На пути к волшебству

всего. Так готовила Марлен.
Сева, свернувшись в клубочек, спал под одеялом. Так и хотелось подлететь к нему, обнять, потискать, как котенка. Мой маленький котенок.
- Как время провели? – спросила я.
- Скучать не дал. – Улыбнулась Марлен. – Ты ешь, я пойду, выйду, а то все некогда, - достала она из сумочки сигареты и зажигалку.  
Когда входная дверь хлопнула, я заглянула в холодильник: от запеканки, приготовленной мною перед тем, как уйти, осталось больше половины. Облегченно вздохнула: Севу кормили нормальной едой.
Выслушав мой рассказ, Марлен качала головой: - Какой же твой Сережа паршивец. Чужого не надо, но свое не отдам.
- Собственник и эгоист. Марлен, я не понимаю себя. Как я могла ошибиться?
- Смазливая внешность, вот как. Тебе простые парни не нравятся.
- Как бы с Гришей не ошибиться.
- Ты мне только что говорила, что он не такой, как этот…
Мы затихли, так как зашевелился Сева. Это спасло мои уши от брани Марлен.
- Да, не такой. Но почему? Не может быть, чтобы он был идеален.
- А он и не идеален. – Пожала плечами Марлен.
- Тебе откуда знать?
- По нему видно. Ты просто его плохо знаешь, пока. У тебя есть возможность присмотреться к нему. Я буду оставаться с Севой вечерами, пока ты не определишься.
Марлен знала, что долго я ее терзать не буду и надеялась, что это поможет мне быстрее определиться. Не знаю, что из этого выйдет…





На работе пришлось побегать сегодня. К вечеру я чувствовала себя выжатой, как лимон.  
По пути в детский сад мы с Марлен заскочили в супермаркет за продуктами.
Когда мне еще не приходилось работать, чтобы кормить ребенка и себя, я покупала продукты домой, глядя на людей в очередях, не понимая, почему они так озлобленны и серьезны. Я многого не понимала. Какое это было счастливое время!
Марлен, как всегда, захватила у кассы пачку сигарет, обежала оценивающим взглядом продавщицу и подмигнула мне.
Наверное, я выгляжу так же кисло и серо, как все люди.
Шоколад поднимет настроение – взяла две плитки.
- Он позвонит, подруга, не расстраивайся, - шепнула Марлен.
Может, я расстроилась и поэтому.
Отсчитав деньги за покупку, я отдала их кассирше, словно от сердца оторвала. Теперь я знала им цену.
Лучше тратить деньги, пока они есть.
- Вы знаете, - выглядывала из-за очков воспитатель Мария Сергеевна, - Сева идет на поправку. Сегодня общался с ребятами, играл.

«На поправку» мне не понравилось. На поправку идут больные.
- Это замечательно. – Коротко ответила я, чтобы не нахамить. Но, пришлось быстро взять себя в руки, чтобы Мария Сергеевна не списала равнодушие в моем тоне на отношение к ребенку, а ни к ней.
- Я стараюсь, чтобы он проводил больше времени среди ровесников, недавно в кафе ходили, детское… - этого достаточно, чтобы приглушить ее ненужную бдительность. – Готов?
Сева торжественно кивнул.
Дома я обрадовала его гостинцем, шоколад мы ели вместе и смотрели какой-то полнометражный мультфильм по телевизору.
Потом в игре изобретала новые способы, чтобы заставить его считать, пробовать читать, составлять слова. Сын у меня очень умный и смышленый, это радовало.
Зазвонил мобильный, за окном уже стемнело.
Звонил Гриша, осведомился, не будем ли мы с Севой против, если он приедет к нам. Осмотреть мою ногу, конечно же.
Получив согласие, он пообещал прибыть через двадцать минут.
Эти двадцать минут превратились в сорок не только потому, что я ждала, и время тянулось, а потому, что Гриши действительно долго не было.
Как только раздался звонок в дверь, я уже была у нее. В глазок я увидела Гришу, но то, как он приложил руку ко лбу, мне не понравилось. Я открыла дверь:
- Что случилось?
- Меня встретили в подъезде, - улыбнулся Гриша, - у тебя есть йод или перекись?
- Тебя избили?
Гриша рассмеялся: - Скорее, они хотели это сделать. Видимо, твой бывший муж решил дать о себе знать.
Выбежал Сева: - Здрасти, дядя Гриша!
- Привет, парень, - скинул он пальто и вновь зажал рукой лоб чуть выше брови.
- Сева, ты убрал игрушки?
- Нет…
- Убирай давай. Идем, - повела я Гришу в ванную.
Там он убрал руку, которая была в крови. Хорошо, хоть Севу не напугали.
На лбу красовалась ссадина и царапина, из которой шла кровь.
- Боже мой… Ты их разглядел? Там что, Сергей был?
- И он тоже.
- Так, я этого так не оставлю. Пойду звонить в полицию…
- Стой, - остановил меня Гриша, - нет необходимости. Кира, успокойся, я с ним разобрался.
- Он жив?
- Естественно.
- Жаль.
Мой черный юмор был понят.
- Поверь, я все разрешил.
- Заплатил ему?
- Не все проблемы решаются убийством и деньгами, - умылся Гриша, я подала ему полотенце. Из шкафчика над раковиной быстро достала йод, вату и пластырь.
Гришу усадила на край ванны и подошла к нему ближе: - Давай я помогу.
Он не сопротивлялся.
- Так что ты ему сказал? – Обрабатывая рану, спросила я.
- Что он ведет себя неподобающе, - улыбнулся Гриша.
- А серьезно?
- Не важно. Главное, он понял.
Гриша чуть дернулся от боли.
- Прости… - неосознанно я подходила все ближе и ближе к нему.
- Мам? – открыл дверь Сева.
- Что? – отскочила я, а Гриша отвернулся, чтобы тот не видел раны.
- Мне завтра в садик? – Тер он сонные глаза.
- Конечно, солнышко.
Рука Гриши очень бережно обхватила мою.
- Мам, можно я не буду спать?
- А глаза-то спят уже, - улыбнулась я, немного стиснув руку Гриши.
Смешно поморщившись, Сева побрел в комнату.
- Надо его спать уложить. – Высвободила я свою руку, - сам справишься?
Гриша принял пластырь: - Конечно.







