- Внимание, звери закрываются! - кричит сторож.
И когда последний посетитель покинул зоопарк, его обитатели вздохнули с облегчением. Они устали и теперь хотят отдохнуть. Бьют башенные часы. Время открывать кафе.
Животные потянулись к самой большой площади зоопарка, в центре которой стояла бронзовая скульптура льва - царя зверей. Кафе, расположенное на площади, постепенно заполнялось. Посыпались заказы. Несколько расторопных обезьян-официантов суетились у столиков, стараясь как можно лучше обслужить местную клиентуру.
Но не все были довольны.
- Я ему ромштекс заказал, а он мне какие-то кишки принес. Безобразие! Я этого так не оставлю! - донеслось с одного из столиков.
- Просил отборного проса, а получил целый поднос несъедобной шелухи! - возмущались с другого.
Но таких было немного. Другие выказывали полную удовлетворенность и отсутствием аппетита не страдали.
Слоны с наслаждением поглощали кашу из плодов манго, ананасный крем и запивали съеденное сиропом из фиников.
Обезьяны, важно гримасничая и вычесывая насекомых из шерсти, с удовольствием поедали бананы. Ох, и бравые же они! Да и шутники изрядные: то хвост питону запутают, то леопарда за усы дернут, то тигра за тот же хвост укусят, хотя это и очень опасно. Но сейчас они увлечены бананами.
Кабан хрустел желудями.
Маленькая птичка чистила зубы крокодилу. Для него - это важная процедура. Кариесу не место в моей пасти - вот его девиз!
Становилось шумно. Во всей красе проявляла себя местная самодеятельность. Морж-конферансье объявил:
- Коза-егоза исполнит соло на колокольчиках. Просим!
И пошла коза звенеть на все лады, топать копытами, подбадривая себя блеянием, правда, часто в такт не попадая. Но свою долю аплодисментов она сорвала.
- А вот и наши журавли-плясуны, - вновь выступил вперед конферансье. - Ни с чем не сравнимый ансамбль под управлением Журавлева-старшего!
Ну и расстарались плясуны; собрались в кружок - и давай ногами дрыгать, крыльями махать, ноги задирают, курлычат, кружатся как сумасшедшие.
Ансамбль был встречен восторженно.
Но вот цапли, те не такие веселые оказались: встали как столбы, трактором с места не сдвинешь. И кричат мерзко, хуже индюков и павлинов. Хотя нет, индюки хуже. Правда, гиена еще отвратней орет. И до соловья им - ой, как далеко! Как они не хорохорились, но их освистали, кто мог, конечно, свистеть...
- А сейчас перед вами выступит со своей воздушной программой наш прославленный козодой! - представил морж следующего исполнителя.
И надо сказать, программа удалась. Не подкачал козодой. Он делал такие пируэты, так кувыркался, что дух захватывало. И безусловно заслужил одобрительные крики, рев и стоны - кто на что был горазд.
Свою порцию аплодисментов получила и летучая мышь, кружась и порхая словно бабочка, пропищав при этом модную песенку "Нам филин нипочем".
Филин, прослушав песенку, только усмехнулся.
Совы, как могли, мяукали, мурлыкали, жалобно и плаксиво кричали, стонали, пищали и охали, и даже хрипло свистели. А потом, утомленные, заказали себе каждая по отборной мыши.
Составил им компанию и филин, потребовав рябчиков в сметане и хорька без оной, чем вызвал сильное негодование сородичей последнего.
В заключение с художественным чтением выступила черепаха, и мрачно произнеся: "Орлы - моя погибель!" - она прочла монолог: "Съесть или быть съеденной? Вот в чем вопрос..."
А кит-полосатик вовсю фонтанировал. Зрелище изумительное. Да еще с подсветкой.
2
Вечер набирал силу и достиг своего апогея. Все приятно расслабились. Повсюду текла неспешная беседа. Подходили, подлетали и подползали новые посетители. Вот появилась неразлучная пара: рак-отшельник и полип.
