Роза бежала изо всех сил, бежала уже не чувствуя ног, грудь горела так, что дышать становилось все тяжелее, в висках стучало, мешая сосредоточиться и сориентироваться в лесу.
Она руководствовалась лишь инстинктом и интуицией, не зная, куда бежать, чтобы спастись. Ее догоняли, но она не сдавалась.
Чернота, в которую она бежала, казалась бесконечной, она окутывала ее, запутывалась в волосах, залепляла глаза и уши, не давала дышать, просачиваясь в легкие тягучей жижей. Листья деревьев били в лицо, ветви царапали кожу, что-то острое впилось в ногу, но останавливаться было нельзя. «Беги, беги», повторяла она себе.
Ступня правой ноги горела, острая боль пронзала до колена при каждом шаге. Конец, ей уже не спастись.
Он шел за ней, усмехаясь. Ему даже не было весело, более того, ему было скучно. Ее напрасные старания спастись смешили его. На секунду ему даже показалось, что ему ее жаль, эту девушку, несмотря ни на что, старающуюся спасти свою жизнь, свою душу. «Страх гонит ее, инстинкт самосохранения. Жалкое существо…»
Ему надоело, и он сделал последний, решающий рывок. Этой ночью еще одна прекрасная душа была загублена…
Александр Шейн, как обычно, начал свое утро с чашки горячего кофе и утренних новостей.
Кухня, в которой сидел Шейн, совершенно не походила на кухню холостяка. Теперь она преобразилась благодаря девичьим рукам, обладательница которых появилась в его доме сравнительно недавно.
Принесли газеты. Шейн поднялся со стула и вышел из кухни в коридор, где накинул на себя пальто, прежде чем выйти за свежей прессой.
Стоя на крыльце, он оглядел мертвую улицу. Не было никого, кроме удаляющегося почтальона.
«Странно…», подумал он. «Видимо, все уже разбежались по своим углам и клеткам», думал он о людях, оставшихся дома и уехавших на работу.
Вынув газету из ящика, он вошел в дом. В это время по лестнице сбегала его племянница, звали ее Гертруда, в честь какой-то далекой родственницы, умершей лет тридцать назад.
До ее переезда, Шейн жил один, жена ушла от него после двенадцати лет супружеской жизни. Причиной послужило его увольнение с прежнего места работы – полиции города. Теперь он частный сыщик.
В последнее время, заказов ему практически не поступало, так, по мелочи: подозрения в измене, поиски сбежавших из дома подростков и прочее.
Гертруда переехала к нему при поступлении в колледж его города.
Он не жаловался, дядя с племянницей отлично ладили: Гертруда была умной, не по годам смышленой девушкой, ответственной и самостоятельной, да и в доме теперь было не так пусто и неуютно. К работе дяди относилась с увлеченным интересом.
Она с гордостью носила фамилию Шейн, передававшуюся из поколения в поколение по мужской линии.
Поначалу в городе считали, что Гертруда - дочь Александра, уехавшая от своей взбалмошной матери.
Брат Александра Петр Шейн с его женой Оливией к переезду дочери отнеслись спокойно, тем более, что у них были теперь дела поважнее: приближающиеся роды Оливии. Петр был счастлив оттого, что у него появится наследник, мальчик, продолжатель рода Шейн.
- Доброе утро, - поприветствовала дядю сонным голосом Гертруда.
- Доброе, - посмеиваясь, отозвался Шейн. Смеялся он над внешним видом Гертруды, над этой глупой данью молодежной моде: мешковатые джинсы, кеды и футболка, надетая почему-то наизнанку.
Свой портфель она бросила у лестницы в тот момент, когда соскакивала с последней ступени и побежала на кухню. Длинные белокурые прямые волосы красиво развивались при этом.
Шейн вздохнул: за такой девицей нужен глаз да глаз. Иногда он был рад, что она выряжается в бесформенные футболки и широкие джинсы.
Он точно знал ее расписание, время начала и окончания занятий, фамилии преподавателей, каким маршрутом она возвращается домой, с кем общается и тому подобное.
