даже с котом.
– Фу, вот еще, – фыркнул Черныш.
– У нас очень вкусные сливки – сказала ему самая молодая гномиха, погладив его по голове. – Какой ты плюшевый, просто прелесть!
– Все домой! – приказала Донна Гнома, и поляна моментально очистилась, остались только Луиджи с котом, Розалина и мраморный мальчик.
Он подошел к Розалине и, встав на одно колено, спросил: «Как тебя зовут, о прекраснейшая?»
– Розалина! – девочка рассмеялась. – Ты что, я же еще девочка.
– Я тоже мальчик, но это не мешает мне любить тебя. Если бы моя грудь не была холодной, как камень, то ты бы смогла почувствовать, как горит внутри мое сердце!
–У-у, началось, – недовольно буркнул Луиджи, не раз наблюдавший, как подмастерья портного неумело ухаживают за соседками из цветочной лавки, но у мраморного мальчика это получалось куда более изящно.
– Могу я пойти с вами? – спросил мраморный мальчишка. – Меня зовут Марчелло.
– Луиджи, – Луиджи пожал его руку, рукопожатие каменного человека было холодное и твердое. – Если хочешь, идем. Я думаю, что ты сможешь нам помочь.
– Да, я ничего не боюсь, только не надо меня больше царапать, мне это не нравится, – сказал Марчелло, поглядывая на кота.
– Это мы еще посмотрим, как будешь себя вести, – сказал кот.
– Идем все вместе! – обрадовалась Розалина».

– Я тоже хочу какао! – сказала Аня.
– И я хочу, – добавил я.
– Вы уже поели, – ответила жена. – Я готовить не буду, хотите какао, варите его сами.
– И сварим! – Аня соскочила с места, открыв настежь холодильник. – Пап, а где молоко?
–Погоди, я сам достану, – ответил я.
– И на меня варите, – сказала жена.
– Ты же отказалась? – удивился я.
– Я отказалась делать, а пить какао буду. Это разные вещи, – ответила жена.

* * *

Проводить лето в городе для ребенка может быть довольно весело, а вот для родителей, не имеющих возможности сплавить любимое чадо бабушке или в лагерь, становится настоящим испытанием. Пришли выходные, а мы с женой ничего так и не придумали, чем занять нашу активную дочь. С самого утра она растормошила нас настойчивым требованием к подъему, резонно замечая, что мы так все проспим. Я нехотя разлепил глаза, на часах было чуть больше семи утра, жена отказывалась вставать, не реагируя на призывы дочери.
– Ну, чего шумишь? – спросил я, уводя дочь на кухню.
– Я хочу есть и гулять!
– Хорошо, сейчас буду тебе кашу варить.
– Не хочу кашу, каждый день все каша да каша! Фу!
– Где это ты кашу все время ешь?
– В детском саду. Она мне надоела!
– А я сварю такую, какой нигде нет.
– Ну, не знаю, – с сомнением сказала дочь и побежала крутить ручку радио, выбирая музыку.
– Давай не будем, пусть наша мама немного еще поспит.
– Ладно, – Аня села за стол, и стала перебирать на нем салфетки, солонку и перечницу, пытаясь занять себя хоть чем-нибудь. – А куда мы пойдем?
– Я пока не решил, – ответил я, нарезая грушу в кастрюлю.
– Мне надоело ходить в парк, там никого нет, – грустно сказал Аня. – Вы со мной не играете.
– Нам сложно играть с маленькими детьми. Мы же большие, – следом в кастрюлю полетела курага и сушеный чернослив.
– Мне скучно.
– Давай