- Эй, дружище полип, - воскликнул рак, - пиво будешь? Себе я закажу светлого.
- Обязательно. Мне большую кружку темного.
- А не лопнешь?
- И не мечтай.
- Официант, большую кружку для моего друга.
- Сию минуту. Закуски желаете?
- Очень желаем, - одновременно ответили приятели.
И если задаться вопросом, почему они так дружны, то ответ будет кратким - суровая рука естественного отбора. Приспособляться надо...
А вот беседуют горилла с шимпанзе.
- Сигару? - предлагает горилла. - У меня кубинские.
- Охотно.
- И кофе?
- Не откажусь. Вы очень любезны.
- Воспитание, молодой шимпанзе, воспитание.
- А кто вас воспитывал?
- Служащие зоопарка. В основном - местный сторож, человек в высшей степени образованный.
Донимал всех осьминог.
- Я очень мускулистый. Хотите меня испытать? - обращался он к стайке розовых фламинго.
- Не хотим, - отвечали те с содроганием.
- К кому хочешь присосаться могу, никакими клещами не оторвешь. Спорим?
Но спорить с ним никто не хотел.
- Молочный коктейль для господина сурка! - передал один официант другому.
- А где мой морковный салат? - раздался чей-то недовольный голос.
- Будет готов через десять минут.
- Почему так долго?
- Кролики сделали большой заказ.
Неодобрительный ропот вызвало заявление тигра:
- Ем все! От саранчи до рогатых, а уж Тортилл всяких - так с большим удовольствием. - И тут же восторженно завопил: - А это кто к нам пришел? Ба, крокодилица пожаловала.
Та брезгливо посмотрела на него.
- На себя бы посмотрел, саблезубый. Вон, как слюнями весь пол закапал. Невежа...
Между тем яростный спор о предках и их величии, разгорелся между быком и змеей.
- На нас Ясон пахал! - хвастался бык. - Кто был одним из Аписов, посвященных Осирису и Исиде? Кто же, как не один из нас! А чей облик принял Зевс, когда появился перед Европой? Опять же быка! И мы вовсе не злые, как здесь некоторые утверждают, а нрава кроткого и миролюбивого. Но не надо нас раздражать. Тогда нам сам черт не брат.
- Да никому я не брат! - раздался ворчливый голос из ниоткуда.
Бык проигнорировал это замечание и запальчиво продолжал:
- Сам Юлий Цезарь, когда наткнулся на моего предка, поспешил записать, что по размерам тот бык мало уступает слону.
Бык вошел в раж, сыпал фактами и датами, но был прерван зашипевшей на него змеей, и испуганно от нее попятился.
- А нас и почитают и боятся. У одних народов - мы воплощение мудрости, счастья и благополучия; у других - символ лживости, коварства и обольщения. Во многих странах нам оказывают божественные почести.
В Мексике, Индии, Древнем Риме - нас очень уважали. Мы - заслуженные герои Китая, так как мастерски истребляли крыс.
Раньше, бывало, заползешь к кому-нибудь - так за счастье почитали! Обращаются с тобой уважительно, поесть дадут. Попробуй - не дай! Как зашипишь на них, цапнешь одного-другого...
Сейчас, конечно, не то. Поймают, отвезут в лабораторию, заставят ядом плеваться в пробирку. Хорошо еще, если до смерти не пришибут. Не за что страдают и неядовитые ужи и прочие. Нет, раньше было не так. Уважения больше... Увы, времена меняются. Как сказал поэт: "Времена не выбирают, в них живут и умирают". Н-да...
Ну и натерпелись мы. Чего только из нас не делали в кулинарном плане: и жарили, и варили, супы со студнями готовили, да сиропы с потрохами. Жиру сколько из нас выкачали!