Гертруда об этом знала и была спокойна. Она не скандалила и не нервничала из-за того, что за ней вдруг вздумали следить. Наоборот, она понимала причину такой опеки и не препятствовала дяде.
Завтракала утром она исключительно бутербродами, так как постоянно просыпала и опаздывала. Даже когда Шейн готовил ей нормальный завтрак, она хватала со стола первое, что попадется, накрывала это первое вторым и убегала, невнятно поздоровавшись.
Сегодня, она встала раньше, чем обычно и села пить кофе, недавно сваренный дядей.
Идя в кухню, он попутно читал газету, пахнувшую свежей типографской краской. Статья на первой странице в колонке «ЧП» привлекла его внимание и не на шутку обеспокоила: «…на окраине города был найден изуродованный труп девушки, личность которой была установлена только благодаря родным, опознавшим ее по татуировке на запястье. Убитой оказалась девятнадцатилетняя Роза Смит…», училась эта девушка в том же колледже, что и Гертруда, жила только в другом районе. Шейн дочитывал статью до конца, когда Гертруда подошла сзади и склонилась, заглядывая через плечо дяди в газету. Шейна окутал запах сладких духов племянницы, причем впервые ощутил на ней этот аромат.
- О Господи… - ужаснулась та, прочитав начало статьи.
Александр сел к племяннице в пол оборота: - Знала ее?
- Да, мы учились в параллельных группах. Тут написано, что ее убил какой-то зверь…
В душе Шейна, помимо беспокойства проснулось отвращение и гнев: - Или человек, ведущий себя, как животное.
Он прекрасно понимал, что никто в этом мире ни от чего не застрахован: - Гертруда, будь внимательна. И осторожна, – потом, добавил, - я заберу тебя сегодня после занятий.
- Хорошо. – Растеряно глянула на часы. - Мне пора… какой еще зверь, да еще в наших лесах?
Шейн вернулся к газете, не глядя на племянницу, сказал: - Забрел, скорее всего. И не забудь футболку переодеть.
Стоя позади дяди, уже собираясь уходить, Гертруда оглядела себя и, поняв в чем дело, закатила глаза, коря себя в невнимательности, и тут же переодела футболку так, как нужно.
Александр даже не обратил на это внимания, перелистывая страницу газеты.
Все же он был обеспокоен, пусть и не выдавал своих эмоций.
Гертруда сняла с вешалки свою парку и, надев ее и портфель, вышла из дома.
Ее переполняла скорбь утраты, пусть она и видела Розу всего пару раз и однажды перебросилась с ней пустыми фразами. Она четко воспроизвела в памяти ее худое лицо, короткие, торчащие в стороны черные волосы, красивые, большие голубые глаза. Теперь, ее, полной жизни, всегда улыбающейся девушки нет. Словно выпили и разбили уникальный хрустальный бокал.
К остановке, на которую подбрела Гертруда, подъехал автобус.
Дверь перед ней раскрылась: внутри сидели пара ее одногруппников и еще незнакомые ребята, лица которых она жадно рассматривала.
Прошла, не заметив сидевшего на втором сиденье парня, Грегора Тома, сердце которого часто забилось при виде только кончика ее макушки из окна, когда к ней подъехал автобус. Он хотел с ней поздороваться, но во рту пересохло, горло сжалось, и он принялся нервно перебирать свои пальцы, отвернувшись, глядя в окно. «Трус, трус и тряпка!», корил он себя.
Гертруда же, обнаружив, что свободных мест нет, вернулась обратно и селя рядом с Грегором, сделав для себя открытие: как же она могла его не заметить? Парень растеряно улыбнулся в ответ на ее взгляд.
«Странный какой-то…», думала она, вздохнув и отвернувшись.
Грегор еще несколько мгновений изучал ее мягкий профиль, струящиеся по плечам шелковистые пряди, заметил даже небольшую торчащую из шва на плече парки нитку. Отвернулся, видя в стекле прозрачное свое отражение: стриженые волосы, впалые щеки, очки… типичный ботаник.