Тусклый свет лампы из коридора еле доставал до стола, за которым мы сидели.  
- Сынишка у тебя замечательный. Ты хорошая мать.
Эти слова доставили мне несказанную радость.
- Как София? – осведомилась я.
В комнате было очень тесно, можно сказать, что все стояло предмет на предмете. Чтобы подобраться к полке, убирая сахар, пришлось перегнуться через Гришу.
- София…хорошо, - сбивчиво ответил он.
Поймав мою руку, он не дал мне отойти.
Касаясь его лица, я словно касалась картины, обводя правильные черты. Очень бережно. После долгого поцелуя, я отстранилась, стараясь не шуметь.
Гриша улыбнулся, коснувшись губами моего плеча.
Я – ужасное трепло. Узнала я это только поздно…
- Почему ты не женат?
Хотя, рано или поздно я задала бы этот вопрос все равно. Гриша потупился, то, что он испытывал сейчас, по выражению лица понять было невозможно.
- Моя жена, - наконец, начал он, - умерла от лейкемии три года назад.
- Прости…
- Все хорошо. – Его взгляд стал отрешенным. Он, видимо, погрузился в воспоминания ненадолго.
- Какой она была? – Осторожно спросила я.
Гриша улыбнулся: - Настоящий ангел. Белокурая, всегда улыбалась. Доброта ее была безгранична. Но я, видимо, не заслужил такого счастья обладать ею. Прости, что говорю тебе это.
- Я спросила – ты ответил, - улыбнулась я.
Гриша вздохнул, его взгляд покинула горечь, усадив меня к себе на колени, он обнял меня, шепча: - Теперь, у меня есть ты. Я думал, что со мной ничего подобного не случится больше, что я…больше не полюблю так…никогда.
У меня перехватило дыхание: он практически признался мне в любви сейчас.
- Мне…страшно. – Ответила я на вопрос, заданный его взглядом.
- Этим ты причиняешь мне боль.
- Я не за себя боюсь, Гриша.
Он перевел взгляд на спящего Севу и улыбнулся так, как не улыбался и не смотрел на него Сергей в свое время.
Этого было достаточно, чтобы уверенность пробудила во мне новый сильный порыв, и я жадно крала его поцелуй.
С того дня прошел месяц, в течение которого Гриша почти каждый вечер был у нас, за исключением тех вечеров, в которые я была у него.
Еще немного позже, Гриша сделал мне предложение. Я даже согласилась на венчание.
Марлен с Севой на свадьбе были как два моих ангела, Гриша – моя жизнь.
Гриша очень любил Севу. Сыну не повредил даже наш переезд, настолько он был рад переменам. Иногда у нас гостила София с ее матерью, сестрой Гриши.
Совсем скоро в нашей семье появилось пополнение: у нас родилась прелестная дочка, которую мы назвали Розой.
Сева, узнав, что у него сестренка, попросил вскоре завести пса. Так и поступили. Далматин стал любимцем нашего семейства и полноправным его членом.
Главное, я поняла, что мои мучения и страхи были не напрасны – щедро вознаграждены.
Волшебство? Оно со мной, каждую секунду моей жизни.