Геракл, Зигфрид, Беовульф, Персей (и за что только голову отрубил симпатичнейшей горгоне Медузе, чей лик мы украшали!), Добрыня Никитич и другие богатыри нещадно нас преследовали и притесняли.
А ведь не каждый теперь знает, что мой предок был отцом Александра Македонского!
И римские императоры нас любили. А Гелиогабал, тот вообще содержал змей, и в дни народных празднеств выпускал нас на улицы Рима до самого восхода солнца. Вот потеха была! Ужас, смятение и давка доставляли ему величайшее удовольствие, да и мы не скучали.
Мои предки имели честь покусать Клеопатру и Вещего Олега.
Правда, Вергилий нас не любил. Да мало ли, кто нас не любил! Мы же - не красны девицы! Может, мы тоже много чего и кого не любим. "Живей берите камни и дубины и безжалостно бейте вредное существо, хотя бы оно, угрожая, приподымалось и шипело с раздутой шеей!" Как это отвратительно! И это все о нас!
С высоты на них снисходительно и даже высокомерно взирал орел.
- Мой предок клевал печень у Прометея... пока его не прикончил Геракл. Гореть ему в аду синим пламенем! - проклекотал он, плюнул, взмахнул крыльями и улетел.
3
А некоторым нравится отдыхать на берегу большого пруда с раскиданными по нему островками, наблюдая, как рогатая луна плывет между едва видимыми облаками, которые, казалось, вот-вот растворятся в темной синеве неба. Слабый ветер чуть колышет поверхность пруда, отражающей лунный серпик.
- Смотрите, луна опустилась в пруд и там плавает! - закричал один из зайцев.
- Я тоже ее вижу! - воскликнул другой.
- Но я раньше ее увидел, - это моя луна!
- Нет, моя, - упорствовал второй.
Тут каждый стал кричать, что он первый увидел луну.
- Замолчите! - проревел лев. - Каждый видит свою луну. В чем причина недовольства?
- И правда, - согласился первый, - что мы раскричались. Пусть каждый любуется своей луной.
- Сколько нас здесь? - спросил лев, и сам же принялся считать: - Раз, два, три... двадцать, тридцать... тридцать три. И у каждого по луне. Тридцать три луны! Здорово!
- Нет, тридцать четыре! - пролаял, только что подбежавший лохматый и запыхавшийся пес.
- А мне нравится та, которая на небе, - заявил кот. - Тем более, что она совсем рядом. Лапой ее, конечно, не потрогаешь, но вот если найти длинную лестницу, я бы живо по ней вскарабкался. Интересно, чем на луне кормят котов? И она сама на сыр похожа. Может, она съедобная?
- Ты необразованный, Ерофей, - возразили ему. - Тебе надо налечь на учебу, а не дремать по целым дням. Ученье - свет!
- Я темноту люблю...
- А отчего у тебя такой пришибленный вид? - спросил лев псину. - Или побил кто?
- Сторож наказал, - мрачно ответил пес. - И все из-за какой-то паршивой котлетки! Смотреть надо было лучше. Не понимаю, почему они так медленно едят... Да и доедают не всегда. Странные они, эти люди!
- А я вообще долгое время людей не видел, слышал о них только, - сказал кабан. - Но однажды встретил двуногое.
"Ты человек?" - спрашиваю у него.
"Да какой из меня сейчас человек. Старик я, - отвечает. - Вот раньше, да... " - И он воинственно встопорщил усы.
"Биться будешь со мной?"
Отказался старик.
Потом с мальчишкой столкнулся.
"Ты человек?" - опять спрашиваю.
"Да".
"Биться будешь со мной?"
"Так я еще маленький. Вот вырасту, тогда, пожалуйста".
И встретил я мужика с длинной палкой на ремне.
"Ты человек?" - задаю вопрос.
"Конечно".
"Биться будешь?"
"А чего с тобой биться", - говорит, снимает с плеча палку и наводит на меня.
"Ты что же, меня этой палкой