«И как только она на меня внимание обратит», поджал он губы и сам вжался в сидение, чувствуя, как его тянет к ней.
Убийство Розы Смит поставило на уши весь колледж, а потом, как стало заметно, и весь город. Это обсуждали в очередях магазинов, в кафе, на улице, в общественном транспорте – все были обеспокоены. Как обычно, каждый пересказывал полученную информацию по-своему, отсюда еще большая паника.
Пока Гертруда была на занятиях, Шейн решил начать вести собственное расследование. Его чутье подсказывало ему, что речь идет не о диком звере, а о более ужасном существе – человеке, психопате, разгуливающем на свободе.
Мотор его старенького БМВ жужжал в такт его мыслям. Он ехал к месту обнаружения трупа. В нагрудном кармане его пальто зазвонил мобильный.
Связаться с ним решил Стефан Брук, офицер местной полиции и его старинный приятель.
Шейн ответил на звонок, минуя очередной поворот: - Шейн. Слушаю.
- Алекс, это Стефан. – Тот, судя по голосу, был очень серьезен.
Шейн терпеливо ждал, пока тот соберется и сформулирует свои мысли.
- Алекс, в общем, нам нужна твоя помощь.
Тут Шейн самодовольно улыбнулся. Неужели о нем вспомнили? И это после того, как выгнали из полиции за то, что он якобы не следовал инструкциям в работе. И это притом, что все дела, попадавшие к нему, были раскрыты.
- Это связано с недавним убийством, я так понимаю?
- Напрямую, - незамедлительно ответил Брук.
- Я уже взялся за него.
- Отлично, - бодро ответил Брук, - где ты сейчас? На месте преступления сейчас наши дежурят, я уже предупредил, кстати, что ты можешь появиться.
- Я как раз туда направляюсь. Слушай, Стефан, я читал сегодня утром статью. Теперь, хочу слышать неофициальную версию.
В трубке повисла пауза. Шейн первым произнес: - Когда ее нашли?
- Ее нашли наутро после убийства. Двое парней ехали в город, по пути им приспичило по нужде. Остановились, зашли в кусты, а там труп. Изуродована страшно. Эксперты сказали, что умерла от разрыва сердца. Долго бежала, правая ступня разворочена острым камнем в пять сантиметров. Руки исцарапаны о ветви. Как она оказалась за городом – не ясно. В тоже утро мы поехали к ее близкой подружке, та нам рассказала, что у убитой вроде как был бойфренд. Появился недавно, эта дамочка даже описать нам его не смогла.
- Имя назвала?
- Нет. Говорит, что при ней эта Роза его имени не называла. Только слащавые клички.
- Следовательно, он главный подозреваемый, - заключил Шейн, проезжая мимо полицейских машин, стоявших неподалеку от места обнаружения Розы Смит.
- Какой-нибудь псих, запудривший девчонке мозги. Мы сейчас всю округу прочесываем.
- Бесполезно. Если его до сих пор не нашли, значит либо он уже слинял из города, либо затаился, причем под самым нашим носом.
- И что ты предлагаешь?
Шейн вздохнул, нахмурившись: - Действуйте по системе. Может, он не так уж и умен. Все, я отзвонюсь.
БМВ давно миновал место обнаружения и предполагаемое место преступления, и проехал глубже в лес. Куда еще можно было завести девушку?
Главное, не промахнуться. Где было возможно, Шейн проехал на машине, дальше, он вылез и пошел пешком. Он просто шел, оглядывая деревья и землю на наличие любых деталей, улик.
Наконец, на одном из дальних деревьев он заметил сломанную, болтающуюся ветку. Пройдя к ней, на одном из кустов пара листьев были окроплены бурой жидкостью.
Хорошо, что еще не было дождя.
Шейн нагнулся к кусту и начал рассматривать его: капли крови были смазаны. Он поднял голову и взглянул на болтающуюся ветку. Уж слишком она была высоко, если предполагать, что девушка сломала ее на бегу.
Она спасалась так отчаянно, что терпела боль в ноге от вонзившегося в нее камня.
Он
