снег и ветер, голодал порой отчаянно. Но прибился к стае. Сначала встретили неприветливо, даже покусали малость. А потом привыкли, и дело пошло на лад. Теперь я сам кусаюсь не хуже других, даже, думаю, лучше.Вот недавно покусал... Впрочем, это к делу не относится.
Мальчишка один взял меня, но родители были против. "Извини, - говорят, - Лапша (так он меня назвал), но..." - "Чего уж там", - думаю.
Другой мальчишка взял. Но и там родители оказались против.
Пристроился в забегаловку, что в конце улицы. Там житье было не худо, да и кормежка приличная. Но недавно ее закрыли за антисанитарное состояние, и я опять оказался на улице.
Тут пес прервал речь и зарычал, увидев метнувшуюся в сторону крысу, а затем, когда та пролезла сквозь узко насаженные прутья металлического забора и скрылась, сказал доверительно приятелю:
- Зато, какое же это счастье мчаться за кошкой, а потом и за другой, и гнать их, гнать! А после встретить своих собачьих друзей, побродить по окрестностям, припугнуть кого для порядка, чтобы не забирался на нашу территорию...
Случившиеся рядом кошки, стали решительно возражать:
- Вы совершенно не умеете себя вести. Да и что можно ожидать от бродячих собак!
- А вы что, не бродячие? - огрызнулся пес.
- Мы бродим сами по себе, и никому не мешаем.
- А мы кому мешаем?
- Да всем! Автомобилистам, прохожим, можете и цапнуть кого-нибудь. С вас станет. Но главное, вы мешаете нашему благородному кошачьему племени.
- Ишь ты, благородная... Я, может, поблагороднее тебя буду, только не хвастаюсь этим. Знала бы ты, дурында, как я жил у хозяина... По-царски! Даже случалось, десерт мне подавал. Недаром он меня Дюком звал, что в переводе значит - Герцог. Не вам чета!
- Герцог, - фыркнула кошка. - Таких герцогов в округе столько бегает! Нет, ты не герцог. Лапша ты...
Герцог не герцог, он же Лапша, сильно рассердился на такое фамильярное с собой обхождение, и вместе с вечно голодным мопсом предприняли против кошачьих акт агрессии.
Кошки предпочли с хулиганами не связываться и быстро ретировались.
А ближе к вечеру, Кеша стал свидетелем сцены, в которой старый кот отчитывал молодого, валявшегося на спине, задравшего кверху лапы и довольно урчащего.
- И как тебе не стыдно! - выговаривал старший. - Вместо того, чтобы охотиться на мышей...
- Да ну их! - лениво отозвался молодой. - Вот за тем, что люди в холодильнике держат, я бы поохотился. Кстати, слышал, что у твоих хозяев холодильник битком набит.
- Даже два.
- Да ну! Сытно живут. Вот что, - я тот, кто вам нужен. Нет, просто срочно необходим. Кто-то ведь должен ловить этих пресловутых мышей.
- У нас нет мышей: ни пресловутых, ни других каких.
- За этим дело не станет. Вмиг доставлю... Не надо?.. А на даче? Нет дачи?!.. Не может быть, чтобы у тех, кто имеет два холодильника, и не было дачи!
Дальше Кеша слушать не стал. Темнело. Пора было возвращаться домой. Да и проголодался...
Дни стали убывать, сделались короче, солнце уже не задерживало свой бег и темнота наступала рано. Иногда налетал дождь: то моросью, то шел ливнем. Но проходила непогода и солнце, сперва несмело, прокалывало своими лучами ватную облачную завесу, а затем, ободрившись, прогоняло прочь надоевшие тучи.
"Ничего, - успокаивал себя Кеша, удобно устраиваясь на ночь на жердочке напротив Ремки, - погода еще летная".
Подумал он и о том, что завтра надо навестить своего дружка, Пашку, который обещал накормить его вкусным заморским кормом. Непременно надо попробовать! И не забыть захватить немного для Ремки.
Послушать от знакомых рассказы. Как же Кеша любил слушать всякие истории! От иных дух захватывало.
Да еще надо залететь... Ох, сколько же дел надо переделать! Ну, а теперь пора спать.
И, засунув голову под крыло, он стал медленно погружаться в сон. Какие-то несвязные, обрывочные картинки, образы теснились в его маленькой голове. Чудилось ему, что они с Ремкой в неком странном лесу, в окружении таких же, как и они, попугайчиков, и их так много, что, кажется, за всю жизнь не сосчитаешь. И много других птах, красоты необыкновенной, с причудливым, сверкающим оперением. И все вокруг шумит, гомонит, волнуется... Затем картинки стали дрожать, расплываться, меркнуть. И скоро он уже спал совершенно. Спала и остальная живность. Спали люди. Спала квартира.
А утром...
